— Что? — удивился Венсан, глядя на идеальный, маленький, вздернутый носик. — Почему?
— Понимаете, он несколько курносый, я бы хотела прямой нос.
— Знаете что, я не возьмусь отвечать за всех хирургов, хотя и состою в гильдии российских пластических хирургов, но я бы не взялся ни за какие деньги уродовать ваше пропорциональное, красивое личико. Многие женщины сочли бы за счастье иметь такой нос, как у вас. У вас фактически идеальное лицо. И если других проблем нет, то я бы хотел остаться один, — спокойно сказал Венсан и набрал в шприц обезболивающий раствор.
— Еще раз благодарю вас! — сказала Софья и быстро выпорхнула из процедурной, так как не желала смотреть, как хирург будет сам себе делать укол и шить бровь. Это зрелище явно не для слабонервных. Михаил удалился вслед за ней.
«Да, как день начался, так он и закончился… — вздохнул Венсан, рассматривая свое распухшее лицо под яркой лампой, — хорошо, что хоть пальцы не перебили… такие проворные молодые люди».
Не дрогнувшей рукой он сделал себе замораживающий укол в месте выхода нерва и наложил аккуратный пластический шов мелкими стежками сам себе, промокая место раны тампонами. Он знал, что через пару месяцев от шва не останется и следа благодаря его рукам и отличному материалу. Затем Венсан достал из холодильника лед и приложил к губе. Эту ночь он решил провести в клинике, так как почувствовал необычайную усталость и не было никакого желания куда-то ехать. Он позвонил разочарованной Галине и сослался на экстренную операцию, чтобы не говорить ей правды, так как она могла приехать к нему на работу, встревожившись за него. Он расположился в своем кабинете на кожаном диване и попытался заснуть.
Разбудило его неприятное ощущение в затекшей шее, боль в раненой голове, а свет, пробивающийся сквозь жалюзи, сообщил ему, что наступило утро. Венсан поднялся и потянул затекшие конечности, высунул лохматую голову в приемную и увидел Ольгу, шепотом разговаривающую по телефону. Заметив шефа, она мгновенно положила трубку и нацепила дежурную улыбку.
— Шеф? Как вы?
— Сколько времени? — спросил Венсан.
— Десять часов, — ответила секретарь.
— Что? Что за черт? У меня же в девять часов была назначена встреча!
— Венсан Витальевич, успокойтесь. Мне рассказали, что случилось с вами вечером, и мы решили дать вам время отдохнуть.
— Кто это — мы? Кто здесь решает за меня?
— Мы… все… коллектив, — растерялась Ольга, никогда не видевшая шефа в таком состоянии.
— Я первый раз проспал, ужас! Сделайте указание принести мне чистое полотенце и чистую рубашку!
— Слушаюсь, шеф.
Он принял душ, надел чистую рубашку жемчужно-серого цвета, принесенную ему в кабинет прямо из магазина мужской моды. Ольга любезно внесла в кабинет поднос с кофе, бутербродами, двумя сочными сосисками, омлетом и салатом из овощей.
— Позавтракайте, шеф.
— Спасибо. Знаешь, я бы хотел поговорить с Михаилом.
— Хорошо, я позову его.
Ольга унеслась из кабинета доктора, но скоро вернулась назад.
— Венсан Витальевич, Михаил ночью повез девушку, которой вы помогали…
— Да, я сам его об этом просил, так как занимался своей внешностью.
— Ну вот, дело в том, что Миша больше на работу не вернулся, — продолжила Ольга.
— Как не вернулся?
— Ну, наверное, поехал домой, ведь его смена заканчивалась, с утра уже вышел Женя.
— Все равно, так не делается, он должен был сдать смену Евгению Петренко лично, — ответил Венсан, — вдруг кому-нибудь из пациентов стало бы плохо?!
— Не судите его строго, шеф, он же знал, что вы остались в клинике и что пациенты, если что, не останутся без помощи.
— Все равно, он должен был хотя бы меня предупредить! Я нервничаю, не случилось ли чего с той девушкой, она выглядела совершенно беспомощной. Позвони Мише домой, узнай, все ли у него в порядке? — дал он Ольге указания.
— Хорошо, шеф.
— И позови ко мне Арнольда Рудольфовича, — сказал он ей вдогонку.
Арнольд Рудольфович был штатным психоневрологом клиники Венсана. Он пришел по вызову шефа через десять минут, представительный мужчина с густой шевелюрой и окладистой бородой. Он был высококлассным специалистом, а в известных кругах слыл дамским угодником. Запахнув на полном животе белый накрахмаленный халат, Арнольд Рудольфович сел в кресло и вытер вспотевший нос платком. Дело в том, что он страдал астмой и ему постоянно не хватало воздуха.
