Ознакомительная версия.
В общем, не скучали. И менять все это на ту же Турцию с толпами народа не собирались.
Но теперь – совсем другое дело! Я по заданию редакции еду, вот. Как забабахаю сейчас путевые заметки покруче записок «дрянной девчонки» Дарьи Асламовой!
Но сначала надо пройти паспортный контроль в аэропорту. Я, если честно, опасалась, что мое сердце переварится в желудке, куда оно все время плюхалось от ужаса. Еще меня могли выдать коленки, возомнившие себя кастаньетами. С упорством маниакальной бездарности они пытались выстучать «Турецкое рондо» Моцарта, но звук глушили благоразумно надетые в дорогу джинсы.
На фото для паспорта на имя Марины Петровны Луговской я специально фотографировалась без макияжа, да еще и старательно таращилась в объектив, отчего выражение лица было… было… Как у большинства на фото в документах, в общем.
Приблизившись к стеклянной будке паспортного контроля, я от ужаса вытаращилась почти так же, как в паспорте. Усталая женщина в форме казалась мне сейчас ангелом возмездия с карающим мечом. Вот сейчас она нажмет какую-нибудь потайную кнопочку, и меня уведут для разбирательства.
И снова придется звать на помощь Сергея Львовича Левандовского. «Нафаня-а-а-а!» Почему его? А разве я не говорила? Потому что наш добрый деда Сережа – генерал ФСБ, на минуточку. Наша дубиночка-выручалочка.
Усталый ангел возмездия сравнила меня с фото в паспорте, приподнялась, чтобы разглядеть Нику, постучала клавишами компьютера и… Шлепнула штамп!
Ур-р-р-ра! Получилось! Не обманули меня паспортные умельцы.
А вот Ника, похоже, совсем не волновалась. Конечно, семилетний ребенок и не должен переживать по поводу оформления документов, не ребенковое это дело, пусть у родителей голова болит. Но моя дочь, к счастью (или к сожалению), обычной семилетней малышкой не была. Она прекрасно понимала, что мама стала на скользкую тропу криминала, пытаясь улететь из страны по поддельному паспорту, но не жалась испуганно в сторонке, а с радостным визгом каталась по этой тропе, словно по ледянке.
Не забывая хихикать над туристами, старательно запеленывавшими свой багаж в пленочный кокон:
– Мам, смотри, их чемоданы на здоровенных личинок стали похожи. А они – на муравьев, перетаскивающих этих личинок в кладовку для детей. От этого Домодедово еще больше на муравейник похоже!
В аэропорту Анталии я уже ничего не боялась. Мы с дочкой отловили на ленте транспортера наш чемодан и вышли из прохладного благодаря кондиционерам помещения терминала в душное марево средиземноморского курорта.
– Морем пахнет! – Ника зажмурилась от восторга. – Теплым! Я его почти не помню!
– Теперь вспомнишь, – я поспешила сменить слишком болезненную тему, поскольку последний раз на побережье Средиземного моря она была как раз в лето встречи с бокором. И потом нам было уже не до моря. – Сейчас лучше ищи таблички с названием нашей туристической компании, видишь, сколько их тут!
– А чего их искать, их больше всего, – улыбнулась девочка и потащила меня в нужном направлении.
Через два часа мы уже были в нашем отеле. И несмотря на то, что добрались мы туда около девяти часов вечера, Михаил нас дождался, хотя его рабочий день заканчивался в восемь.
Едва мы отошли от стойки ресепшен, следуя за юрким носильщиком, утащившим наш чемодан, как к нам приблизился невысокий коренастый мужчина лет тридцати с открытым улыбчивым лицом:
– Здравствуйте! Вы – Анна и Ника?
– Да, а вы – Миша, правильно?
– Со мной-то правильно, а вот вашего, Анна, имени я в списках заселяющихся гостей не нашел, – хитровато прищурился Михаил. – Там какая-то Марина Луговская с дочерью Вероникой. Это как?
– Тише! – зашептала Ника, нарочито испуганно оглядываясь по сторонам. – Вокруг вражеские агенты, вы нас спалите! Перед вами, между прочим, международный человек-загадка.
– С ума сойти! – рассмеялся Исмаилов. – Ладно, потом расскажете что тут к чему, а сейчас поторопитесь на ужин, еще успеете.
В ресторане Миша развлекал нас обещанными байками из жизни наших на отдыхе. Он вообще оказался очень обаятельным и коммуникабельным, стало ясно, почему Хали подружился с Исмаиловым. Мы почти сразу перешли на «ты», а через полчаса казалось, что я знаю этого хохмача сто лет. Манерой общения Михаил очень напоминал мне Илюху…
Баек о моих соотечественниках у отельного гида накопилось предостаточно, но мне нужны были личные наблюдения, которые можно сфотографировать.
