– Да, сэр, – отозвался охранник.
– Уверен, это не наш случай, – произнес Берни.
– Садись.
Берни подтянул к себе другой шезлонг и присел на краешек.
– Если я правильно понял, вы в некотором смысле финансист, – осторожно сказал он.
– В самом прямом. Сколько тебе надо?
– Нисколько. Просто хочу разобраться в тонкостях бизнеса.
– Зачем?
– Чтобы эффективнее работать с клиентурой.
Альби внимательно посмотрел на Берни, потом сел.
– Фостер!
Фостер быстро подошел и поднял спинку шезлонга Альби, потом вернулся на свое место у трамплина. Старик провел рукой по дряблой груди и стряхнул несколько капель пота. Я учуял кислый запах, похожий на вонь перезрелого сыра, который Берни однажды принес домой. Какое-то время мой нос не улавливал ничего, кроме запаха перезрелого сыра, волнами исходящего от Альби.
– Продолжай, – велел он.
– Допустим, некто просит у вас денег, скажем, пятьсот тысяч. Что происходит дальше? – спросил Берни.
– Я говорю «да» или «нет».
– От чего зависит ваш ответ?
– От чего угодно.
– Например?
– Например, человек избегает моего взгляда или, наоборот, слишком пристально смотрит в глаза, – пожал плечами Альби. – Нытику тоже не дам, не люблю нытиков. Или вот кто-то пришел без галстука…
– Без галстука?
– Если приходишь ко мне просить денег, будь добр надеть галстук. Я старомоден.
– А цель займа имеет значение?
– Цель займа?
– Ну, то, для чего, собственно, нужны деньги.
– Для выживания. Деньги всегда нужны для того, чтобы выжить. По-другому не бывает.
– Представим, что вы соглашаетесь одолжить пятьсот тысяч, а заемщик не соблюдает сроки возврата платежей.
– У-у, это определенный стресс, – протянул Альби. – Такими вопросами занимается Фостер.
Фостер неподвижно стоял у трамплина.
– Можно узнать его методы? – поинтересовался Берни.
– Когда-то Фостер играл в бейсбол, – сообщил Альби, – считался перспективным игроком. В шестом раунде «Доджеры» вывели его из строя. С тех пор у него осталась бита.
– «Луисвильский кулак», – подал голос Фостер. Говорил он негромко, однако его было слышно на другом конце бассейна.
– У меня тоже сохранилась бита, – сказал Берни. – Много стрессов за последнее время?
– Нет, – сказал Альби. – Уже несколько лет все гладко. О талантах Фостера ходит молва.
Фостер коротко поклонился.
– Простите, босс, но я полагаю, что здесь по большей части срабатывает философия, – сказал он.
– Философия? – Мой партнер поднял брови.
– В пяти словах, – кивнул Альби. – Имей дело только с наличными.
– Не приведете пример?
– Дантисты, – сказал Альби. – Обожаю дантистов. Хорошо зарабатывают, ищут, куда бы вложить средства, стопроцентно промахиваются, обретают вечный покой.
– А как насчет застройщиков?
– Никогда с ними не связываюсь.
– Почему?
– Только что объяснил – работаю исключительно с наличными. Откуда им взяться у застройщиков? Мечтатели, конечно, – для моего бизнеса мечтатели самое то, но ведь помимо глупых радужных фантазий нужно иметь при себе еще кое-что!
– Наличные? – со вздохом спросил Берни.
– А ты понятливый, – сказал Альби. – Считай, что урок бесплатный.
Берни кивнул тем самым кивком, который подходил в любой ситуации.
– У меня тоже есть к тебе вопрос, – продолжил Альби. – Кто из застройщиков тебе платит?
– Никто, – ответил Берни. – Застройщик фигурирует в деле.
– Кто такой?
– Дэймон Кифер. У него крупный проект в Пума-Уэллс.
– Пума-Уэллс… – задумчиво проговорил Альби. – Одна из моих жен, кажется, Тиффани… или это была другая Тиффани, с большими титьками? Так вот, она каталась там на машине. На мили вокруг – ничего, кроме голой земли. Представляешь себе это дерьмо?
– Каждый день, – сказал Берни.
Альби кивнул.
– Чересчур много вокруг долбаных фантазеров, поэтому и развалилась американская мечта. А про твоего Кифера я ничего не слышал.
