- Я нанимаю только лучших,- предупредил Фрэнк Риттер,- потому что я могу позволить себя это и на меньшее я не согласен. Влейте свое чистящее средство Drano в голову моей девочки. Я хочу ее прочистить и заставить нормально функционировать.
- Считайте, что уже сделано,- заверил его Хендриксон, которому та «воздушная» гарантия казалась сейчас легкомысленной.
«Считайте, что уже выполнено. Господи, Господи… Были моменты, когда Хендриксон чувствовал, что почти начинает молиться».
Дело в том, что Элейн Риттер не была похожа на других, с которыми он прежде работал. Его клиенты были люди практически всегда рассеянные и смущенные, с очень низкой самооценкой и низким уровнем образования. Обычно они оставляли свои дома и следовали за Этим Учителем или Тем Гуру по большей части потому, что искали другого родителя, иного, чем те родители, которых они покидали. Они чувствовали потребность в более строгом или менее требовательном, более заботливом или менее скучном родителе.
Несхожесть - вот в чем смысл. Другая семья, другой клан, развитие другой личности, которая будет более успешной, чем несчастный оригинал. Религия и философия имели мало или почти ничего общего с того рода действиями и решениями. Задачей Хендриксона было просто разбудить их для окружающего мира и показать им их собственный потенциал. Все просто.
Элейн Риттер была чем-то другим. Нет проблем с самооценкой, религия и философия повлияли на ее решение уйти от материального мира и вступить в тот монастырь возле Tribeca.
С точки зрения религии, она сильно верила в Бога и Католическую Церковь. С философской – она стойко отвергала тот мир, который создали люди наподобие его отца. Все самое лучшее было в этой девушке. Она знает свою душу, и эта чушь от Вальтера Хендриксона не сможет оказать на нее ни малейшего воздействия.
Жаль. Чушь - это все что он мог предложить для нее.
Он приостановился на секунду возле деревянного с высокой спинкой стула и посмотрел через окно на башни в центре Манхэттена. Семьюдесятью шестью этажами ниже находилась оживленная улица. Здесь же, наверху серые башни были единственной реальной вещью. Хендриксон уже более не различал слабые царапины на небьющемся стекле окна, которые оставила Элейн с помощью стульев и лампы в первые дни своего заточения здесь. Она также приспособилась к существующей безвыходной ситуации; она не может повлиять на решение отца, и в обозримом будущем не покинет эту квартиру на верхушке «the Avalon State Bank Tower» на Пятой авеню.
Хендриксон присел на стул. Он поместил деревянный стул с высокой спинкой напротив окна неспроста. Так было сложнее рассмотреть черты его лица, лишало его индивидуальности и делало его высказывания более авторитетными. Это был трюк, используемый в парламенте, не приносящий желаемого эффекта сейчас, но тем не менее:
- Я так понимаю, что твой отец приедет в конце недели домой,- вежливо заметил он.
Она поджала губы и изобразила плевок. Естественно она не будет делать это на самом деле, она слишком хорошо воспитана для такого.
Хендриксон продолжил:
- О чем мы поговорим сегодня?
Элейн одарила его ледяной улыбкой и указала пальцем на потолок тюремной камеры.
Ответная улыбка Хендриксона была гораздо теплее:
- Бог?- спросил он.- Нет, тему, которую я хотел бы сегодня затронуть это почтительность к родителям и что каждый из нас в долгу перед родителями. И в качестве примера я хотел бы подробно остановиться…- сказал он, когда она начала ходить по комнате из угла в угол, сердито смотреть в никуда, что было ее обычной реакцией на его проповеди, и что оставило отчетливую протоптанную дорожку на ковре,- примером который может быть понятен для тебя это твои шесть старших братьев и сестер. Их роль и функции в Templar International, компании твоего отца и их отношение к собственным привилегиям и обязанностям.
Хендриксон говорил спокойным и уверенным голосом, а Элейн продолжала ходить и сердиться. Без сомнений, она подготавливала разнообразные доводы, чтобы с удвоенной силой ударить по нему в следующий четверг, когда в очередной раз монолог перейдет на недолгое время в диалог.
Ну, черт побери, это была его работа.
Дортмундер ковылял со своей тростью и в плохом настроении вдоль Пятой авеню. Рядом с ним медленно двигался Келп:
- А проблема в том, что нет выгоды от этой сделки. Ты собираешься собрать банду вместе, тех, кто будет вести машину, кто поднимется наверх и заберет ее, кто будет угрожать охранником пистолетом, но все те люди захотят узнать, что они получат в конце. Я говорю, конечно же, о профи, а не о тех, кто приедет, поднимется, разобьет головы и откроет двери (или бесплатно. Я имею в виду, что ты должен сделать это за счет Мэй, и я присоединюсь к тебе, потому что мы давно знакомы, потому что мне это интересно, но другие… Я не знаю, откуда ты возьмешь для себя помощников. Вот в чем проблема.
