Ознакомительная версия.
– В Склифосовского повезем, вот уж не повезло парню. В ДТП царапину заработал, а потом навернулся, ну-ка, помоги нам его на носилки положить.
Тощий милиционер хмыкнул, но подошел к упавшему и взял его за плечи. Объединенными усилиями парни подхватили пострадавшего. Здесь, чтобы вы хорошо поняли суть произошедших потом событий, следует сделать небольшое отступление.
Не так давно в Москву приезжала делегация от лондонской мэрии. В качестве подарка для жителей столицы России она привезла несколько машин «Скорой помощи», оборудованных на западный манер. О презенте раструбили все телепрограммы, они же и показали его. Внешне эти выкрашенные в белую краску микроавтобусы не слишком отличаются от наших, но начинка у них другая. Я совсем не разбираюсь в медицинской аппаратуре, поэтому не знаю, насколько подаренные машины хорошо оснащены, но у них вместо носилок – каталка. Наши медики, забирая больного, кладут его на железку, прикрепленную к ручкам, и ставят внутри «рафика» на полозья. Англичане же выкатывают весьма удобный стол, покрытый одеялом, и потом вталкивают его в фургон «Скорой помощи». Честно говоря, не знаю, какой вариант лучше, но это сейчас не повод для размышлений. Просто к месту происшествия сегодня прибыла одна из подаренных машин. Несчастного парня со сломанной ногой уложили на каталку, фельдшер взялся за ручки, толкнул… И тут произошло непредвиденное. То ли лондонские врачи умеют лучше наших обращаться с катающимися предметами, то ли в туманном Альбионе никогда не бывает гололеда и поэтому колесики у каталки оказались не резиновыми, а железными, то ли зарплата московских медиков настолько мала, что они экономят на питании и в результате совсем ослабели, но факт остается фактом: врач не удержал сооружение, и оно, подпрыгивая на неровностях, понеслось по идущему с небольшим уклоном шоссе.
Милиционер и парни в белых халатах на секунду разинули рты, а потом кинулись следом. За ними побежали и мы с молодой женщиной, сзади ковыляла стонущая бабка.
– О господи! Создатель милостивый! Разобьется насмерть!
Несчастный водитель орал, мы гуртом пытались поймать тележку, но она летела быстрее преследователей. Проезжавшие мимо машины гудели и останавливались. Один из шоферов высунулся в окно и заверещал:
– Кино снимают, да? Про мистера Питкина в больнице? Ну вы, ребята, даете, прямо на дороге!
Никто из нас не обратил внимания на идиотские речи. Дорога сделала крутой поворот, каталка не вписалась в него и со всего размаху врезалась в стену дома. С ужасающим воплем пациент скатился на асфальт. Мы бросились к нему.
– Эй! – кричал забывший об обиде милиционер. – Эй, ты как, жив?
– … – ответил шофер, – кажется, руку сломал.
С огромными предосторожностями мы положили несчастного на тележку. Я придерживала его и впрямь сломанную руку, молодая женщина ногу, милиционер с врачами толкали каталку. Шофер матерился, а мы молчали. Честно говоря, я не знала, что тут можно сказать. Вроде не тринадцатое число, не пятница и не понедельник, опять же никаких черных кошек в радиусе километра не видно…
Очень аккуратно мы запихнули страдальца в «Скорую». Врачи утерли пот, поручкались с ментом, вежливо кивнули нам, влезли внутрь машины, водитель газанул…
– Да уж, – покачал головой сержант, – случается же…
Закончить фразу он не успел, потому что раздался визг, лязг, грохот.
– Блин, – взвыл мент, – такого не бывает! Расскажу ребятам – никто не поверит! Гляньте, девки, вот…, так…!
Я уставилась на проспект. Несчастная «Скорая» не успела отъехать и ста метров, как в нее врезался грузовик, огромный, с вертящейся емкостью сзади, бетономешалка или цементовозка, в общем, одна из пугающе огромных машин, помогающих строителям. Не сказав ни слова, мы кинулись вперед. Милиционер и оказавшиеся абсолютно целыми врачи с шофером принялись монтировкой отгибать погнутую дверь машины «Скорой помощи». Внутри салона стояла пугающая тишина.
– Кажись, намертво убился, – выкрикнул мент, – ну и непруха парню сегодня!
Шофер бетономешалки, белый от страха, трясся и приговаривал:
– Я не хотел, так случилось!
Наконец покореженные створки распахнулись. Перед глазами предстало душераздирающее зрелище. Каталка накренилась набок, пострадавший лежит на полу, лицом вниз, абсолютно тихо и молча.
Медики переглянулись. Милиционер откашлялся и хриплым шепотом поинтересовался:
– Слышь, паренек, ты как себя чувствуешь? На мой взгляд, глупей вопроса трупу не задать. Ответа, естественно, не последовало.
