мерзавца, что душил тебя, до нас не добрались. А для этого у нас, к счастью, еще есть время. Поскольку, как ты говоришь, там было темно и бандит вряд ли мог тебя рассмотреть. Если он выжил, конечно… Вот только… А как насчет Кармен и ее приятеля? Они тебя видели?
А действительно, как же я о них-то забыла!
— Вряд ли, — покачала я головой.
— По крайней мере, хоть это обнадеживает, — выразила удовлетворение Марго, — Но мы все равно не должны успокаиваться. Потому что возле озера могли остаться следы. От тех же протекторов. А потому резину следовало бы поменять. Ну, или уж как минимум помыть машину. Она ж ведь, наверное, вся в грязи?
— А то? — присвистнула я. — Не видно, из чего сделана!
— Тем более, — поддакнула Марго и стала инструктировать меня дальше. — А теперь что касается куртки и сапог. От них необходимо избавиться. Особенно от сапог.
— Что-о? — взвыла я. — Да ты!.. Ты хоть думаешь, что говоришь? Ну, куртка ладно, она рваная, но чтобы я выбросила новые сапоги? Да у меня рука не наляжет!
Однако Марго в отношении моих сапог была крайне решительно настроена:
— Наляжет-наляжет, куда денется! Как-никак, они орудие убийства. А это тебе не шуточки!
— Ну и плевать, что орудие! А ходить я в чем буду? Босиком? — у меня даже слезы из глаз брызнули. Нет, это ж надо, в кои веки купишь себе новые сапоги, а тебя заставляют их на помойку выкинуть!
— Походишь в старых, ничего с тобой не случится. Тем более зима уже кончается, — не моргнула глазом Марго, у которой вообще сапог не было. А зачем они ей, если она из дому не выходит?
— Да, ты так думаешь? — честно говоря, я была близка к истерике. — Тогда, может, мне заодно и ногу себе отрубить? Она ж ведь, если что, по одной статье с сапогами пойдет!
— Вот только умничать не надо, ладно? — этот крик моей души Марго ни чуточку не тронул. — Лучше отправляйся машину мыть.
— Как? Прямо сейчас? — я даже про сапоги забыла.
— А ты что, утра ждать собираешься, когда все увидят, в каком она у тебя состоянии? — ощерилась на меня Марго, и я окончательно поняла, что мне не отвертеться.
— Ладно, если ты так хочешь, — полоснула я Марго обиженным взглядом. — Только Костю позову, пусть поможет…
А Марго аж подпрыгнула:
— Ни в коем случае! Он же первый начнет тебя расспрашивать, где ты так изгвоздалась, а про твои ночные приключения никто не должен знать!
Ну вот, вообще замечательно! Костя мне не помощник, потому что может проболтаться, у Стаса, как всегда, растяжение копчика… Нет, недаром же умные дядьки в телевизоре талдычат, что главное не суровость наказания, а его неотвратимость. Возьмите хоть меня. Я ж ведь даже еще не совсем уверена, что кого-то замочила, а уже расплачиваюсь.
И расплачивалась почти до рассвета. Раз, наверное, десять только за водой на пятый этаж бегала, потому что грязи на моей машине было больше, чем шерсти на собаке. — И только одно меня хоть как-то утешало, это то, что мои сапоги, которые Марго вручила мне вместе с мусорным ведром перед первой ходкой во двор, мне удалось пристроить у Кост и-Подводника.
— О, Любаня! — сонно захлопал он глазами, открыв передо мною дверь, и тупо уставился на мешок с «орудиями убийства». — А это что?
— А это тебе на ответственное хранение, — буркнула я и побежала вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки и громыхая помойным ведром.
Что касается «пятеры», то я ее все-таки с грехом пополам, но отмыла. От чего она, если и не как новая сделалась, то, по крайней мере, стала угадываться в темноте. Правда, сама я при этом так ухайдакалась, что обратно в квартиру на четвереньках приползла. Тихо завидуя трупу, оставшемуся спокойно лежать у пруда.
Не знаю даже, стоит ли уточнять, что я заснула раньше, чем моя голова коснулась подушки, но вот что обязательно придется вам рассказать, так это как я проснулась.
А проснулась я от того, что Марго трепала меня, как тряпичную куклу, внушая громким шепотом:
— Вставай! За тобой из милиции приехали!
— Как? Уже? — переспросила я и снова рухнула на диван.
— Только не вздумай ни в чем признаваться, — учила меня Марго, пока я как пьяная шарахалась по комнате в поисках одежды. — Потому что на тебя у них наверняка ничего нет.
— Ага, нет, — било меня в трясучке. — А чего ж они тогда приперлись?
И, правда, это ж надо, какая оперативность! Особенно если учесть, что без нас с Марго Косоротов ни одного дела не раскрыл! Кстати, а ведь в данный момент он вообще радикулитом подкошенный… Тогда, кто же вместо него такую бурную следственную деятельность развил? Неужто, этот тихоня Ермаков? Вот те на, а мы-то думали, он только картошку чистить умеет!
— Ну, приперлись и приперлись, — как могла успокаивала меня Марго, хотя и сама заметно нервничала. — Мало ли… Может, они посоветоваться с нами хотят…
— О чем? — я так отчаянно драла расческой волосы, что из нее все зубья повыскакивали.
— Н-ну… Как?.. Мы же все-таки детективное агентство, — Марго из последних сил пыталась вселить в меня оптимизм, а лучше бы сумку с самым необходимым собрала, на что я ей и указала.
А теперь представьте себе мою физиономию, когда я заметила, что мой арестантский мешок уже поджидал меня в прихожей!
— Да это я так, на всякий случай, — оправдывалась Марго. — Ты же знаешь, какая у нас правоохранительная система. И потом, ты же сама говорила, что Косоротов неоднократно обещал тебя в «обезьянник» упечь…
— Да, было такое, — вздохнула я чуть ли не мечтательно. А чему удивляться, сейчас перед угрозой статьи за убийство кондратовский «обезьянник», в котором я уже однажды побывала, представлялся мне просто райским уголком.
— Ну, вот, видишь… Все не так страшно, — ободряла меня Марго, старательно отводя при этом глаза.
— Угу, — шмыгнула я носом и тихонечко заглянула в детскую, где мирно посапывали Ян, Туська и Стас, счастливо не ведающие о том, что надо мной неотвратимость наказания нависла.
— Не волнуйся, все будет хорошо, — тронула меня за плечо, тихо подошедшая ко мне сзади Марго, после чего мы обнялись и тихо всплакнули.
Ну, а уж потом, закинув за спину свой арестантский мешок, я медленно и обреченно спустилась во двор и села в стоящий у подъезда милицейский «уазик», предварительно кинув последний взгляд на наше кухонное окно, за которым застыла печальная Марго.
Прощай, подружка, подумала я,