- В этом проблема, да?- спросил Дортмундер.
- Одна из.
А вот и еще одна из проблем: Государственный банк Аволона на Пятой авеню, который размещаетсяся всего в нескольких кварталах от собора Святого Патрика. Люди, которые создали такое место как Трибека никогда не идут в такое место как Трибека, они приходят сюда.
Государственный банк Аволона поднимался из цементного тротуара как нечто среднее между массивным старым дубом и квадратной формы космическим кораблем. Первые четыре этажа были обшиты чередующимися прямоугольниками из стекла и черного мрамора с зелеными вкраплениями в виде полосок и точек, окаймленные медью. Начиная с пятого этажа и вверх, поверхность здания была покрыта серым камнем без каких-либо элементов декора. Ни карнизы, ни окна, ни арки, ни фронтоны, ни горгульи не прерывали сплошной каменный поток. На четвертом этаже над тротуаром висело три больших флага: Соединенные штаты, Нью-Йорк штат и Темплар Интернешнл. На желтом фоне последнего размещалась стилизованная фигура в виде дерева или буквы «Т».
Дортмундер стоял у обочины, опирался на трость и, открыв рот, смотрел так высоко, как только мог. Синее весеннее небо наполовину скрывали набежавшие небольшие пушистые облака, и где-то там в них заканчивалось здание.
- Она должна будет спустить с преисподней вниз свои волосы?- сказал Дортмундер.
- Что?- спросил Келп.
- Ничего. Пошли.
Нижний этаж небоскреба представлял собой гармоничное сочетание банка и сада общей площадью сорок футов. В сад был более-менее открытый вход для посторонних с небольшим кафе среди берез, буков и бамбука. Банк был современным, из мрамора и с последними разработками в системе безопасности. Между банком и садом располагался вход в фойе и ряд лифтов. Дортмундер с Келпом вошли в здание, стояли и смотрели на столбцы и столбцы информации вдоль длинной стены, напоминающей военный мемориал.
- Много людей занимается бизнесом,- прокомментировал Келп, глянув на все корпоративные имена.
- Гм,- ответил ему Дортмундер.
- Интересно, сколько из них легальных.
- Стоматологи,- произнес Дортмундер.- Пойдет на прогулку.
Итак, были лифты отмеченные цифрами «5-21», лифты помеченные цифрами «22-35», лифты обозначенные цифрами «36-58» и лифты маркированные цифрами «59-74».
- Мне казалось, что она находится на семьдесят шестом, так ты говорил мне.
- Так они мне сказали.
Поэтому они вошли в «59-74» и Дортмундер нажал на «74». Два мальчика курьера, блондинка в красном платье и пара юристов обсуждающих налоги: «Они возьмут семь миллионов и уйдут, но придут ли они обратно?» звучало в долгой поездке в этом металлическом шкафу. Посыльной вышел на шестидесятом. Блондинка брызнула в горло освежителем дыхания и исчезла на шестьдесят третьем. Другой мальчишка курьер вышел на шестьдесят восьмом, а юристы с фразой «Просто так они не начнут говорить о преступлении, мы, по существу, в одной и той же "связке"» - на семьдесят первом. Дортмундер и Келп поднимались на самый верх.
Но это не был самый последний этаж. Полезная карта «вы находитесь здесь» возле соседнего лифта показала им, что лестница располагалась на углу. Когда они добрались туда и открыли дверь, то увидели ведущую наверх простую металлическую лестницу, окрашенную в цвет линкора. Тем не менее, она была заперта на цепь, спуск же вниз был свободен.
- Я предполагал такое,- сказал Дортмундер.
Келп оперся щекой в цепь на воротах и подтянулся, чтобы увидеть верх лестницы:
- Там два пролета,- отчитался он.- По крайней мере, еще два.
- Нам нужно туда. Или на специальном лифте, для которого необходим ключ, а я даже не знаю где он или мы будем вынуждены пройти наверх сквозь потолок.
- Через два потолка.
- Давай осмотримся.
Они блуждали по коридорам и обнаружили, что те образовывали букву «Н» с лифтами поперек. Четыре компании расположились здесь, заняв большую площадь. Здесь была архитектурная фирма с золотой табличкой на центральной двери. Коллегия адвокатов имела на входе простой список членов, а инжиниринговая компания – черно-золотистую пчелу внутри огромной заглавной буквы «В» в их названии. Четвертая компания, которая занимала одну четвертую часть от «Н», имела простую белую дверь с крохотными выпуклыми буквами: МАРКГРАФ.
