— Что-то не так? — Алена тронула ее за плечо. Титова прищурилась, посмотрела на нее задумчиво, вспоминая что-то, и тихо проговорила:
— Словно Наташу увидела. Такой же тип… Мне почему-то кажется, что я встречала ее совсем недавно…
— Марину? — не поняла Алена.
— Нет, Наташу. — Валентина уверенно кивнула. — Наташу — последнюю девушку Титова. Помните, я вам говорила, что видела ее. Но тогда я говорила, что видела ее при жизни Андрея. Мельком видела, она осталась в моей памяти как образ. Да я ее и разглядеть-то как следует не успела, они мимо проходили… А сейчас почему-то такое странное чувство: вы и Наташа… Не могу точно охарактеризовать…
«С ума сошла! Какое несчастье!» — Алена взяла ее за руку:
— Не волнуйтесь. Все равно это уже в прошлом.
— Да-да… Но так странно. С чего бы вдруг подобные видения? Не могу вспомнить, где же я ее могла встречать?
Стоя за задником декораций и ловя ухом вялые разглагольствования политиков, Алена подумала, что нет ничего странного в том, что, глядя на Марину, Титова подумала о Наташе. Эти дамы действительно одного поля ягоды.
— Ну что вы мне тут какую-то ерунду в нос суете! — зычный бас Налимова перебил ее размышления. — Что это?! Детский лепет какой-то, право слово!
Студия разразилась хлипкими смешками.
— Это документы, — ответил ему оппонент, — это доказательство того, что вы владеете счетами в западных банках.
— Мы же тут пытаемся говорить о политической платформе, — ухмыльнулся Налимов, — а вы все о .том же!
Студия совсем развеселилась. Алена услыхала зычный гогот Коляна.
«Интересно, почему Марина так заботливо повела себя по отношению к Лелику? И даже рядом с ним села. Смехотворное трио: Марина в центре, справа Павел, слева первый муж. Причем последнего она держит за руку. Неужели собралась менять мужей по второму кругу?»
Страсти в студии накалялись. Горин перешел на нервный рык:
— Хотите поговорить про недвижимость? Извольте. Вот, к примеру, господин Налимов. Не с вашей ли подачи некая фирма под странным названием «Га-рам» получила подряд на постройку отеля «Форум-палас» в центре Москвы? С какой это радости, хочется спросить? Ведь они даже в конкурсе проектов не участвовали?
«Какая скука!» — скривилась Алена и нехотя поглядела в монитор, располагавшийся перед редакторским столом. Там как раз крупным планом показывали Марину.
«Еще бы! Операторы небось тоже мужики! Так что теперь вся программа будет посвящена именно ей! Знали бы они все, включая и Лелика и Павла, и тех несчастных, которых она успела за полчаса заарканить в офисе, что она обо всех них думает!»
Она ведь так и сказала, когда на выходе из редакции на краткий миг столкнулась с Аленой: шепнула, скорчив пренебрежительную гримасу, мол, все мужики — абсолютно рефлекторные создания. И мозговой центр, если даже допустить, что он у них существует, находится совсем не в голове.
Вот в чем сила Марины, да и Наташи этой титовской: наверное, по умственному развитию они считают себя выше всех вместе взятых мужчин. И может быть, неспроста. Во всяком случае, они уверенно проводят свою теорию о превосходстве женщины в жизнь. И даже не задумываются, что может быть по-другому. А если они правы? Мужчины-то клюют на это! Клюют, и еще как! Алена, да и вообще многие женщины хотят видеть в мужчинах равноправных партнеров, стараются что-то им доказать. А тут, оказывается, все намного проще. Нужно давить на рефлексы, как с собакой Павлова: ночь — полночь, а слюна на звонок выделяется. Алена представила Вадима с капающей слюной, и ей стало тоскливо.
"Неужели так все и обстоит на самом деле? Неужели все так просто: томный взгляд, улыбочка и сознание, что он заранее твой — вот и весь секрет женского совершенства? Зачем тогда что-то ему доказывать, заинтересовывать, увлекать?
Что же такое любовь? Нет! Ее любовь и любовь Маринина — две абсолютно разные вещи. В Марине нет ни капли искренности. Вот чем она так похожа на Наташу. Они обе из одного теста: те же приемы, тот же результат…"
— А вы разве не покрываете некоторые фирмы? — ехидно спросил Налимов в студии. — Может, вспомним небезызвестную компанию «Дом»?
— Давно пора! — крикнул Леха Коновалов, и зал взорвался дружными аплодисментами.
— Итак, расскажу предысторию… — Налимов преисполнился достоинства.
— Ну наконец-то я тебя нашел! — Знакомые руки обхватили ее талию, и холеная щека Кости Бунина коснулась ее плеча.
