— Да пошла она! — закричала в ответ Наташа с такими истеричными нотками, что мне сразу стало ясно: наши толстокожие мужики довели нежную девушку до нервного срыва.
Шваркнулась о стол включенная петличка, и из аппаратной послышался возмущенный и болезненный вскрик видеоинженера, которому усиленный микрофоном акустический удар дал по ушам в наушниках. Дверь распахнулась, и Наташа вылетела из студии, одной рукой прикрывая дырку на коленке, а другой размазывая по лицу слезы и макияж.
— Ну вот, теперь уж точно все пропало! — возопил Слава. — Вернись, истеричка! Через пять минут гость будет в студии!
— Сам сиди в эфире в дырявых колготах! — сквозь горькие рыдания прокричала Наташа из редакторской.
— О женщины! — Слава в бессильной ярости воздел руки к небу.
— Да, мы такие, — из солидарности подтвердила я.
— О, Ленка! — Режиссер, похоже, только сейчас меня заметил. — Ты здесь? Как удачно!
— Почему это удачно? — насторожилась я.
Слава нежно взял меня за локоток и поволок в студию, как старичок-паучок Муху-цокотуху.
— Потому что на тебе нет колготок! А на колготках, стало быть, нет дырок! И тебе ничто не помешает провести десятиминутную гостевую программу с уважаемым кандидатом в депутаты!
— Кому чего заклеить? — В студию с пузырьком в руке ворвался раскрасневшийся Вадик.
— Отдай клей этой плаксе в редакторской и живо за камеру! — велел ему Славик. — Ленка, садись на стул, цепляй петличку! Кто там есть живой в аппаратной, проверьте звук!
— Слава, я не одета, не накрашена и не причесана! — возразила я, пытаясь встать с табурета.
— Лучше не спорь, — придавив мое плечо, посоветовал Вадик. — Этот эфир уже оплачен. Сорвешь программу — директор измотает нас бесконечной песней о бедственном положении телекомпании!
— Здравствуйте! — вежливо поздоровался со всеми незнакомый мне румяный упитанный дядечка, бочком протискиваясь в открытую половинку двери.
— Здравствуйте, здравствуйте, дорогой Евгений Андреевич!
Слава с преувеличенным радушием приобнял гостя, провел его к столу и усадил на стул.
— Я Лена, — мрачно сказала я ему. — Это я вас буду пытать.
— А можно узнать, какие будут вопросы? — немножко испуганно спросил гость у меня.
— А можно узнать, какая будет тема? — спросила я у Славы.
— А можно узнать, сколько времени до эфира? — спросил Слава у техников в «аквариуме» аппаратной.
Отодвинув в сторону режиссера, возникшая в студии Наташа деловито прошлась расческой по моим волосам и пуховкой по лицу. Я чихнула.
— Будьте здоровы! — вежливо сказал мне гость.
— Спасибо, — ответила я.
— Вадька, за камеру! — скомандовал Слава.
— Держись к объективу профилем, у тебя левый глаз немного размазан, — сказала Наташа.
— Слава, пошел из кадра! — крикнул Вадик.
— Да пошел ты! — огрызнулся Слава, отпрыгивая в сторону.
— Эфир пошел! — нечеловеческим голосом взревел у меня в ухе выпускающий видеоинженер.
И люди в студии замерли, как восковые фигуры музея мадам Тюссо: Наташа — на одной ножке у приоткрытой двери, Слава — прижавшись спиной к стене, Вадик — за включенной камерой, обалдевший от стремительности происходящего гость — за столом.
— Здравствуйте. В эфире программа «Вопрос дня» и я, Елена Логунова, — глядя прямо в объектив, на полуулыбке сказала я. — Сегодня у нас в студии кандидат в депутаты Законодательного собрания края…
— Рожков Евгений Андреевич, — своевременно подсказали мне в «ухо» из аппаратной.
— Евгений Андреевич Рожков, — закончила фразу я.
С тихим скрипом притворилась дверь: Наташа на цыпочках вышла из студии. Слава отмер, перестал изображать из себя распластанную морскую звезду и в обход камер пошел к выходу.
— Здрасьте! — шепнул гость, на глазах покрывающийся крупными, с конское яблоко, красными пятнами. — Я баллотируюсь по Масюринскому одномадна… ондоманда… тному округу! Я иду во власть, чтобы помогать простым людям и ихним дитям!
— Лена, сейчас пойдет предвыборный ролик, — предупредили меня из аппаратной.
— С предвыборной программой кандидата Рожкова нас ознакомит специальный репортаж, — переадресовала я это сообщение телезрителям.
Щелк! В эфир пошел заранее подготовленный сюжет. На экране появился румяный мальчик лет семи, заявивший:
— Если вы выберете нашего папу, мы станем жить лучше!