На дне бассейна я вдруг разглядел блестящее кольцо, пластиковое или резиновое – в общем, игрушку. Обожаю игрушки для бассейна! Я говорил, что неплохо ныряю?
– Ваши конкуренты придерживаются таких же суждений? – спросил Берни. – Я имею в виду философию.
– Какие конкуренты?
– Братья Спирелли, Марцеллус Клэй.
– Спирелли? Клэй? Ты меня оскорбил!
– Я не нарочно, – сказал Берни. – И все же, они стали бы иметь дело с застройщиками?
– Братья Спирелли – никогда. Если они и ошибаются, то не в этом. От Марцеллуса Клэя можно ожидать чего угодно.
– Спасибо, что уделили мне время. – Берни поднялся.
– Собираешься в Саншайн-Сити? – спросил Альби. – Я бы… Эй! Какого черта он делает в моем бассейне?!
Берни оглянулся на меня.
– Плавает по-собачьи. Другим стилем не умеет.
Вероятно, они продолжили обсуждать эту тему, но я все пропустил. Приятная прохладная вода пузырилась у меня за ушами, когда я нырнул на дно и схватил зубами блестящее кольцо. Ага, резиновое. Я сжал его покрепче и поплыл (плавание – это все равно что бег рысцой, только в воде – ничего сложного) к поверхности.
Альби чему-то смеялся.
– Ты забавный малый, – сказал он Берни. – Обычно парни с юмором умны. Мне нравится иметь таких в окружении, если ты понимаешь, о чем я.
– У меня уже есть работа.
– И пес у тебя забавный. Как его зовут?
– Чет.
– Интересное имя. Сколько ты хочешь за собаку?
– У вас тоже хорошее чувство юмора, – сказал Берни.
Я выбрался из бассейна и встряхнулся, рассыпая брызги во все стороны. В плавании это самый замечательный момент.
– Брось игрушку, – скомандовал мне Берни.
Ой, ну почему?
– Да ладно, пусть забирает, – сказал Альби.
Я положил блестящее резиновое кольцо у бортика. Альби задержал на нем взгляд, потом перевел глаза на меня и наконец на Берни.
– Есть еще один человек, – сказал он. – Новичок в наших краях, я его совсем не знаю. Некто Гулагов.
Гулагов? Я громко гавкнул. Никто не обратил внимания. Я повторил попытку.
– Ему нужна эта игрушка, – сказал Альби.
– У него куча игрушек, – возразил Берни.
При чем тут игрушка? В такие моменты люди, как правило, издают вздох разочарования, но мои вздохи всегда связаны с удовольствием, поэтому я гавкнул еще разок.
– Русский? – уточнил Берни.
– Теперь у нас есть и русские. Если ты еще не в курсе, весь мир решил переехать в Долину.
– В курсе.
– Ты бы мне пригодился, – сказал Альби.
– Нет, спасибо, – сказал Берни, и мы двинулись прочь.
– Для начала – девяносто тысяч плюс дополнительные бонусы и подарок на Рождество! – крикнул Альби нам вслед. – Подумай хорошенько!
По выражению лица моего напарника я понял, что он не собирается об этом думать. Я, кстати, тоже, несмотря на наше финансовое положение. Являться на работу каждый день и видеть Альби в этих крошечных плавках, да еще постоянно нюхать перезрелый сыр? Нет уж, увольте.
28
Мы вернулись в кабинет, маленькую комнатку рядом со спальней Чарли, окна которой выходят на забор старика Гейдриха. В углу стоит корзина с детскими кубиками – комната предназначалась для сестрички или братика Чарли, которые так и не появились на свет; порой я сам играю с кубиками. Почти все остальное место в кабинете занимают книги: они стоят на стеллажах, стопками свалены там и сям, даже на полу. Еще здесь есть письменный стол с телефоном и компьютером, два кресла для клиентов и замечательный мягкий коврик с изображением цирковых слонов – можно считать, мой личный уголок, только без стен и очень уютный, несмотря на то что одна мысль о слонах заставляет меня содрогаться.
– Ниточки ведут к русским, Чет, – сказал Берни, щелкая по клавиатуре.
Я лежал на слоновьем коврике, вытянув передние лапы, и тщательно обсасывал косточку из сушеных жил.
Мысли мои витали где-то в районе «Мемфисских ребрышек от Макса». Те купоны, по ним ведь полагается бесплатная вторая порция – надеюсь, Берни про них не забыл.