— Вот как? — Она попыталась высвободиться, с неудовольствием ловя на себе понимающий взгляд Лизы, сидящей рядом за столом редакторов. — Я и не думала, что ты меня искал.
Да и как о таком можно было думать! Ведь Бунин появился вместе с партией «Демократическая свобода» за пятнадцать минут до эфира, все время крутился возле Налимова, а когда узрел Марину, то, напрочь забыв, где он и по какому поводу, принялся любезничать с ней. Причем Алена стояла тут же, буквально в трех шагах. Он ее даже не заметил! А теперь, когда понял, что объект вожделения недоступен, он, видите ли, «нашел наконец-то»!
— Ну и подруга у тебя, — шепнул он, целуя ее в шею.
Алену перекосило, но она стояла как вкопанная, по опыту зная, что из Костиных объятий не так-то просто вырваться: будет шум, неприличная сцена, это может помешать съемкам.
— Просто не знаю, как высвободиться из ее пут! — жарко пожаловался Костя.
— Расслабься, — успокоила его Алена, — у нее другой кандидат на очереди. Скоро она тебя отпустит.
— Скорее бы! — вздохнул Бунин, совсем не расстроившись. — Я уже устал от этого балагана. Меня тошнит от ее вопиющей наигранности. Она как пластмассовая Барби, облитая медом, — тут он коснулся губами ее уха, — а кроме того, я так соскучился по тебе!
— Да? — пришло время удивиться Алене. — Неужели мужики различают, когда женщина искренна, а когда нет.
— Ты считаешь нас идиотами?
— А вам не все равно, искренна с вами женщина или лжива?
— На первых порах — «по барабану», — он зарылся носом в ее волосы, — а потом все ходы становятся понятными. Мед в конце концов слизывается, и остается одна пластмасса. Скука смертная.
— Кстати, об искренности, — она вывернулась к нему лицом, — ты же видел Наташу. Ну ту, титовскую пассию, помнишь?
Костя нахмурился.
— Я тут от Титовой Валентины услышала замечательное сравнение, что она похожа на Марину.
— Наташу… — протянул Бунин, — ах, эта… Ну так ты сама скажи. Ты же с ней вроде бы подружилась.
— Я?!
— Не я же. — Он мягко ей улыбнулся. — Я думал, ты уже все секреты по поводу этой дамы рассекретила.
— Ты что-то путаешь! — Алена почувствовала знакомое покалывание в кончиках пальцев. — Где я могла с ней разговаривать?!
— Да я сам видел. Помнишь, на приеме в загородном пансионате. Сначала ты исчезла с Налимовым, а потом я увидел тебя с Наташей. Я еще удивился, как просто ты с ней болтаешь, словно подруга. Ну и не стал мешать. Ты ведь давно се искала. Вспомнила; девушка в зеленом платье? Так это и была Наташа! Тут Алену качнуло. Она прикрыла рукой глаза, пытаясь разогнать радужные круги, поплывшие во все стороны.
— Тебе плохо? — испугался Бунин и с нежной силой обнял ее за плечи. — Ты вся дрожишь! Ален, что такое?
— Наташа… — тихо простонала она. — Какая Наташа?
— У тебя бред. Это от переутомления, — быстрым шепотом затараторил Костя. — Я подозревал, что Налимов способен ухайдокать всех вокруг! — Он повернулся к оторопевшей Лизе, которая и думать о съемках забыла, наблюдая за ними. — Есть здесь что-то вроде медпункта? Девушка сейчас сознание потеряет.
— Я вызову врача, — та судорожно схватилась за телефонную трубку.
— Уж будьте любезны!
— Не нужно никакого врача, — Алена из последних сил оттолкнула его в сторону. — Не ходи за мной.
— Я тебя провожу до туалета, — с готовностью предложил галантный кавалер.
— Мне не туда, — шатаясь, она побрела вон из студии.
* * *
Алена отворила дверь аппаратной, медленно прошла через комнату звуковиков и наконец, достигнув двери, ведущей в режиссерский отсек, остановилась. Она не знала, как начать разговор. Она вообще не знала, что делать. Все, что творилось сейчас в студии, да и не только в студии, все, что было начато с ее подачи — газетная и телешумиха, горы компромата, сдвиг общественного мнения, — все это было хлопком от разорвавшегося мыльного пузыря.
Горин не виноват в смерти Андрея Титова. Скорее всего он вообще не подозревал о том, что кто-то может считать его в этом виноватым. Это все ее безудержная фантазия! Ее, Алены, и больше никого. Это она заставила поверить и Налимова, и еще тысячи людей в то, в чем сама не была до конца уверена. Она, в борьбе за справедливость, совершила самую большую несправедливость — она презрела презумпцию невиновности и ошиблась. И вот теперь — горькая расплата. Алена . все-таки повернула ручку и открыла дверь.