Я оценила двусмысленность сказанного и укоризненно посмотрела на Славу. Он развел руками.
С этими политиками всегда так: хочется как лучше, а получается как всегда!
Девушка сладко потянулась, взяла с прикроватной тумбочки пульт дистанционного управления и включила телевизор. На экране появилось какое-то новое дитя японских мультипликаторов — не лишенный грации гибрид автопогрузчика и пучеглазой стрекозы.
— Вперед, хоботуки! Мы спасем вселенную от злобных хрюмлинов! — восторженным девичьим голоском воскликнуло чудище, потрясая в наэлектризованном воздухе лазерной саблей.
— Ур-р-ря-а-а! — разноголосо завопили за кадром, и экран заполнили полчища разноцветных монстриков, собранных в основном из неликвидных деталей металлоконструктора, надувных шаров и накладных ресничек.
— Охота тебе смотреть эту чушь? — зевнув, спросил Антуан.
— Отстань, — лениво огрызнулась девушка, переключая канал.
— С предвыборной программой кандидата Рожкова нас ознакомит специальный репортаж, — произнес хорошо поставленный женский голос.
Антуан подскочил в постели.
— Кто это сказал? — закричал он, посмотрев на экран, где после очередного щелчка пульта вновь ожили пучеглазые японские мультперсонажи: зеленоволосая девочка с суставами на шариковых подшипниках сошлась в рукопашной с огнедышащим драконом на роликах.
— Кто сказал «мяу»? — хихикнула барышня в постели.
— Дура! — рявкнул на нее Антуан и слетел с кровати. — Ты что, переключила канал? — обернувшись, он одарил подружку злобным взглядом. — А ну, давай обратно!
Та с недовольным видом тюкнула ноготком по кнопке пульта. Антуан присел на край кровати и выжидательно уставился в телевизор. В углу экрана, на котором разворачивались картины жизни и деятельности очередного кандидата в депутаты, белели буковки, из которых складывались два слова: «прямой эфир». Ниже виднелись шесть цифр, в которых даже идиот должен был опознать телефонный номер. Не будучи идиотом, Антуан взял с тумбочки трубку сотового и набрал шестизначный номер.
— Прямой эфир, слушаю вас, — отозвался деловитый женский голос.
— Здравствуйте, — сказал Антуан. — Эта программа действительно идет в прямом эфире? Значит, я могу задать вопрос гостю или ведущей?
— Лучше бы гостю, — попросила девушка. По тону ее чувствовалось, что звонками с вопросами телезрители кандидата Рожкова отнюдь не преследуют. — С ведущей, если хотите, созвонитесь через десять минут.
— А до которого часу она будет на работе? — спросил Антуан.
Он добавил в голос эротической хрипотцы, и это немедленно возымело действие: даже не видя Антуана, барышня подпала под его обаяние и разговорилась.
— Наверное, Лена уйдет сразу после программы. Она сейчас в отпуске, да и добираться ей далеко, аж в Пионерский. А вы кто, ее знакомый?
— Нет-нет, просто телезритель! Спасибо вам, — поблагодарил любезную девушку Антуан. — Я еще перезвоню.
Он поспешно облачился в рубашку и джинсы, натянул свитер и посмотрел на подружку:
— Вставай, быстро! Одевайся и топай в машину!
Спустя пятнадцать минут Антуан и его подружка вошли в кассовый зал городской телефонной станции. По пути, еще в машине, Антуан успел объяснить недовольной стремительным подъемом девушке, к чему такая спешка.
— Один из телефонов, номера которых она тебе дала, судя по первым цифрам, установлен именно в Пионерском микрорайоне, — разжевал свои соображения Антуан. — И девица, с которой я говорил, позвонив на телевидение, тоже сказала: «Лена поедет в Пионерский». А сейчас мы узнаем, куда конкретно она направится, и перехватим ее по дороге! А уж тогда и пленку отнимем, и выясним, что ей еще известно.
Антуан подошел к установленному в зале компьютеру, набрал на клавиатуре известный ему номер в Пионерском и запомнил сумму очередного платежа за пользование телефоном. Подошел к стойке, взял шариковую ручку на цепочке и типографский бланк, заполнил платежку и терпеливо дождался своей очереди в кассу.
— Извините, что на бланке, абонентскую книжку я в машине забыл, — Антуан обворожительно улыбнулся девушке-оператору.
Барышня подняла на него глаза, порозовела, улыбнулась и поправила локон у щеки. Жиголо внутренне усмехнулся: он умел производить неизгладимое впечатление на юных неискушенных девиц.
— Ничего, можно и на бланке, — сказала девушка, вводя в компьютер указанный номер.