– И что делать? – растерянно поинтересовался отчего-то у меня один из фельдшеров.
– Не знаю, – пробормотала я, – милицию вызывать не надо, она уже тут, хотя, на мой взгляд, от этого мента сейчас мало толку!
Внезапно парень затрясся и поднял голову.
– Жив? – заорали все. – Молодец! Не волнуйся, сейчас поднимем.
– Ты только не дергайся, – суетились врачи, – уже другая машина едет.
– Может, его до Склифака лучше на руках отнести? – задумчиво спросил сержант. Шофер внезапно сказал:
– Ребята, вы будете смеяться, но я сломал другую ногу!
Секунду все стояли молча, потом согнулись от хохота.
– Ой, не могу, – стонал мент, – как он на каталке несся!
– Бац и об стенку, – вторил фельдшер.
– Нога, рука, опять нога, – заливался второй доктор.
Мы с молодой женщиной и бабкой тоже захихикали, но громче всех ржал покалеченный парень.
– Что тут происходит? – раздался властный голос.
К месту происшествия прибыла еще одна патрульная машина.
Сержант всхлипнул и попытался ввести коллег в суть дела:
– Вот этот сначала чуть бабку не сшиб, а потом сломал ногу и руку. Затем в «Скорую» цементовоз вломился, так парню вторую ногу повредило. Ой, умру сейчас!
Двое лейтенантов переглянулись.
– Слышь, Севка, – сказал один, – может, психушку вызвать?
– Сколько у человека в организме костей? – спросила я у молодой женщины.
– Больше двадцати, это точно, – ответила та уверенным тоном.
– Парню еще повезло, мог все переломать… Спустя полчаса мы с девушкой спустились в метро.
– Мне налево, – сказала она.
– А я направо.
– Ну пока!
– Счастливо тебе.
– Надо же, кому расскажу, не поверят!
– На кино похоже.
– Все из-за бабки, которая сломя голову понеслась через дорогу, – укоризненно сказала девушка и исчезла в вагоне.
Мой поезд с шумом подкатил к перрону, но я отошла от края платформы и села на скамеечку. Господи, как только я раньше не додумалась до такой простой идеи! Стоило лишь вспомнить мою встречу с Маргаритой Федоровной в больнице. Итак, по порядку.
Вот я вхожу в рентгеновский кабинет, получаю сердитый выговор за то, что явилась в уличной обуви, потом сообщаю, будто пришла от Отрепьева. Маргарита Федоровна мигом делается ласковой и уточняет:
– На частную консультацию?
– Нет, – гадко улыбаюсь я.
– Зачем тогда? – отчего-то пугается собеседница. Я, почувствовав ее страх, решаю ковать железо, пока горячо, отвечаю:
– Сама не догадываешься? Где девочка? Лучше скажи правду, а то хуже будет.
Вместо того чтобы возмутиться, покраснеть и закричать: «Вы с ума сошли, какая девочка?» – Маргарита Федоровна пугается еще больше и бормочет:
– Да, сейчас, конечно, только в туалет сбегаю, цистит замучил.
Вот такой или очень похожий диалог произошел между нами. И что же делает Маргарита Федоровна? Судя по всему, цистит – это всего лишь предлог, чтобы удрать из кабинета. Не надев ни пальто, ни шапку, она выскакивает из больницы, бросается опрометью через дорогу и попадает под машину.
Все вокруг уверены, что женщина шла в кафе, чтобы купить блинчики, но я-то теперь понимаю: она вовсе не собиралась лакомиться сладким, она бежала совсем в другое место. Куда? А если припомнить, что за несколько дней до смерти она привезла сюда Лялю…
Я вскочила со скамейки. Точно! То-то я удивилась, отчего же Маргарита Федоровна велела затормозить шоферу у кафе, на противоположной от клиники стороне. Сначала подумала, будто дама боится столкнуться с коллегами из больницы… Но нет! Она повела ребенка в другое место, не к себе на работу. А куда? И зачем? Где ждал ее Ежи?
Был только один способ ответить на все многочисленные вопросы, и я поехала опять в больницу, где работали Отрепьев и Маргарита.
Встав у входа в клинику, я повернулась к двери спиной и стала рассматривать ряд домов, стоящих напротив. Так, двухэтажный особнячок, возведенный в начале двадцатого века, кафе, длинное пятиэтажное блочное здание, и довольно большой дом из светлого кирпича. Куда же спешила Маргарита Федоровна, к кому торопилась с сообщением о моем визите? В кафе, где торгуют вкусными блинчиками? Ну это вряд ли.
Я перешла по подземному переходу шоссе и вышла прямо у двухэтажного особняка. На его фронтоне висела вывеска «НИИсибдорком». Я задумчиво оглядела домик. Может, сюда? Или в блочную пятиэтажку? Она тоже не жилая. В ней находится целая куча контор…
Ознакомительная версия.
