Ваппу сейчас все поправит.
Беата не стала спорить со взрослым детиной, верящим в сказки. Ее мозг был устроен очень прямолинейно – она верила в то, что могла потрогать, что могла проверить, что могла почувствовать.
В красивом современном доме и не менее сказочном, чем «Берлога», пахло травами, теплом и кофе. Беате так захотелось горячего кофе, что в животе неприлично заурчало.
– Муджик мой любимый приехал, – послышалось из комнаты, и в коридор вышла хозяйка дома. Бабушкой здесь и не пахло, это была красивейшая женщина лет пятидесяти пяти с черными волосами, большими скулами и раскосыми глазами, она чем-то напоминала Ритку, только постарше. Наверное, здесь и скрыта большая любовь Жеки к Ритке: она напоминала ему его любимую бабушку.
– Бабушка Ваппу, у нас гости, – поспешил предупредить ее Жека, помогая Беате снять Риткину куртку.
– Вижу, – улыбнулась гостье хозяйка дома, – хотите кофе, – утвердительно сказала Ваппу, – я только что сварила, я варю лучший кофе во всей Карелии.
Кофе и вправду был чудесный, такой Беата пила в кофейнях в центре Москвы, да и то не во всех. На столе больше не было ничего, только маленькие чашки для чудесного напитка и сахар. В камине потрескивали дрова, за окном по-прежнему крутила метель, прекрасный кофе и умиротворяющая атмосфера усыпляли. Не хотелось никуда идти, ни о чем говорить, хотелось пить маленькими глоточками кофе и молчать.
– У меня же к вам письмо от Агнии, – вспомнила Беата. Она вытащила запечатанный белый конверт и протянула его хозяйке дома.
– Хотите, я погадаю вам на кофе? – вдруг спросила Ваппу, распечатав послание.
– Хочу, – просто ответила Беата, атмосфера очень располагала к дружеским беседам, сплетням и гаданиям.
– Муджик, милый мой, пока ты здесь, пока мы по-девичьи поболтаем, принеси мне елку и сними игрушки с антресоли, – говорила Ваппу медленно и так сладко, что ее хотелось слушать, даже когда она говорила про антресоль, – пойдем, я тебе покажу.
Жека с бабушкой вышли из комнаты, а распечатанное послание Агнии осталось лежать на столе. Обычно Беата так не делала, но тут она себе разрешила, вернее, просто не могла пересилить неимоверное желание узнать, что же так срочно понадобилось Агнии от своей подруги, хотя последняя вполне годилась ей в дочки. Она оглянулась на дверь и осторожно стянула листок со стола. Медленно, чтобы в тихом доме не было слышно шелеста бумаги, открыла страницу. То, что она увидела, настолько поразило, что она не сразу вернула его на место, а еще долго пялилась в пустой лист. В совершенно пустой лист бумаги.
Три секунды отделяло ее от провала. Лист еще даже немного колыхался, когда Ваппу вошла в комнату.
– Вы любите Новый год? – спросила с порога она.
– В последнее время нет, – честно ответила Беата, окончательно еще не придя в себя после вида пустого листка, – я считаю, что это праздник детства. Когда мы маленькие, мы верим в сказку, в чудо, и от этой веры все происходящее имеет волшебный налет. Когда же ты сам покупаешь и упаковываешь подарки, например, или когда за Деда Мороза ты отдал три тысячи, а пришел пьяный студент в мятом костюме и тебе стыдно перед сыном за недоразумение, которое ты, улыбаясь, называешь чудом… Именно тогда понимаешь, что это просто обыкновенный день, который сами люди наделили волшебством.
– Это неправда, – спокойно сказала Ваппу, она по-прежнему улыбалась. Видимо, Жеке от нее досталось это похвальное качество – всегда улыбаться. Правда, после того, как Дженни повесили, он делал это все реже и реже.
– Что неправда? – удивилась Беата.
– Что день обычный – неправда. Ты позволишь? – Ваппу указала на чашку.
– Пожалуйста, – разрешила Беата.
– Новый год – действительно волшебный день. День, когда прошлое меняется с будущим и в маленькую трещинку между двумя годами каждый человек на секунду соединяется со вселенной, и, если успеть загадать желание именно в эту секунду, то оно напрямую, без всяких лишних действий попадает к адресату. Только желание нужно загадывать правильно.
– Это как? – усмехнулась Беата.
– Не говорить, как многие: я хочу, желаю, пусть будет так. Это все неправильно.
– А как же правильно? – было видно, что гостье нравится этот разговор, а хозяйка дома словно играла с ней.
– Помни, что вселенная слышит только первые пять слов. Если ты начнешь говорить: хочу, пожалуйста, пусть будет так, – ты уже потеряла кучу возможностей. Надо говорить просто и в настоящем времени. Например: любовь, работа, семья, здоровье, дети. Вот смотри, я уложила все желания в одну строчку, в понятную вселенной строчку.
– А потом?
– А потом ты, сделав заказ, как в ресторане, спокойно ждешь его исполнения.
– А какова вероятность? – спросила Беата, но не потому, что ей было это важно, просто нравился сам разговор.
– Ты же, делая заказ у официантов, не сомневаешься, что тебе его принесут, вот и здесь так же. Просто надо быть уверенным в том, что сейчас он готовится, а потом его принесет человек со словами: «Пожалуйста, получайте то, что заказывали».
Ваппу все больше хмурилась, рассматривая ее кружку.
– Только если увидите нечто страшное, мне не говорите, – не выдержала Беата напряжения.
– Боишься, – улыбнулась хозяйка дома и ловко перевернула чашку на блюдце вверх дном.
– Нет, я не верю, но считаю, что плохие новости программируют людей на негатив.
– И это мне говорит журналист, – ухмыльнулась хозяйка, разглядывая блюдце.
Она нравилась Беате все больше. В отличие от Агнии, в ней не было высокомерия и было очень много тепла, которое чувствовалось даже на расстоянии.
– Ну как, не томите, прогноз оптимистичный или придется прибегнуть к волшебному свечению Ладоги?
– Зря иронизируешь. Ладога – это место силы, здесь огромное скопление энергии, которая помогает людям. Думаешь, почему Агния, имея миллионы и кучу возможностей, постоянно приезжает сюда? Знаешь, этнографы говорят, что Садко побывал именно в подземном царстве Ладожского озера.
– Я за Садко бесконечно рада и почти поверила, что Ладога волшебная, но меня больше волнуют ваши сдвинутые брови. Что там, я уже готова ко всему, говорите.
– Не переживай, все у тебя будет хорошо, – улыбнулась Ваппу, – а в скором времени даже очень хорошо.
– Я бы остановилась на
