нале.
— Рита, заканчивайте ерундой заниматься. Займитесь своими непосредственными делами. И не пытайтесь делать работу за меня.
— Илья Кириллович, прошу, узнайте: Иван действительно здесь на задании? И какое у него в действительности задание? А еще я узнала из дневника Марии, что Петр Григорьевич два с половиной года назад сильно болел.
— Людям свойственно болеть.
Рита расхаживала по периметру клетки, погрузившись в свои размышления.
— Вы знаете, Илья Кириллович, меня не отпускает мысль, что его убили из-за его работы. Что-то в этой клинике не так. Он принимал сильные лекарства. «Его рассудок помутился» — так писала Мария. Он мог навредить пациенту. Версия у меня такая. Могли бы вы проверить?
— Идите вы… Маргарита, — не мог подобрать слова разъяренный полицейский, — описывайте… природу Ялты. И не лезьте… не в свое дело.
— Я вас по-человечески попросила, — обиделась Рита. — А вы… Да, до свидания.
Рита нервно отключила телефон и возмущенно уставилась на экран. В состоянии раздражения на саму себя (за то, что позвонила вредному Кузнецову), на Кузнецова (за то, что вредный характер испортил человека), она ничего не замечала вокруг. Хмыкнула, махнула рукой невидимому полицейскому и задумчиво пошла дальше. Вышла возле небольшого амбара, напоминающего конную мини-ферму. Вполне возможно, что и кони здесь мини.
Рита с любопытством заглянула внутрь. В стойлах действительно стояла лошадь, но не мини, а обыкновенная высокая красавица.
Запах свежего сена взбудоражил мысли. Концентрат ароматной смеси травы, васильков, ромашек и, кажется, дельфиниума вернул в детство.
Раннее лето. Сенокос. Река и спокойствие. Вот чего ей сейчас хочется. Спокойствия. А оно осталось в детстве. Тогда можно было сесть на велосипед и катить вдоль поля разнотравья. Разгоняться до сумасшедшей скорости, отпускать педали, поднимать ноги и нестись по накатанной дорожке. А можно падать в траву. Можно собирать цветы. Самый красивый букет из васильков. Самый нежный букет из ромашек. Самый ароматный из одуванчиков. Трактор с косилкой шумит вдалеке. После него на поле остаются кирпичики прессованной травы — тюки сена. Завтра колхозники соберут его в прицеп и увезут на корм животным. А сегодня… Сегодня букеты. Можно сочетать цветы вместе и создать нежный аромат красоты. Но обязательно стряхивать с букета божьих коровок, чтоб не везти их домой. Ведь у них есть свой дом — луг. У них есть свои детки. И они живут не на небе, как в детской считалочке, а на лугу. И всем было спокойно. А сейчас…
— Здесь есть кто? — на всякий случай поинтересовалась Рита, зная, что без хозяев в дом не заходят. Лошадь фыркнула и кивнула. — Ты хозяйка этого дома?
Рита не стала ждать второго приглашения и вошла внутрь. Красавица потянулась к ней через ограждение.
— Какая у тебя грива красивая. — Рита погладила по ней, путаясь пальцами в длинных конских волосах. — Как тебя зовут, красавица?
— Фр-р-р.
— Или ты красавец? — улыбнулась Рита. — Ты конь?
— Фр-р-р, — резко ответил конь и отскочил в сторону.
— Не бойся. Что ты? Я не обижу, — успела сказать Рита, но конь подпрыгнул, встал на дыбы и угрожающе стукнул копытами.
Рита успокаивающе протянула руку и почувствовала движение за спиной. Обернуться она не успела. Цепкие руки убийцы сомкнулись на ее горле.
Рита знала: из этого смертельного объятия она не убежит. История заканчивалась. Ее история закончилась.
Последняя яркая мысль, которая осталась в ее голове: «Не прав был Кузнецов. В отеле маньяк-душитель. А я не бессмертная».
* * *
Сначала Леша ничего не понял. Почувствовал. Недоброе напряжение витало в воздухе. Молния нервничала, она стучала копытом. Подпрыгивала и угрожающе шагала в воздухе, перебирала копытами, стучала по калитке. Она беспокоилась. Фыркала. И снова подпрыгивала.
Леша шагнул в сарай и увидел их. Мужчина сидел на корточках. Сжимал руки на шее девушки. Леша ничего не понял, но узнал ее. Она уговорила дядю перевести его с должности официанта на прекрасную и любимую работу по уходу за животными. Самая умная девушка на свете. Самая проницательная и понятливая. Самая добрая девушка.
И теперь некий злой человек убивает ее. Безжалостно сдавливает горло.
Девушка перестала двигаться и обмякла мертвым кулем.
Парень видел (он мог поклясться), он видел, как смерть забрала ее душу. Леша не мог пошевелиться. Какая-то невидимая сила связала ноги, руки и голову. Обездвижила и обеззвучила. Он не мог говорить. Он превратился в истукана. Только таращил глаза. Но они бы не смогли спасти его от убийцы. Глаза не смогут вывести его из сарая на безопасное расстояние. Глаза не смогут спрятать его в кустах парка. Глаза не защитят от цепких рук убийцы. Значит, смерть сегодня получит еще одну душу. Вот она кружит возле него, как черная дымка на ветру. Он мог поклясться, что чувствовал ее холодное дыхание возле своей щеки. Но не сдвинулся с места, а еще шире открыл глаза. В голове простучала единственная и быстрая мысль: «Бежать!» Но она была настолько слаба, что не смогла сдвинуть парня с места.
Мужчина устало вздохнул и удовлетворенно расправил спину. Он сделал свое дело.
Молния пронзительно заржала.
Это был сигнал к возвращению в себя. Леша моргнул и кинулся. Только не бежать, как это хотелось раньше, а к лопате. Он схватил черенок и, размахнувшись, ударил мужчину по спине. Так ему хотелось, но все пошло не по молниеносному плану, который и обдумать-то не было времени. Мужчина пригнулся, повернулся, и удар пришелся по голове. Он захрипел и упал на Риту.
— Я убил его, — прошептал Леша.
Но убийцей парень себя считал недолго, потому что услышал хрип мужчины. Надеясь, что это не предсмертный хрип, Леша стащил мужчину с Риты. Он трясущимися руками взял узду Молнии, схватил руки преступника и стянул их вместе. Плотные кожаные ремни не предназначались для связки, туго сгибались и не поддавались узлам. Поэтому Леша для большей уверенности, обмотал ему ноги своим ремнем.
Мужчина быстро приходил в себя. Он захрипел, приоткрыл глаза и промычал ругательства.
— Молчи! — потребовал Леша и бессильно опустился между ним и Ритой.
Молния продолжала беспокоиться. Стучала и ржала. Животное требовало, но Леша не мог понять, что именно ему надо делать. Необдуманная храбрость быстро прошла, уступая место естественному страху. С одной стороны, возле него — опасный убийца. А с другой — его жертва. Бедная, самая умная и добрая девушка. И безвозвратно мертвая.
Он трясущимися руками достал телефон и прислонил к уху, сказал, когда ответил Григорий Максимович:
— Дядя, я в зооуголке. Вызывай полицию и «Скорую». Риту задушили. А убийцу я связал. Рита, — позвал он и повернул ее к себе.
Он
