с Мотей.
— Сонечка, наконец-то. Я уже вся извелась. Ну что, отдали деньги? Эх, жалко, конечно, они бы нам пригодились. Да и ладно. Пошлите в дом, я чай сделала.
* * *
Пелагея трещала, не обращая внимания на мой пришибленный вид. А я, ступив на родную землю, обрела способность соображать.
— Странно все это. И еще, я видела кого-то в черном. По-моему, он первый выстрелил. И почему там полегли все, кроме нас? И вообще, зачем ты меня потащил с собой? — Вопросы внезапно посыпались из меня горохом.
— Я взял тебя с собой, чтобы ты перестала меня подозревать и наконец поняла, что я на твоей стороне, — терпеливо вещал Алексей, закуривая. — И что я не охотник за твоими деньгами. Ты бы увидела, как я их отдал этим типам, и успокоилась бы.
— Деньги не мои, — буркнула я. — А если бы я осталась без головы, они мне и вовсе были бы ни к чему. Погоди, ведь выходит, деньги ты тоже прихватил? Все претенденты на них мертвы. Ловко, ничего не скажешь. Может, отправляясь туда, ты на такой сценарий и рассчитывал?
— Я их прихватил, потому что мертвым они без надобности, а тебе положены как компенсация за моральный ущерб.
— А если там остался кто-то живой?
— Разве что шестерки… В их же интересах будет залечь на дно и молчать о том, что видели.
Мы вяло попрерыкались еще минут пять, ибо после событий сегодняшнего дня и ночи здраво мыслить я уже не могла. Пелагея вообще слушала нас, открыв рот, так что пришлось потратить еще пару мину, чтобы ввести ее в курс дела.
— Ну и хорошо, что этих упырей постреляли. Нам это только на руку. А вдруг у них к нам претензии были бы? Опять же, мы свидетели, а им свидетели ни к чему. А так и деньги в семье остались, и мы живы.
— Ладно, пошлите в дом, — махнула я рукой, пытаясь понять, о какой семье она сейчас говорила. — Завтра поговорим. Кстати, где Толик?
— Да где-то в доме околачивался. Может, спать залег, герой. Я сначала в ванной отмокала полчаса, пока не заснула. Это же и утонуть можно, хоть бы стукнул в дверь, я бы проснулась. Пока воды не хлебнула…
Мы зашли в холл, кроссовки Толика валялись, как всегда, в разных углах. Вздохнув, я нагнулась, чтобы поставить их вместе, и тут мое внимание что-то привлекло. Я присмотрелась и ахнула: кроссовки были испачканы то ли кровью, то ли краской. Не сильно, едва заметно, но маленькие капельки все же можно было рассмотреть.
— Что ты там застряла? — заворчала Пелагея. — До кроссовок ли сейчас, отдохнуть нужно. А завтра порядок наведем, окна вымоем, можно занавески поменять, я в торговом центре видела такие веселенькие, в ромашку…
— Так где, говоришь, Толик был? — покрываясь потом, пробормотала я.
Тут он и сам появился из гостевой ванной в халате на босу ногу, причем вид имел блаженный, словно полчаса провел, нежась наедине с пеной. Я даже забежала в ванную и обследовала после него все поверхности. Непонятно, что я хотела там найти, но все же… Пар стоял столбом, носки висели на трубе. Внезапная догадка пронзила мой воспаленный мозг:
— Так ты и есть тот самый киллер по кличке Карлсон? Признавайся, гад, я твои кроссовки видела! Ты там Ахметова порешил, из-за тебя стрельба началась! Да вы все заранее спланировали: мафиози мертвы, деньги у вас. Нас же могли убить! — Тут я натурально заверещала и заколотила кулаками по его груди.
— Соня, ты чего? Кроссовки в краске, потому что я забор красил на даче вчера, помнишь? — испуганно начал Толик, пытаясь меня успокоить.
— Хорош врать! И вообще, что это получается? Если ты киллер, который прибыл сюда из Москвы, значит…
Тут мой мозг окончательно отказался работать, и я стала оседать на диван, нащупав его сзади рукой.
— Вы вообще кто? На кого работаете? — собрав последние силы, рявкнула я.
— Мы — вольные птицы, — попробовал шутить Толик. — Но безвредные, типа синичек. Но гордые, как орлы.
— Толик, хватит уже. Соня, я все объясню… — Алексей попытался обнять меня, но я вырвалась и заорала:
— А ты вообще заткнись, Иуда. Ты все знал, ты специально меня задержал на обратной дороге, прикинулся раненным, чтобы этот козел успел вернуться незамеченным и ванну принять!
— Хотелось бы напомнить, что идея остановить машину и все последующее исходило от тебя, — кашлянул он и даже немного покраснел. — Я, конечно, не возражаю, даже счастлив. Ты — лучшая женщина в моей жизни…
— Клоун! — фыркнула я, потому что по всему выходило, что это я сама на него и накинулась, а кому приятно такое слышать.
— Так вы уже…? — ахнула Пелагея, вытаращив глаза. — А когда же…
— И правильно, давно пора, — быстро вклинился Толик. — Вы же созданы друг для друга. Я готов быть свидетелем на свадьбе.
— Заглохни, Анатолий, — подала голос Пелагея. — С тобой мы еще разберемся. То, что ты форменный душегуб, мне давно понятно, но вводить нас в заблуждение не стоило.
— Я повторяю вопрос, откуда вас принесло, и на кого вы работаете? — я бодрилась, но голос дрожал.
— Успокойся, я все объясню, Соня, — умоляюще сказал Алексей. — Теперь, когда твои враги повержены, а жизнь вне опасности, можем поговорить начистоту. Он присел, взъерошил волосы руками и обреченно начал:
— Вы же все уже знаете про дядю из столицы, Джамала, который хотел договориться с Борисом насчет завода? Джамал еще с отчимом Бориса дела имел, и думал к пасынку подкатить с предложением, но что-то у них не сошлось. Не знаю, в чем там у них коса на камень нашла, но муж твой встал в позу, совсем никакого уважения к авторитету дяди не проявлял. И вообще, намекал, что за ним стоят серьезные ребята: Ахметов и Чернов. Джамал решил действовать по-старинке, прислал к нему своего человека, Зверева. Но потом им занялись, пришлось сесть на годик, для профилактики. Когда Джамал снова стал при власти и вспомнил про ваши края, он навел справки — а тут такие дела: два бывших авторитета,
