чувствуя, как без всякого его старания заскрипели его собственные зубы.
И чего он все время воображает, что Таня вот так просто возьмет да и разлюбит своего мужа. Нет, она может ссориться с ним сколько угодно, обижаться на него и даже плакать. А с Сашей она будет говорить доверительно, как с лучшим другом. Но любить она все равно будет продолжать своего мужа. А к Саше будет относиться ровно и по-дружески. И пора бы уже Саше свыкнуться с этой мыслью и смириться с ней. И нечего ему зубами скрипеть всякий раз, когда Таня хвалит своего мужа.
– Так вот, когда Захарыч разговаривал по скайпу с этим человеком, я как раз проходила мимо. И заметила одну вещь… Послушай какую. И скажи мне, что это, по-твоему, может означать.
И наклонившись к Саше совсем близко, так что ее волосы защекотали его щеку, Таня шепотом рассказала свою тайну.
Закончив, она устремила на Сашу взгляд своих светлых глаз и спросила:
– Ну что? Это может быть важно?
Саша с трудом дышал. Столь близкое прикосновение к Тане заставило все прочие мысли вылететь из его головы. Он видел лишь ее одну.
– Ты слышал, что я тебе сказала?
Огромным усилием воли Саша заставил себя сфокусироваться. Сказанное Таней всплыло у него в голове. И когда Саша понял, ЧТО именно сказала ему Таня, он сразу воскликнул:
– Конечно! Боже мой, Таня, какая же ты молодец, что сумела это вспомнить! Это же все в корне меняет!
– И мы сумеем его прижучить?
– Обязательно! Надо только подумать, как именно мы это сделаем.
До вечера Саша думал. А вечером представил Тане свой план. Она его одобрила. И компаньоны приступили к его выполнению. Ни Сане, ни Вале, ни кому-то другому они поклялись ничего не говорить.
– Ты точно Сане не проболтаешься?
– Ни за что! – твердо произнесла Таня. – У меня был с ним сегодня еще один разговор. После того как Валю выписали, только и разговоров, как мой брат чуть было не свел с ума его брата. Что от моего братца-уголовника всем порядочным людям нужно держаться подальше. Что я должна понимать, на чьей я стороне. Дошло до того, что Саня прямо мне заявил, что если даже Ваня и невиновен, то все равно будет лучше, если он сядет. Дескать, от него на свободе так и жди неприятностей. А в тюрьме он будет под присмотром и от нас далеко. Одним словом, в тюрьме мой брат устраивает моего мужа куда больше, чем на свободе.
– Наверное, вы с Саней после этого снова здорово поругались.
– Представь себе, нет, – весело откликнулась Таня. – А к чему нам ссориться? Это когда я с ним жить планировала долго и счастливо, то чего-то могла от него требовать. А теперь, когда мы разводимся, ничего не хочу.
Саша ушам своим не поверил.
– Кто разводится?
– Мы с Саней.
– Это кто же так решил?
– Я, – просто ответила Таня. – Когда Саня сказал такое про Ваньку, у меня прямо глаза на него открылись. Это что же за чудовище такое рядом со мной обитает? Ему невиновного человека в тюрьму запихнуть – это раз плюнуть.
– Понятно. Ты обиделась за брата.
– Этого тоже нельзя отрицать, но, главное, у меня глаза на мужа открылись. Саня отправит невиновного в тюрьму без всяких угрызений совести и даже будет считать, что все очень удачно сложилось. Не хочу я с ним больше жить. Противно. Прямо в один момент как отрезало. Любила его, казалось, сильней жизни. И вдруг раз, и ничего! Пустота.
– Это пройдет.
– Уже прошло. Но сейчас нам надо Ваньку выручать. А то мой бывший муженек, дай ему волю, и впрямь засадит его за решетку.
– У меня все готово.
– Отлично. Тогда начинаем.
Таня повернулась и пошла к остальным. Она что-то прошептала на ухо Сане. На минутку остановилась возле Кости. Наклонилась к Вале и что-то ему сказала, отчего последний внезапно потерял аппетит, который у него после возвращения из очередной больницы открылся просто зверский. Но слова Тани до такой степени поразили Валю, что тот даже перестал жевать.
– Ты… Уверена? – спросил Саня.
– Да. Брат передал его мне.
– Покажи!
– Извольте!
И Таня извлекла из кармана очередной ключ. Это был восклицательный знак. И все почтительно столпились возле нее.
– Похож, – уважительно произнес Валя. – Хотя раньше знаков мы не находили. Только буквы и цифры.
– Дай его мне.
– Если только подержать. И учти, я уже зафиксировала его в Игре. Вам должны были прийти уведомления.
– Да. Они нам пришли.
– Так что теперь я полноправный участник Игры, – сказала Таня. – И последний ключ зарегистрирован на меня.
Саша еле сдерживал улыбку, наблюдая за тем, как вся компания трепещет от волнения, разглядывая ключ. А история его возникновения была проста. Ключ этот сегодня днем изготовил дядя Толя – сосед Саши и мастер на все руки, как он сам выражался, высшего разряда.
Дядя Толя долго изучал четыре буквы и две цифры, которые дал ему для ознакомления Саша, а потом вынес вердикт:
– Металл тут своеобразный, похож на бронзу, но не она. Такой сплав нынче встречается очень редко. Раньше его вовсю использовали для отливки всевозможных символов государственности – гербы лили, серпы и молоты, буквы для разных лозунгов, чтобы в «ленинском уголке» красиво бы смотрелись. Поделочный сплав. Для изготовления деталей негодный. В нем слишком большое содержание меди. Для токарных работ сплав слишком мягкий, для ювелирки слишком дешев да и темнеет быстро. Вот его теперь и не используют. Но тебе повезло, я как раз для одного чудака готовил брусок мокуме гане. Знаешь, что это такое?
Саша не имел ни малейшего понятия.
– Складывают пластины разного по цвету металла и сваривают их между собой. Получается этакий слоеный корж, его режут на кусочки, и каждый из них в разрезе выглядит как торт из разноцветных полосок металла – красный, розовый, серебристый, зеленоватый. Красиво получается. Вот для этой тонкой работы у меня и был приобретен похожий сплав. Желтый, мягкий, точь-в-точь как твой. Весь он у меня в работу не пошел, один кусочек про запас остался. Хватит, чтобы отлить из него единицу, или пойдет на восклицательный знак.
Так как цифра «один» уже имелась, Саша выбрал восклицательный знак. И потом, держа в руках еще теплый после отливки знак, послал сообщение с ключом на телефонные номера всех игроков. Оповестил их о том, что в Игре появился последний ключ и новый игрок. И вот сейчас все участники Игры таращились на фальшивый ключ с таким восторгом,
