окна. Никто из мужчин: ни Илья Кириллович, ни Владимир Волков, ни Иван Свиридов, не мог ее видеть. Зато она их видела отлично.
За стеклом было намного ярче, и казалось, что свет взорвал секреты, пролив себя на истории преступлений, не оставив темных пятен на душе преступников.
Иван выглядел устало разбитым и в то же время довольным. Как будто сила, остановившая очередное убийство, вселилась в него. Он не дожидался, когда ему предъявят обвинение.
Говорил. Говорил, как будто в словах было спасение:
— Моя жена Лиза погибла. Я отомстил за ее смерть.
Естественно, Рита напросилась присутствовать на допросе Ивана. Ведь это было ее крайнее интервью. И нужно было понять, кто он?
Рита бессмысленно боролась сама с собой, ведь ответ давно лежал на поверхности. Если измерять мерками доброты, любви и гуманности, то Иван перестал быть человеком в момент замысла убийства.
— Маргарита, я тебе потом все расскажу, — пообещал Илья Кириллович.
— Я хочу знать, раскаялся Иван или нет.
— Это не сенсация! — не удержался Кузнецов.
— Это мое интервью, — не поддалась на провокацию Рита, — которое я нигде не смогу напечатать.
Естественно, Илья Кириллович отказал. Но, понимая, что не сможет выдержать натиск особо любознательной особы, как он стал ее называть, разрешил посмотреть через стекло из смежной комнаты.
Получив незапланированное задание от главного редактора Ковылева, Рита надеялась, что у нее получится ценная работа в виде секретного интервью с большими бизнесменами, со значимыми предпринимателями, выдающимися людьми, профессионалами своего дела. Постепенно, сама того не замечая, Рита насобирала информацию не на один выпуск журнала. И не важно, что с этого дня она не собирается возвращаться на работу к Ковылеву. Главное, что в ее диктофоне есть записи интервью с Петром Григорьевичем и Марией Филипповной, Жоржем и Люсьеной, Николаем и Лерой. Красивые и эффектные домыслы вознесли этих людей до размеров Колоссов. Но это оказалось только сильное и впечатляющее видение. Все они оказались необыкновенными гномиками, живущими в своих сказочных мирах, иногда страшных до ужасов, иногда — красивых. Но всегда безумно денежных.
Самым страшным врагом этих людей оказались бумажные деньги и те возможности и блага, которые можно на них купить.
Жорж и Люсьена обожают деньги и тщательно охраняют добытое сокровище, опасаясь, что начальство раскроет их махинации и лишит горе-бизнесменов дополнительного заработка.
Лера тоже любит деньги и мужчин, поэтому не мучилась совестью, обманывая мужа. При этом радуясь его усердию в работе. Ведь от его усердия прямо пропорционально зависело ее благополучие.
На Николая деньги подействовали ужасно. Ради них он убил Михаила Львовича. И здесь не ошибка — не из-за них, а ради них.
Самая мутная мысль человеческого разума: без денег я — никто, с деньгами я — все. Самая жестокая идея некоторых индивидов — убрать с дороги людей, которые мешают держать деньги. И здесь опять не ошибка — именно держать. Им хочется трогать деньги, пересчитывать их, перекладывать, щупать, складывать в карманы и кошельки, покупать на них новые богатства, измерять их имуществом и властью. Именно держать и не упускать. Ведь они попали в руки и ни в коем случае нельзя их передать в другие руки, другим людям. Это опасно. Это грозит бедностью. Это равнозначно тому, чтобы провалиться в выгребную яму. Ведь когда ты без денег, никто не поможет тебе выбраться из этой ямы. Так считают алчные и расчетливые, скупые и корыстные, меркантильные и ненасытные — жадные, одним словом.
Без денег — нет власти. Она ходит в паре с деньгами. А кто ее почувствует хоть раз, никогда от нее не откажется. Это неизлечимая болезнь — властемания, такая же токсично наркотическая и неизлечимая. Проявляется она в нездоровых амбициях, увеличении эго, воспаленной наглости и наплевательском отношении к окружающим людям. Ведь все остальные люди оказываются никем. У них нет и не должно быть денег.
Власть, как вампир, присасывается к более богатому покровителю. А когда на горизонте маячит менее богатый, отправляет к нему свою сестру — силу, — ту, которая только своим видом обесценивает окружающих.
Самое ужасное, что чахнущие над богатством и властью люди, как гномы над горшочком с золотом, видят опасность даже там, где ее не может быть, — в родных и близких людях. А постоянное пребывание в подозрительности приводит к плохим последствиям. Боясь потерять материальные ценности, они топчут духовные ценности — уважение и любовь, семью и родственников, дружбу и милосердие, мир и правду.
Как же страшно быть зависимым от денег.
Иван отличался от жадных гномов, но озлобленные поступки в красках мести очернили его.
Это было интервью Риты с седьмым гномом.
* * *
— Есть вещи страшнее смерти. Смерть любимого человека.
Он смотрел в одну точку, как в пустоту, выискивая в ней живые слова.
— Не было никакой аварии, — проговорил Иван. — Мы возвращались домой из ресторана. Ночь. Безлюдные улицы. Единичные машины. До сих пор удивляюсь, как можно было попасть под машину? Ну, нет же. Она неслась как сумасшедшая. Пьяный водитель. Лиза погибла на месте. Раны, несовместимые с жизнью — протокольные слова, сухая безжизненность, — забрали у меня жизнь. После того дня я остался существовать. Я все думал, почему остался жив, и понял, что у меня была миссия — найти водителя и наказать.
— Взяли на себя обязанности Бога?
Иван перевел взгляд на полицейского. Возвращение из пустоты оказалось болезненным.
Он скривился. Тяжело вздохнул и проговорил:
— Илья Кириллович, я прекрасно знаю ваше отношение к преступникам. Ваше мнение я слышал. «Корень зла в голове» — это ваши слова.
— Я помню.
— Богом я себя не чувствовал. А управлять вселенной, не привлекая к себе внимание санитаров, — это про меня. Мне нужен был только один человек — водитель. Последствия той трагедии каждый день я вижу на своем теле. Это кошмар. Даже если бы я хотел забыть, то не смог бы. Вот они, — он тыльной стороной руки провел по груди, — на мне. Меня проволокло под машиной. Раны от асфальта и ожоги от горячего днища машины.
— Нестыковка, — возразил Владимир. — Я поднял ваше дело. Водитель, устроивший аварию, сидит в тюрьме.
— Да, все верно. Гаврилов Вадим Николаевич — водитель — сидит в тюрьме. Он уволился от Петра Григорьевича сразу, как только тот сошелся с Марией. Вернее, это она его уволила, сказала, что сама умеет водить машину и лишние люди ей не нужны. Я встречался с его матерью. Она-то мне все и выложила. Вадим сидел без работы, когда к нему явилась Мария. Она предложила ему большую сумму денег, чтоб
