– Но этику соблюдайте…
– Говорят, ты спец по квартирам? – спросил Крутиков, внимательно глядя на Стрельцова.
Тот ответил не сразу, степенно:
– Имеются… навыки.
Крутиков выразительно кивнул на дверь. Стрельцов замялся: дескать, непонятно, что за дверь…
– Мой кабинет, – зло сказал Крутиков.
– Шеф ключи оставил, – пояснил Тепляков.
Стрельцов неспешно осмотрел объект:
– Я такие ногой высаживал. Или «фомкой»…
– Это и без тебя могли, – нетерпеливо перебил его начальник охраны. – Неохота крушить.
– Ригельный, старого образца, – задумчиво произнес Стрельцов, глядя на замок. – Морковка есть?..
Крутиков глянул на него недоуменно, с нарастающим раздражением.
– Слышь, давай без фени, – начал закипать Тепляков.
– Да овощ обычный, – развел руками Стрельцов (дескать, что за лохи, простых вещей не знают). – С ее помощью открывают. Старый способ.
– У нас не огород, блин, – выругался директор. Повернулся к Теплякову. – В «птичке» есть морковка? Или Степаниду в магазин послать?
Хозяином забегаловки «У птички» на паях с хорошей женщиной из районной управы тоже был Крутиков, но посещал он это небогоугодное заведение лишь однажды, за день до открытия. Поморщился, решил, что «пипл схавает», и больше не заходил. И не помнил, что там из овощей только маринованные огурцы.
– Можно шпилькой, – сообщил Стрельцов.
Тут кстати появилась запыхавшаяся Степанида. Доложила, что «злые собаки» в третьем секторе и впрямь кончились, только приколы остались.
– Приколы? – не понял директор.
– Ну, «Осторожно, злая кошка», «Осторожно, злой кролик», «Заходите, добрый крокодил. Лечение за ваш счет»…
– Ясно, – оборвал Крутиков. – «Злых» закажи сегодня. Побольше.
– Хорошо.
– Шпильку давай, – Тепляков протянул руку к прическе Степаниды. Та с готовностью наклонила голову. Но прикасаться Тепляков не стал – нечего бабу обнадеживать. Степанида выдернула шпильку, словно опытная стриптизерша в начале представления…
Стрельцов вставил шпильку в замок, прислушался. Покряхтел. Через несколько секунд дверь распахнулась.
– Морковкой удобней, – заулыбался Стрельцов. – Ее вначале эдак…
В кабинете надрывался телефон. Крутиков махнул рукой:
– После расскажешь. Иди, торгуй.
Стрельцов молча вышел на улицу.
Начало удачное.
* * *
Конечно, доехать из Москвы до Питера по бывшей Е-95, не превышая скорость больше чем на десять-двадцать километров, – трудно. Почти невозможно. Но с таким грузом, как карликовая свинья, приходилось осторожничать изо всех сил.
В итоге пылили восемь часов, умаялись вдрызг. Артюхову хоть удалось принять на грудь на стоянках в Вышнем Волочке и у какой-то безымянной деревни, а Скорику, который был за рулем, приходилось блюсти сухой закон. Ограничивался шашлыками сомнительного происхождения.
В какой-то момент задребезжал поставленный на вибрацию мобильник – это Крутиков не выдержал ожидания.
– Ну, где вы?..
Артюхов отрапортовал, что они уже проехали Новгород и скоро будут на месте.
– Ну, чё медленно… – оправдывался он. – Ну не гоним, как ты просил. Едем, как зайчики. И этот нормально – сидит, как кролик. Хрюкает, но тихо очень. Он же карликовый. Что? Хорошо, понял.
Артюхов дал отбой. Сообщил Скорику:
– Говорит, дуйте прямо на базу, но за десять минут перезвонить…
– А когда бабки получим, не сказал?.. – спросил подозрительный Скорик.
Артюхов жизнерадостно шлепнул Скорика по плечу.
– Не бойся: заказ денежный. Вруби лучше печку посильнее.
– И так вроде жарко. Я употел весь.
– Тебе жарко, а он простыть может. Деликатная вещь!
«Деликатная вещь» затаилась сзади в деревянном ящике. Она сидела там уже пять дней. Первые два – пока летела через полмира – спала под наркотиками, а последние два – на «чистяке». У свиньи была ломка – ее мутило, тошнило, ей было страшно и грустно, и она, главное, совсем не понимала, куда ее везут и когда это кончится.
Может быть, эта безумная поездка уже последняя в не слишком долгой, но трудной свинячьей жизни.
А может, ни о чем карликовая свинья и не думала. А просто грустила.
Едва Стрельцов вернулся к баночкам с мышами, как Липин тут же подскочил к нему с расспросами.
– Чего звали-то?
– С хозяином познакомиться.
– Ну, и как? – не скрывал нетерпения Липин.
