в столовую. Памела посмотрела на меня и сказала:
— Твой отец прав, ты действительно красавица.
«Подлизывается, — решила я, — ясное дело». Но Памеле улыбнулась.
— Ну, чем помочь? — подошла я к плите.
— У меня все уже готово. — Отец что-то перемешал в маленькой кастрюльке и выключил газ. — Мясо будет готово через двадцать минут. Иди, займись сервировкой, — велел он.
Мальчишки уже раздвинули в столовой большой круглый стол, и он стал еще больше.
Я достала из комода льняную скатерть с длинными кистями и такие же салфетки. Эту семейную реликвию я вынимаю только в самых торжественных случаях, потому что отстирывать пятна от пролитого вина или соуса — это занятие, которого и врагу не пожелаю.
Степан уже расставил на столе тарелки, Сережка достал из буфета рюмки и фужеры, а я разложила вилки и ножи.
— Шикарная сервировка, — похвалила я нашу работу. — Цветов только не хватает.
— Поставим вместо цветов бутылки, — сказал Сергей и достал из холодильника вино.
— Ну, что же... — Я осмотрела стол. — Так тоже красиво.
Профессор Маклахен разлил по стаканам свой фирменный коктейль и объявил:
— Аперитив! — Потом подумал немного и добавил по-русски: — Вздрёгнэм.
— Отлично сказано, — поддержал товарища отец. — Давайте, друзья, вздрогнем за здоровье каждого из нас.
Мы вздрогнули и под руководством деда стали рассаживаться.
— Я сяду рядом с Памелой. Ты, Джед, садись с Марьяшей, а вы, друзья, — обратился отец к парням, — располагайтесь вот здесь, — он указал на стулья возле окна. — К сожалению, у нас сегодня за столом нехватка дам. Марьяша, из твоих соседок никто не собирался зайти?
-— Вроде нет, — ответила я и тут же вспомнила про милицию, которая по обещанию Коновалова вполне может пожаловать. Вот только не знаю, будут ли там дамы.
— Ну, приступим к королевскому блюду, — объявил отец. Он вооружился кухонными щипцами и довольно ловко принялся кромсать омара.
С улицы донеслись голоса.
— Ну, вот, кажется, к нам гости, — обрадовался дед.
— Хозяева! Есть кто дома? — прогремел зычный голос.
— Кто это? — Отец выглянул в окно, но никого там не увидел. Между тем два бравых представителя правоохранительных органов уже входили в гостиную. С ними был Сашка Купатов.
— Здравствуйте, уважаемые, — поклонился он в пояс. — Не велите казнить, велите слово молвить. — Сашка был пьян. Где же это он успел так нарезаться? С Коноваловым, что ли?
— Так, свидетель, помолчите, — цыкнул на него один из милиционеров, тот, что постарше, майор, кажется. — Вечер добрый, господа хорошие. Хлеб да соль, — обратился он к нам.
Ничего не понимающий отец уставился на милиционеров.
— Спасибо, конечно, но чему обязаны? — спросил он и с кухонными щипцами в руке направился к представителям правоохранительных органов.
Майор попятился к двери, а его помощник, молодой парень, спрятался за Сашкину спину.
— Кто здесь будет гражданка Лаврушина Марианна Викентьевна? — поспешно выкрикнул майор.
Все дружно уставились на меня. А я пожала плечами и ответила, что Лаврушина — это я.
Отец ахнул, как будто только сейчас об этом узнал, а Памела с Джедом деликатно отошли к окну.
— Извините за вторжение и беспокойство, так сказать, — уже более спокойным голосом продолжил старший милиционер. — Позвольте представиться, майор Вересько Иван Ильич.
— Очень приятно, — протянул руку отец, — Самсонов Викентий Павлович.
Майор отчего-то смутился, но продолжил:
— По поступившим сведениям вы, гражданка Лаврушина, являетесь свидетелем по делу об убийстве гражданина Павлюка Василия Петровича.
У всех, включая меня, вытянулись лица. Американцы, конечно, не в счет, они по-русски не понимают. Но даже пьяный Сашка возмутился:
— Майор, ты что нам шьешь? Мы ни о каком убийстве не знаем, мы только труп нашли.
Майор Вересько устало посмотрел на Сашку, а отец вступился за милиционера:
— Александр, помолчите, ради Бога, дайте майору сказать.
Иван Ильич с благодарностью взглянул на отца.
— Марианна Викентьевна, в интересах следствия мы должны записать ваши показания. Где бы мы могли побеседовать?
— Да-да, конечно, — отозвалась я. — Можем подняться в кабинет или пройти на террасу.
Милиционеры предпочли террасу, и мы расселись в плетеные кресла, а майор присел к столу и разложил бумаги.
— Ваши имя, фамилия, год рождения?
«Вот гад какой», — подумала я.
Имя и фамилию он и так уже знает, а спрашивать про мой возраст в присутствии Сашки — это просто свинство. Но пьяный Санька уже клевал носом и все мои показания благополучно проспал.
Короче, все, что знала, я рассказала: и про заброшенный поселок, и про труп, и про то, как мы бегали то к Коновалову, то к Мишане, а никого не было дома, и про многое другое, к делу не относящееся, как сказал Иван Ильич.
Майор аккуратно записал все мои показания и, подняв на меня усталые глаза, резюмировал:
— Да, зря этот Ломов в бега ударился. Все одно поймаем, только теперь хуже будет.
— А с чего это вы решили, будто Мишка, то есть Михаил Ломов, в бега ударился? Он сегодня в милиции на допросе был как свидетель. Да и вообще он-то здесь при чем?
— А при том, что, во-первых, ни на каком допросе его сегодня не было. А во-вторых, убитый, гражданин Украины Павлюк В.П. есть не кто иной, как работник, строивший баню гражданину Ломову М.Ф. Вчера одного работника выбрасывают из окна, сегодня убивают другого. Вы считаете это нормальным?
Майор начал складывать свои бумаги в папку.
От такого заявления я просто оторопела.
— Так вы, что же, Михаила подозреваете? — спросила я. — Так его вообще дома не было. Он по делам уехал. Он же бизнесмен, деловой человек. Работает с утра до ночи.
Майор скептически взглянул на меня и нехорошо усмехнулся:
— Знаем мы этих бизнесменов, — процедил он, закрывая папку, — повидали. А ваше желание защитить соседа понятно, гражданочка. Но я вам вот что скажу. Ему что было велено? Сидеть дома и никуда не уезжать. А что мы имеем в действительности? Главный подозреваемый скрылся, а в его доме еще один труп. И это всего за каких-то двенадцать часов. Это что, нормально, естественно, я вас спрашиваю? Ненормально, — сам себе ответил Иван Ильич и поднялся из-за стола.
Я тоже встала.
— Ну что
