– Влад, а что говорить?
Он не успел ничего посоветовать, мне ответил раздраженный женский голос:
– Скорая слушает!!
– Здравствуйте, – испуганно зачастила я, – у нас человека избили, подозреваем сотрясение мозга…
– Адрес!
Я протарахтела свои координаты, и в трубке тут же запиликали гудки.
– Я так понимаю, скоро они будут.
– Отлично. Значит так, давайте пока очистим скотч с его одежды, снимайте куртку, брюки, и лучше Вам прилечь до приезда врачей.
Куртку Влад передал Тае, и увел Горбачева в комнату. Через минуту вернулся с его брюками.
– Давайте, приступайте.
– Владик, а тебе домой не пора? – желчно произнесла подруга, усаживаясь на табурет и раскладывая куртку на коленях.
– Ну, уж нет, пока все это не закончится, никуда я не пойду. Насколько я понимаю, вы очень интересно провели время, и пока я не узнаю всех подробностей…
– Ты никуда отсюда не уйдешь, – вздохнула я, старательно очищая штаны Горбачева. – Мы тебя поняли. Тай, плесни мне чуточку мартини.
Скорая ехала очень долго, но все-таки врачи доползли до наших хором. Осмотрели Горбачева в чистых-чистых штанах и ужасно чистом пиджаке, а после приволоклись на кухню все вместе какие-то бумажки заполнять.
– Заявление будете писать?
– Какое заявление? – Горбачев мутно взглянул на докторшу.
– По факту избиения. Вам медицинское заключение выписать?
– Нет, что вы, я никаких заявлений писать не собираюсь.
– Тогда поехали.
В сопровождении двоих врачей Горбачев направился к выходу.
– Я за Вашей машиной присмотрю, – лебезила я следом, – свою из гаража выгоню, Вашу поставлю…
Проводив народ, я вернулась на кухню и допила мартини из Тайкиного бокала.
– Ужас какой…
– Да уж, – следом вошел Влад, – ну, вы, блин, даете. А чего у вас с волосами такое?
– Заткнись, а! – рявкнула Тая. – Чемодан свой закрой! Сенка, я – в душ.
– Угу, я следом.
Таиска с грохотом захлопнула за собой дверь санузла. Влад таскал с моей тарелки буженину и жрал ее, как ни в чем не бывало.
– Владик, меня с работы еще не выгнали?
– Нет, но собираются. Конякин зверствует.
– Понятно, значит, статью придется писать прямо сейчас.
Я приволокла на кухню печатную машинку, вставила лист бумаги и мощно задумалась.
– О чем статья? – стоял над душой и жевал над ухом Влад-производитель новых россиян.
– Журналистское расследование… и не чавкай! Ты меня отвлекаешь!
– Ой, а вы и впрямь чего-то нарасследовали?
– Да! Мы практически в одиночку раскрыли та-а-акое преступление! Тебе и не снилось. А теперь все, сядь и молчи, не мешай. Так… надо придумать название статьи, чтобы коротко, броско и хлестко…
Минут через пять Влад поинтересовался:
– Ну, как?
– Никак… всякая дребедень в голову лезет, а без названия никак… статья без названия не начнется.
– А ты скажи, в чем суть, может, я что-нибудь соображу.
– Долго рассказывать, ночи не хватит.
Чистый лист перед глазами сильно раздражал…
– А назову-ка я все это дело просто «Ядовитый детектив».
– А чего вдруг ядовитый?
– Ну, сам посуди, преступное агентство называется «Bella Donna», что в переводе – «Красивая женщина», а если по ботаническому – «белладонна» – это ужасно ядовитое растение, сильнейший яд.
– Прикольно. Давай, вперед и с песней.
Я усердно заколотила по клавишам. Вскоре из ванной выползла возрожденная Тайка.
– Ох, какое счастье, какое счастье! Сенка, иди, территория свободна.
– Погоди, мне некогда, я статью пишу.
К трем утра блистательное журналистское расследование было обличено в достойную художественную форму. Пока Влад активно перепечатывал мое творение набело, я успела откиснуть в ванной и напиться с Таисьей Михайловной. Наливаясь красным вином, мы хохотали, вспоминая наши приключения. Валяясь на диване, мы тискали Лаврушку, пытавшегося запрыгнуть к нам, и обсыпали сигаретным пеплом одеяло.
– Вла-а-ад! – заорала Тайка. – Пойди вина нам еще купи!
– Хватит с вас, – донеслось из кухни под методичный стук клавиш печатной машинки. – И так выпили весь мой джентльменский запас!
– Ну и дурак. Сена, ты знаешь, как я тебя люблю?
– А ты знаешь, как я тебя обожаю? Может, мы в прошлой жизни были родственницами?
– А может, и родственниками!
Даже и не помню, как мы заснули…
* * *
…И наступило трудовое утро. И было оно ужасным.
– Проспались, алкоголички?