— Не буду говорить вам, Венсан Витальевич, о вашем внешнем виде, мне больно смотреть на вас. Я сочувствую вам и надеюсь на ваше благоразумие.
— Спасибо, Арнольд Рудольфович, за меня не беспокойтесь, на мне все заживет. Я пригласил вас по другому вопросу. У меня намечается в скором времени чрезвычайно сложная по поставленной задаче операция, и я хочу знать ваше мнение.
— Кто и что вас беспокоит? — подался вперед психоневролог.
— Я, честно говоря, надеюсь, что вы скажете, что эта женщина ненормальна и мне не придется мучиться с ней на операционном столе. Я имею в виду некую Клару Феликсовну.
Брови Арнольда Рудольфовича поползли вверх.
— Да, эта дама вчера во второй половине дня приходила ко мне на консультацию, но я не понимаю вашего опасения, вернее, надежду на ее ненормальность. Я дал ей «добро», эта дама нуждается в операции, как никто другой! Ее надо прооперировать в первую очередь.
Теперь настала очередь поползти вверх бровям Венсана, правда, одной из них помешала физическая боль при движении.
— Вы считаете ее нормальной?! — вскричал он.
— Абсолютно. А что вас смущает?
— Вы не считаете ее странной, вызывающей, импульсивной?
— Она сама кротость. Я правильно понимаю: мы говорим об одной женщине? Клара Феликсовна — доярка?
— Именно о ней… — Венсан был в недоумении, так как полностью доверял профессионализму этого доктора.
— Уверяю вас, Венсан Витальевич, все пройдет успешно.
— Ей предстоят такие сложные операции… — задумался хирург.
— Совершенство трудно исправить, я согласен, — кивнул головой психоневролог.
— Совершенство? Я не совсем понимаю…
— А я не совсем понимаю, что вы собрались делать с этой красавицей?
— С кем?
— Она настолько приятна, что мне не приходит в голову, о каких сложных операциях вы говорите?
Венсан задумался о том, не получил ли он вчера сильный удар по голове, который привел к тому, что он перестал воспринимать действительность или потерял память. А может быть, вкус Арнольда Рудольфовича был настолько извращен?
Ответить он не успел, так как в кабинет ворвалась белая как мел Ольга.
— Венсан! Шеф! Я… я…
— Что случилось?
— Я позвонила домой Михаилу, а там, — голос Ольги прервался, — а там следователь, который спросил, кто я и что я?
— Следователь? — тупо переспросил Венсан, чувствуя легкое беспокойство.
— Он сообщил мне, что Михаил застрелен в подъезде собственного дома примерно в два часа ночи. Они приедут к нам в клинику поговорить о Михаиле, о вечернем происшествии и о той девушке, которую он подвозил.
В голове Венсана в один миг выветрились мысли о Кларе Феликсовне.
— Это просто невероятно! Ольга, — закричал он секретарю, — закрой кабинет Михаила до приезда милиции, чтобы никто туда не входил! И еще отмени две операции, запланированные на сегодня.
— Слушаюсь, шеф! — Девушка выбежала из кабинета.
Милиция не заставила себя долго ждать. Невысокого роста, суетливый и шумный майор прямиком направился в кабинет директора медицинского центра. Венсан встал ему навстречу пожать руку. Майор представился:
— Потапов Денис Игоревич.
Разглядев доктора, он рассмеялся.
— Что говорить о других, если у нас пластические хирурги ходят с разукрашенным лицом. Говорят, вы известный человек?
— Говорят.
— Рад с вами познакомиться, Венсан Витальевич, надо же, отчество какое — Витальевич.
— Взаимно, Денис Игоревич, — ответил хирург, не совсем понимая, что именно странного увидел майор в его отчестве, других людей раньше удивляло скорее уж имя.
— Раньше ваша клиника была у нас на хорошем счету, — прищурил глаза Денис Игоревич, напомнив Венсану лейтенанта Коломбо из американского сериала.
— А что случилось сейчас?
— Сейчас произошло убийство вашего сотрудника, и мне необходимо разобраться в этом вопросе, — почесал темные с проседью волосы Денис Игоревич.
— Разбирайтесь, — Венсан включил кондиционер, — только откуда такая уверенность, что наша клиника может быть причастна к его убийству?
— Вы правильно сказали — может быть, а может быть, и нет. Хотя убийство вашего доктора тянет на заказное, а такое чаще всего совершается из-за бизнеса, то есть трудовой деятельности пострадавшего.