– Кофе с ликером выпили, о житухе побазарили…
Липин мелко затрясся от смеха.
– Кофе… С ликером…
– Не веришь, что ли? – Стрельцов оторвался от созерцания мышей и повернулся к собеседнику.
– Да он с нами в одном поле не сядет! – хихикнул торговец шапками.
– Это почему? – нахмурился Стрельцов.
– Крутой очень, – пояснил Липин. – Он тут такими делами…
И осекся, замолк на полуфразе и стал суетливо озираться по сторонам.
Еще одна маленькая покупательница заинтересовалась стрельцовским товаром. На сей раз водоплавающим:
– Дяденька, а сколько у вас рыбки стоят?..
– Сто рублей штучка, девочка, – ласково ответил Стрельцов.
Вот повадились! Что, других рыбок на рынке нет? Полно вокруг.
– Ой, а почему так дорого? – пискнула девочка.
– Потому что их мало. В смысле – в природе.
Девочка благоразумно не стала вдаваться в дискуссию. Тихо отошла к другому прилавку.
Можно, наконец, и прованским корнем насладиться. Гриша вытащил из кармана фляжку и пакет с куском черного хлеба и луковицей. Предложил Липину:
– Согреться не желаешь, сосед?
– А чего у тебя?
– Настойка на какой-то хрени лечебной. Полезная вроде.
– Да можно глоток…
Стрельцов протянул Липину фляжку. Тот сделал глоток. Потом второй. Вдруг воскликнул неожиданно громко:
– Нектар! Бодрости придает! Можно еще?
– Ну, валяй…
* * *
Последний пост ГИБДД. На Пулковском шоссе перед въездом в Санкт-Петербург. Самый строгий и опасный. Здесь многих стопят. Играют в принципиальность – где-то ведь надо ее проявлять. Артюхов закрыл глаза – может, пронесет.
Не пронесло: гаишник взмахнул полосатой палочкой.
Микроавтобус притормозил, Скорик приоткрыл дверь.
– Инспектор Лобов. Документы.
Скорик молча протянул документы. Лобов изучил их. Еще раз изучил. Заглянул в салон:
– Что везем? Давайте-ка проверим.
– Накладная внутри, – сипло вымолвил Скорик.
Лобов перелистал документы и обнаружил заложенную за заднюю обложку радужную купюру в пятьдесят евро. Тонкий расчет. Сто долларов вроде как подозрительно. Если столько предлагают, могут что-то серьезное везти. Наркоту или оружие. Пятьдесят долларов – ну, привычнее. А полтинник евро хоть и ненамного больше, но приятнее как-то, увесистей.
Лобов ловко вытащил деньги, вернул документы и молодцевато козырнул:
– Счастливого пути!..
Микроавтобус отъехал. Артюхов облегченно вздохнул. Более пуганый Скорик продолжал следить за инспектором через стекло заднего вида. Что-то неладно: из будки выскочил другой гаишник с бумагами в руках. Скорик собрался поднаддать газу, но, как на грех, впереди застыла огромная фура, слева тоже были машины. Скорик начал торопливо перестраиваться.
Инспектор Жаров тем временем набросился на напарника:
– Почему не проверил?
– Порядок, – зевнул Лобов. – У них разовый проездной.
– Ну, молодежь, твою… – выругался Жаров, тыча под нос напарнику документы. – Ты ориентировку читал?! Да вот эту, вот эту. Дурак! Тачка один к одному! А если там взрывчатка?!
Лобов растерянно смотрел на фотороботы. Прикидывал. И впрямь что-то такое…
– Похожи?! – взревел Жаров.
– Вроде… – пролепетал Лобов.
Жаров метнулся в машину, Лобов за ним. Раздался протяжный сигнал, и машина сорвалась с места.
Скорик-то вовремя среагировал. Если бы не эта фура проклятая – ушли бы уже. А так – слишком близко. Артюхов матерился. Скорик сжал зубы.
– Машина двести пятьдесят шесть! Принять вправо и остановиться!
Обрадовались… Он, Скорик, обратно за решетку не спешит. Недолго погулял еще.
Свинья вдруг резко завизжала. Чувствительная, тварь такая… Артюхов хлопнул ладонью по крышке ящика.
– Иначе будем стрелять! – гремел громкоговоритель.
Микроавтобус продолжал движение. И как назло – пустой участок дороги. Никого.
– Давай по колесам, пока машин нет! – скомандовал Жаров.
Лобов отшвырнул мегафон (так, что едва в Жарова не попал), схватил автомат, высунулся в окно (едва не вывалился) и дал очередь.
Мимо…
Микроавтобус свернул к жилому массиву. Еще одна очередь… Кажется, зацепил.
Скорик резко затормозил, Артюхов выскочил вслед за ним. Ящик хватать было некогда. Да и не убежать с ящиком.
