– Угу, – кивнула она.
– Ну всё, всё. Не переживай, дорогая. Если вдруг что прояснится, мне сообщат. Я оставил свои контакты. Пойдём домой.
Спустя пятнадцать минут они вышли на ту самую парковку, которую Женя ещё недавно гипнотизировала из окна своей палаты с мрачными мыслями в голове. Кристиан на ходу обнял её за плечи и притянул к себе, невесомо поцеловав в голову.
– Ну не грусти, всё уже позади. Кстати что ты хочешь на ужин? Может закажем китайскую еду?
– Никогда её не пробовала, но я не возражаю против экспериментов, – смутилась Женя. – А вообще давай будем есть то, что ты сам хочешь. Я не привередливая.
– Надеюсь, хоть готовить-то ты умеешь? – в притворном испуге воскликнул её брат. – Я же только ради этого решил тебя приютить.
Женя рассмеялась и хотела ткнуть его локтём, но в последний момент вспомнила, что врач не рекомендовал его беспокоить.
– Умею, не сомневайся. Сегодня я ещё на больничном, а с завтрашнего дня обязуюсь баловать тебя изысками русской кухни: салат «Оливье», борщ и холодец!
Кристиан схватился рукой за сердце и простонал:
– Бог мой, это звучит, как угроза!
Садясь в миниатюрный «Фольксваген-жук» лимонного цвета, Женя обернулась и бросила взгляд на здание госпиталя.
«Интересно, где окно моей палаты? Вот, второй этаж… может это?»
Внезапно её словно ледяной водой окатило. В одном из окон стоял Эдуар и, не отрываясь, следил за их отъездом. Его силуэт был чётко очерчен светом от включенного плафона на потолке, но лицо оставалось в тени. Так что было совершенно непонятно, какие эмоции он испытывает. Радуется ли? Злится? Испытывает облегчение, что она уезжает? Женя замерла на несколько мучительно долгих секунд, не видя его глаз, но ощущая тяжесть взгляда, а затем Роше сделал шаг назад, в палату, и закрыл жалюзи.
До дома Кристиана добирались за вялыми разговорами о кухнях мира, и Женя была благодарна, что брат старательно обходит тему пожара. Хотя наверняка у него на языке вертелись десятки вопросов.
– Располагайся, Эжени. Я пока заварю чай. В этот раз купаж…
– Я бы хотела прилечь, – перебила она не совсем вежливо. Но вымученно прятаться за дурашливой болтовней долго не получится. А говорить о произошедшем не хотелось. – Извини. Последние сутки… Сплошной стресс.
– Да я всё понимаю. Не беспокойся, дорогая. Где гостевая спальня ты уже знаешь.
Кристиан поцеловал её в щёку и мягко улыбнулся.
А когда Женя вышла из ванной, то обнаружила на прикроватной тумбочке дымящийся прозрачный чайник, внутри которого распустился неизвестный китайский цветок с жёлто-розовыми лепестками. Рядом на подносе стояла чашка, а на блюдце лежал кособокий сэндвич, явно сделанный наспех.
От такой ненавязчивой заботы защемило сердце, и на миг показалось, что стужа внутри отступила.
Утро встретило Женю тишиной чужой и непривычной квартиры. Некоторое время она лежала, прислушиваясь, не желая прощаться с тем покоем, который укутал её ночью, как нежнейший плед. Но долго так продолжаться, увы, не могло.
– Кристиан? Доброе утро!
Она обошла квартиру, но никого не нашла. Зато на кухонном столе её ждала записка, в которой сообщалось, что на плите остывает яичница, в холодильнике мёрзнет яблочный сок, а сам Кристиан до обеда работает в магазине. Под листом бумаги лежала небольшая прямоугольная коробка из плотного белого картона перетянутая милой бледно-розовой ленточкой.
«Эжени от брата», – значилось на карточке.
Немного смутившись, она открыла коробку и не сдержала удивленного вздоха – внутри оказался новенький серебристый смартфон.
– Кристиан, не нужно было, – произнесла она вслух.
Но в следующее мгновение поняла: нужно, ещё как нужно.
Первым делом она установила приложения соцсетей и быстро нашла аккаунт Макса. А в следующие полчаса друг прятался от Тамары Владимировны за стеллажами самарской библиотеки и выслушивал Женин сумбурный монолог. Перед Кристианом она не могла быть полностью откровенна, постоянно испытывала неловкость или смущение. А вот с Максом всё было как-то проще… Привычнее.
