посмотрел на своего коллегу.
— Ты тут поаккуратнее. У нее мужик за убийство сидит, выйдет и тебя грохнет!
— А меня за что? — искренне удивился Григорий.
— За слишком близкое к Яне расстояние, — ответил Витольд.
Григорий Александрович невольно отодвинулся от нее.
— Да я пальцем даже не тронул! Я вот угостить хочу, выпить… поесть…
— Я за рулем! — отрезала Цветкова.
— Я гостеприимный человек! — возмутился Григорий.
— Я вижу… Вы бы лучше помогли своему коллеге, — кивнула она в сторону Витольда.
— Так он опытный специалист, сам справится, но, если что, могу и помочь, — засуетился Григорий Александрович.
Яна наконец вздохнула с облегчением, когда грузная фигура Григория отдалилась от нее и ушла вместе с Витольдом.
Яна сфокусировала глаза на быстро собранном для гостей столе с угощениями и положила кусок колбасы в рот. Жевала она вяло, совсем не было аппетита. Она только сейчас заметила, что у нее очень сильно трясутся руки. Яна поняла, что испытала жуткий стресс от ситуации в целом, оттого, что ей пришлось управлять большой машиной, да еще на такой опасной дороге. И выдержала она это только на адреналине и надежды на то, что Витольд Леонидович что-то найдет, и это поможет вытащить Мартина из тюрьмы.
Яна нервно отщипывала виноградинки от кисти кишмиша и по одной отправляла их в рот. Она поджала под себя ноги и прислонилась к стене, а после и сама не заметила, как уснула. Сон у Яны был недолгим, как у Штирлица в машине. Разбудил ее громкий мужской смех. Яна открыла глаза и с удивлением увидела, что и Витольд, и Григорий находятся «навеселе».
— Вы что там, пили или делом занимались? — спросила она, опуская свои стройные ноги с кушетки.
— И тем, и другим занимались, — ответил Витольд. — Интересное дело, но появились новые факты. Глория была беременна, но беременность внематочная, на сроке четыре недели. Она и сама могла не знать, что находится в таком положении. В дальнейшем появились бы боли и потребовалась бы экстренная госпитализация. Капельница с раствором для детоксикации, которую я воткнул ей в руку, окрасила уже мертвые ткани медсестры, а значит произошла химическая реакция. Я голову сломал, что такого могло быть в организме погибшей, чтобы отреагировать на вещество в капельнице.
— Я бы не разгадал этот ребус! — сразу же признался Григорий Александрович. — А Витольд у нас гений!
— Термоядерная смесь присутствовала в организме Глории, — продолжил Витольд Леонидович. — Противозачаточное средство, наркотик из разряда опиатов, снотворное…
— Странный набор, — буркнула Яна. — Противозачаточные средства ей не помогли? Раз беременность, пусть и патологическая, но наступила.
— Бывает и такое. Может, однажды забыла принять, и гормональный фон скаканул, — пожал плечами Витольд. — Меня больше другое взволновало. Если женщина заполучила себе в постель мужчину мечты, а мужчин Глория весьма любила, так все говорили, вряд ли она стала бы принимать снотворное. Не собиралась же она реально спать и мирно храпеть рядом с ним? Думаю, их обоих накачали какой-то гадостью и потом поставили этот спектакль. А ножевые ранения наносились уже телу, у которого остановилось сердце. Кровь еще не свернулась, но шла уже без давления. Это сложный анализ: несколько очень тонких слоев кожи и подкожного слоя, срезанных с края раны, изучаются под электронным микроскопом.
— Это же все меняет! Почему местный патологоанатом не выяснил все это? — возмутилась Яна.
— Я смог это выяснить только в данной лаборатории, — ответил Витольд Леонидович.
— Я знаю патологоанатома в Приморской больнице. Это достаточно еще молодой человек по имени Антон. Антон Данилович Прытков. У нас есть договоренность, что если ему что-то не ясно, есть какие-то сомнения, он может переправить тело нам. Приехать сам для дополнительного исследования или довериться нам, — сказал Григорий Александрович.
— Но почему-то в этот раз ему было все ясно, и не возникло никаких сомнений, — отметила Яна. — Помнится, Тимур, санитар морга, говорил, что ваш Антон Данилович был весьма не равнодушен к Глории.
— Так, может, и беременная она была от него? Приревновал и… — сказал Григорий.
— Так я вычленил зародыш, и если мне дадут ДНК Антона Даниловича, я смогу доказать, что он был отцом этого ребенка, и это уже будет доказательством связи с Глорией, а не просто сплетни, — сказал Витольд Леонидович.
— Интересно. Как это сделать? Чтобы официально? — спросил Григорий.
— Увы, не получится взять официальное разрешение, потому что нет улик против него, да и времени у нас тоже нет, — покачал головой Витольд Леонидович. — Завтра, вернее, уже сегодня, кремация…
— Я могу позвонить нашему человеку в администрации и задержать кремацию, — предложила Яна. — А тебе что надо для анализа?
— Хоть капля его слюны, волосок, — пожал плечами Витольд.
— Так давайте попробуем. Мне нужен его адрес.
— Тимур знает, а я знаю Тимура, — усмехнулся Григорий. — Только учти, он только что потерял любимую девушку и вряд ли поведется на другую женщину, да еще совсем другого типажа.
— Я вас услышала, — хмуро посмотрела на него Яна.
Антону Даниловичу Прыткову было тридцать пять лет, он уже десять лет жил отдельно от родителей, даже в другом городе, в квартире, которая перешла ему от умершего дедушки по материнской линии. Он давно стал самостоятельным человеком и прекрасно справлялся с бытовыми обязанностями самостоятельно. Единственное, в чем Антону не везло, это в личной жизни.
Первая девушка, в которую он без памяти влюбился, прожила с ним два года и ушла к его более удачливому в финансовом плане другу. Жила она легко и весело, везде находя для себя выгоду. А вот Антону после ее ухода было не до смеха. Пару лет он даже общаться ни с кем не мог, ходил, как тень, с опущенным взглядом в пол. Зато потом у него появились другие девушки, они пошли просто косяком, и ни одна долго не задерживалась. И все-таки он женился, завел, так сказать семью. У медиков часто случаются «профессиональные» браки, ведь у них мало свободного времени. Но Антон от жены гулял. Как-то он закрутил роман с Глорией.
Это продолжалось достаточно долго. Глория вела себя иначе, чем другие девушки, которые пытались предъявить на него какие-то права. Она была очень свободная, очень веселая и легкомысленная. С Глорией Антон словно бы вернулся в прошлое и вновь окунулся в самые искренние переживания своей первой любви. А отомстить ей и бросить ее он не мог. Потому что нельзя бросить и потерять то, чем не обладаешь. Глория никогда не звонила ему сама, часто не хотела оставаться на ночь до утра, ничего не требовала. А Антон только о