Я приоткрыла веки, в туманном мареве узрела Влада и серьезную Лаврушину морду рядом с ним.
– Сена, это здорово, – потряс стопкой листов Влад, – это круто. Это же надо было так все придумать…
– Я ничего не придумывала, – пробормотала я, пытаясь приподняться и слезть с кровати, – это все было на самом деле.
– Ой, Сена, я тебя умоляю, такое богатство фантазии ты хочешь выдать за реальность? Зачем тебе это?
– Иди ты в…
– Лучше пусть за пивом сходит, – хрипло изрекла неподвижная Тая. – Иди за пивом, дурак!
– Вот интересно, – Влад отодвинул от кровати Лавра, – я всю ночь статью перепечатывал, с утра собаку кормил, прогуливал, еды купил, и после всего этого я, как дурак, еще и за пивом должен бежать для двух похмельных трупов?
– Иди за пивом, кому сказали!!
И пошел как миленький.
– Сигарет купить не забудь! И собаку еще раз прогуляй! Ой, Сеночка, я сейчас подохну…
– Ничего, прорвемся.
Самое ужасное, что еще на работу надо было ехать, да еще и выглядеть пристойно.
– Тай, может парик надеть?
– Так пойдем…
Подруга выковырилась из-под одеяла и поспешила в ванную.
Наглотавшись ледяного пива, мы выпали на подмороженный асфальт. Вовсю светило мартовское солнышко. Я собиралась, в принципе, на метро, но Тайсья, страшно загребая высокими каблуками черных ботинок, поволоклась к машине Горбачева.
– Нет, на машине избиенного мы не поедем! К тому же я пиво пила!
– На жвачку пожуй.
– Давай хотя бы на моей машине!
– Сена, я не хочу на твоей сенокосилке позориться!
– А придется. Если кому чего не нравится, может ехать на метро. Я не поеду на чужой машине и баста! Ни документов, ни доверенности, еще и пивом воняю!
Таюхе пришлось уступить.
До редакции добрались безо всяких слава Богу приключений.
– Есть у кого-нибудь еще жвачка?
– Нет.
Так и пошли.
Вломившись в офис редакции газеты «Непознанный мир», мы героически выпятили груди и, плечом к плечу поперли к столу Конякина С.С. Он напряженно беседовал с художником, но, завидев нашу троицу, быстренько его спровадил.
– Вот, – я вытащила из сумки папку со статьей. – Мы такое преступление раскрыли, ни одному «Комсомольскому комсомольцу» не снилось.
– Дай сюда. – Конякин выхватил папку и углубился в чтение.
Его драконий взгляд скользил по строчкам со скоростью света. Я была спокойна, статья удалась на славу, еще и Влад в припадке вдохновения добавил кое-что от себя, так что все получилось изумительно прекрасно.
– Так! – рявкнул Конякин перевернув последнюю страницу. – Выкидываем материал о том что Чикатило жив, выставляем это на первую полосу!
– Нет, – злорадно ухмыльнулась я, ловко выхватывая статью из его лап. – У меня условие.
– Какое еще условие?
О, вы бы видели этот взгляд!
– Я хочу, что бы Вы произвели ответное, так сказать, журналистское расследование.
– Чего-чего?
– Я хочу, чтобы Вы выяснили, кто и зачем подбросил мне в ящик рабочего стола воронью голову. Вы помните, с месяц назад я пришла на работу в ужасном настроении и обнаружила в ящике бархатную коробочку с отрезанной вороньей башкой. Пока вы не выясните, что это такое было, я статью вам не отдам. Я даже с работы легко могу уволиться, с таким репортажем меня любое приличное издание тут же в штат возьмет.
Конякин молча смотрел желтыми глазами на веер листов в моих руках. Как только бумага не загорелась, прямо не знаю.
– Это я, – наконец выдавил он.
– Что «вы»?
– Я подложил эту голову.
Я так изумилась, что даже посмела присесть на стул перед лицом высокого начальства.
– Зачем?..
– Хотел встряхнуть атмосферу в коллективе, чтобы вы тут все настроились на боевой лад.
– И ради этого вы поймали ворону и оторвали ей балду?
– Она резиновая была, я купил ее в магазине «Смешные ужасы».
– А почему именно мне-то положили?
– А ты тут самая яркая и деятельная. Вот только я не мог предположить, что ты блевать сразу начнешь, думал – статью напишешь.
– Вы понимаете, что Вам к доктору надо обратиться?
Бросив статью на стол Конякина, я, широким маршем, направилась на выход, за мною бросилась вся моя свита, состоявшая из Таи и Влада.
– Сена, а деньги за статью?
– Да пусть подавится, урод ненормальный! Мне Шведов заплатит.
– Так деньги мы ж на ремонт залитому Тумановскому…
– Ну завтра тогда получу, – тяжело вздохнула я, – приду снова в эту говенную газету и получу свой поганый гонорар.