– Вот сучка крашенная! А я тебе говорил: женское счастье – лысая подруга. Говорил ведь!
– Угу. Я и подумать не могла. Да если б Моник сразу ко мне подошла и обо всём рассказала… О том, что они с Эдуаром вместе…
– Да с чего бы ей вообще ревновать, а? То Элена, то теперь Моника эта… Оу! – неожиданно воскликнул он в тубку. – Погоди! Я чёт не понял, или ты мне не всё рассказала? Ну-ка подруга, колись, ты с биг боссом замутила что ли?
– Да нет… не то что бы… – промямлила она, чувствуя, как пламенеют щёки.
– Жень! Какого фига я об этом не знаю, а?! Сколько раз тебя спрашивал, и ты молчала!
– Ну Макс…
– Я ведь и обидеться могу, – произнёс он, однако в его голосе звучала ирония.
– Я… Не важно. Всё уже в прошлом.
– То есть? Он тебя кинул что ли?
– Ну… Моник же беременна, – грустно вздохнула Женя.
– Ну и что, что беременна! Ты его-то хоть спрашивала?!
– Нет, Макс, – твёрдо произнесла она. – Так нельзя. Я не буду отнимать у ребёнка отца. Переживу, ничего страшного… Тем более Эдуар однозначно дал мне понять, что не собирается разгребать мои проблемы и не верит ни единому моему слову…
– А ему и не надо верить! – припечатал друг. – Ишь ты, нежный какой! Есть же доказательства! Моника твоя сама вон призналась, что бельё порезала. А уж насчёт того, что валерьянку подменила – так это подсудное дело!
– Но это ведь не всё! Были ещё письмена колдовские над дверью… Кукла эта чёртова…
– Невесту Чакки точно Моник переставила! – уверенно заявил Макс. – Ну подумай сама, она управляющая отелем, у неё же есть дубликаты всех ключей. Ночью дождалась, пока ты уснёшь и к тебе втихаря пробралась. Ты же сама говорила, что ощущала чужое присутствие в комнате, помнишь?
Женя кивнула, но потом сообразила, что друг её не видит.
– Да, помню.
– Во-о-от! – протянул Макс. – А руны на дверном косяке… Да в общем обе козы могли намалевать, и Ленка, и Монька. Сама прикинь по хронологии, кому из них ты насолила за день до этого. Вот и всё, у всех событий есть объяснение. Причинно-следственная связь, элементарно, Ватсон!
– Да не хочу я никому ничего доказывать, понимаешь? – устало прошептала Женя. – И тем более ему.
Макс словно почувствовал, как её настроение стремительно падает в пропасть, и быстро переключился.
– Ну нет, значит нет. Лучше расскажи мне подробнее, что из себя представляет наш новый братюня? Красавчик, да? Блондин? Книжки любит? Бли-и-и-ин, ну что за облом!
– В смысле? – удивилась Женя.
– Такой мужик пропадает! А точно он тебе брательник? Прям стопудов? Может экспертизу ДНК сделаете?
– Ма-а-акс!
Когда через пару часов Кристиан, как и обещал в записке, закрыл магазин и поднялся на обед, его встретил аромат горячего супа.
– М-м-м, а я-то рассчитывал лишь на сэндвичи, – радостно заявил он, плюхаясь на стул.
– Извини, – смутилась Женя, – я немного похозяйничала у тебя в холодильнике, но зато вот!
Она поставила перед ним тарелку с картофельным супом и миску с гренками.
– Ты прощена! – заявил брат, осторожно пробуя первую ложку. – О-о-о! – Его глаза округлились в изумлении. – Ты прощена до конца твоих дней! Дашь пару уроков по кулинарии Анн-Мари? Можно прямо сегодня вечером и начать… Они с Дайян должны к семи приехать в гости!
– Что?! Сегодня приедут твои сёстры?
–Наши сёстры, Эжени, – мягко поправил её Кристиан. – Они так хотят с тобой познакомиться, я просто не могу их больше сдерживать. Но если ты пока не готова…
Жене тут же стало стыдно. Кристиан был так добр к ней, приютил у себя после больницы, купил телефон, помогал во всём, хотя не был обязан делать ничего этого.
«Ну что я за свинья неблагодарная…»
– Нет, конечно, пусть приезжают! – выпалила Женя. – Я буду рада познакомиться. Просто не ожидала, что так быстро… Тогда, наверное, нужно что-то приготовить на ужин? На четверых…