И утром мы пошли их, наблюдения, собирать. И сразу же наткнулись на объявление о шезлонгах.
– И что, наши действительно тащат на пляж шезлонги? – засомневалась я.
– Тащат, причем не только от бассейна. Я пару лет назад работал в отеле, где в начале сезона были одни немцы. В конце мая заехало аж двести пятьдесят россиян сразу, и началось! Утром к своему гиду побежали немцы с жалобой, что на пляже все шезлонги заняты полотенцами, а людей нет. Те, кто отважился снять полотенца и занять лежаки, горько пожалели об этом, когда наши проснулись и потянулись на пляж. Им припомнили все, даже Ленина, присланного из Германии в бронированном вагоне. Немецкий гид посоветовал соотечественникам встать пораньше и самим занять лежаки, что те и сделали. А на следующее утро мне позвонил директор отеля и вкрадчиво поинтересовался, не знаю ли я, где, собственно, шезлонги с пляжа? Я побежал на пляж и убедился, что там почти пусто! А часам к десяти-одиннадцати потянулись наши с шезлонгами под мышкой. Они просто унесли их накануне вечером в номера, чтобы не заморачиваться соревнованием «Кто раньше встанет». А тут – всего лишь от бассейна! Кстати, о бассейне – может, хватит Нике там плескаться, пора и к морю, а?
– Пора, конечно, – тяжело вздохнула я, вытирая пот, – но я ведь сюда не отдыхать приехала.
– Да брось! – отмахнулся Миша. – Главное в любом деле – без фанатизма. Тем более что у вас есть я. В общем, сейчас забирай дочку, уже больше одиннадцати, плохое солнце. Идите в номер, отдохните, а после обеда отправляйтесь на пляж и наслаждайтесь морем и солнцем.
– Но работа…
– Все будет в порядке, материала наберешь – больше чем достаточно. Да на том же пляже, загорая рядом с нашими. А послезавтра я везу группу туристов на рафтинг, поехали с нами – увидишь много забавного.
– Рафтинг? Что это?
– Сплав по горной речке на надувных плотах-рафтах.
– Горная речка? Ты что, с ума сошел, я боюсь!
– Не бойся, вам с дочкой понравится. И фотографий прикольных нащелкаешь, гарантирую! А еще через два дня едем в дельфинарий, там сейчас американский аттракцион гастролирует, амазонскую русалку показывают.
– Кого? – скептически фыркнула я. – Русалку?
– Напрасно смеешься, – усмехнулся Михаил. – Я сам поначалу не верил, пока не увидел ее. Аж мурашки по коже, честно.
– Допустим. Но какое это имеет отношение к моему заданию?
– Самое прямое. Увидишь, как ведут себя русские. Да и не только они, если честно. Просто – как ведут себя люди. И кто из них ближе к животным – двуногие или несчастное существо?
– Ты меня заинтриговал, противный, – манерно прогундосила я и за отсутствием веера шлепнула Михаила рекламкой салона кожаной одежды, разбросанной по всей территории отеля. – Не обмани даму в ее ожиданиях, а то дама обидится.
– И чем это грозит?
– Моя настольная книга – записки Елизаветы Батори, слыхали об этой нежной и чувствительной женщине?
– Слыхали, – Миша на всякий случай отошел подальше. – А теперь мне пора, там, наверное, меня уже потеряли давно.
– Ага, иди. И кстати – не забыл наш уговор?
– Какой? Не говорить Хали, что вы с Никой тут под другим именем?
– Да.
– Не забыл. Но мне, если честно, это не нравится. Цели своей ты добилась, инкогнито сохранила, теперь можно и не прятаться от мужа.
– Пока нельзя.
– Но от друзей-то зачем?
– А Татьяна в курсе. И этого пока достаточно.
– Ну смотри сама. Все, я пошел. Готовьтесь к рафтингу, дамы.
– А что готовить?
– Купальники и крем с высоким УФ-фильтром. В горах солнце еще интенсивнее, чем здесь.
– Слушаюсь, товарищ начальник!
И мы с Никой с удовольствием плюхнулись в пляжный отдых, тем более что море было теплое, прозрачное и ласковое.
Михаил оказался прав – материал для статей набирался легко, для этого вовсе не надо было бегать по территории отеля с фотоаппаратом наперевес. Говорящих снимков я нащелкала и на пляже, основной сложностью было сделать это незаметно для будущих героев репортажа.
Что? Они могут подать на меня в суд за публикацию их физиономий без согласия? Да сколько угодно! Не надо было свинячить на пляже, господа.
– Мам, что ты там все пишешь и пишешь, – сонно пробормотала Ника, закопошившись в кровати. – Спать давно пора, нам же рано вставать, не забыла? На рафтинг едем.
– Сейчас, малыш, я быстренько. Надо накопленные впечатления в нетбук перенести, чтобы не лопнуть от их избытка.
Ознакомительная версия.
