— Быть может, на него давят деньги?
— Джон Коллинз, ее отец, очень интересный человек. Умница, красавец. Мне всегда казалось, что я немного влюблена в него. Разумеется, мы с ним принадлежим к одному поколению. Он один из тех, кому удается находить удовольствие в любом деле. К сожалению, его жена любит выпить. А потом начинает буянить. С каждым годом ее все реже выпускают из дому. Поэтому Джону так дорога его дочь. Они появляются вместе на всех торжествах, Джоан и ее отец, а Алан Стэнуик, тот поглощен работой. Иногда он приходит под самый конец. Джоан попала в трудное положение между отцом и мужем. Возможно, поэтому ей так редко удается повеселиться.
— Ей приходится исполнять роль хозяйки дома для каждого из них.
— Да. И вместо того чтобы самой наслаждаться жизнью, она работает и на одного, и на другого.
— Читая ваши вырезки по Стэнуикам, Амелия, не трудно заметить, что в последние месяцы Джоан все реже и реже появляется в свете.
— Так оно и есть.
— Во всяком случае, ее имя почти не упоминается в вашей колонке.
— Ты абсолютно прав. Она сходит со сцены.
— Почему?
— Причин тут множество. У нее ребенок, маленькая девочка. Она требует все больше времени. Возможно, Джоан беременна. Или тревожится о своем муже. Может, ей просто стало скучно. Наше общество ей не в диковинку. Она варится в нем с детства.
— Вы сказали, что она может тревожиться о муже. Что вы имели в виду?
— Но, дорогой, ее муж, Алан Стэнуик, руководит большой корпорацией и он еще очень молод. На нем лежит огромная ответственность. Ему приходится много и долго работать. А тебе известно, что хладнокровие и спокойствие на людях нередко дается таким, как Алан, только потому, что дома они обрушивают на жен громы и молнии. Если с ним что-то не так, она это знает.
— Вы хотите сказать, что он болен?
— Алан?
— Да.
— Едва ли. Мне он всегда казался олицетворением здоровья.
— Можно ли объяснять ее затворничество тяжелой болезнью мужа?
— Вполне. Он болен?
— Откуда мне знать?
— Ну, разумеется. Тут можно гадать до бесконечности. Возможно, она в ужасе от того, что он постоянно рискует жизнью, летая на этих самолетах.
— Амелия, вы думаете, что Стэнуики любят друг друга?
— Я всегда так думаю, пока не узнаю обратное. Почему им не любить друг друга?
— Ну, создается впечатление, что она очень привязана к отцу, обаятельнейшему Джону Коллинзу. Мне кажется, что именно он подбирал мужа своей дочери. Алан Стэнуик женился на «Коллинз Авиейшн», а не на девушке, которую звали Джоан Коллинз.
— Флетч, позволь мне сказать тебе что-то очень важное. Возможно, это главная истина, которую я уяснила для себя. Ты готов?
— Я весь внимание.
— Я пишу светскую хронику всю сознательную жизнь и пришла к однозначному выводу, что люди любят друг друга, если у них есть для этого хоть малейшее основание и когда от них этого никак не ожидают. Любовные союзы, заключенные на небесах, ничуть не крепче тех, что скрепляются в больших кабинетах. Очевидно, Джон Коллинз и Алан Стэнуик обо всем договорились сами. Джоан поставили перед фактом. И тем не менее вполне возможно, что она очень любит Алана. Ты мне веришь?
— Если вы так говорите.
— Я не утверждаю, что это правда, Флетч. Я лишь говорю, что это возможно. Джоан и Алан могут любить друг друга.
— Алан может иметь любовницу?
— Конечно.
— Поймет ли его Джоан Коллинз?
— Несомненно. Я уверена, что ни один из них не считает себя прикованным к супружескому ложу. Не тот сейчас век.
— И вы считаете, что Джон Коллинз не осудит поведение зятя?
— Дорогой, я могла бы рассказать тебе кое-что о Джоне Коллинзе. Он не только гнул пропеллеры в своем гараже.
— Иногда мужчины круто меняются, когда дело касается их дочерей. Одно время у меня тоже был тесть.
— Но не Джон Коллинз.
— Еще один вопрос, Амелия. Почему на свадьбе не было родителей Алана?
— Дорогой, я вижу, ты ничего не упустишь. Понятия не имею. Возможно, они не хотели, чтобы их съели заживо.
— Съели заживо?
— Морально, дорогой. Они же провинциалы и чувствовали бы себя не в своей тарелке.
— Неужели люди все еще обращают на это внимание?
— Пожилые да, дорогой. Увидишь сам.
— Я бы не пропустил свадьбы единственного сына.
— Возможно, наш молодой герой не пригласил их на свадьбу, полагая, что они будут позорить его. Может, они плохо говорят по-английски. Флетчер, у меня нет готовых ответов на все твои вопросы. Помнится, перед торжественной церемонией, было это шесть или семь лет назад, не без интереса ожидали появления родителей Стэнуика, но, как нам объяснили, они не смогли приехать. И интерес сразу угас. Вероятно, зубной врач мог принять их только в тот день.
— Амелия, большое вам спасибо.
— Я с удовольствием слежу за твоими успехами, юный Флетчер, но иногда ты перегибаешь палку.
— Да?
— Я говорю о твоей заметке, опубликованной пару месяцев назад, этаком пустячке со свежим и оригинальным заголовком «Светское общество мертво».
— Вы же знаете, Амелия, что я не отвечаю за заголовки.
— Но ты отвечаешь за вздор, напечатанный ниже.
— Да, частично.
— Ты написал чушь, Флетчер.
— Неужели?
— Светское общество живехонько. С ним ничего не сталось. И если ты нашел несколько внучатых племянниц и племянников уважаемых всеми людей, курящих марихуану или что-то еще и восклицающих, что им на все наплевать, это еще ничего не значит. Ты не читаешь мою колонку.
— Амелия, я не пропускаю ни одного написанного вами слова.
— Светское общество преображается, Флетчер, но не намного. Оно не умирает. Оно движется. Оно перетекает. Изменяются его форма, структура. Появляются новые лидеры и развлечения. Но светское общество будет всегда. До тех пор, пока в груди-женщин и мужчин будет пылать жажда власти, останется и труднодоступный оазис, называемый светским обществом.
— А вместе с ним и колонка светской хроники, которую напишет нам репортер, называемый Амелией Шэрклифф.
— Дорогой, поскорее найди себе милую девушку и обязательно скажи, как я ей завидую.
— «Транс Уорлд Эрлайнс».
— Добрый день. Это Ирвин Флетчер. Я просил заказать мне билет на ваш самолет, вылетающий в Буэнос-Айрес в одиннадцать вечера в следующий четверг. Моя секретарша уехала на уик-энд, и я хотел удостовериться, что все в порядке.
— Пожалуйста, повторите ваши имя и фамилию, сэр.
— Флетчер. Ирвин Флетчер.
— Рейс шестьсот двадцать девять в Буэнос-Айрес. Вылет в четверг, в одиннадцать вечера. Билет уже оплачен.
— У вас заказано место на этот рейс для Ирвина Флетчера?
— Да, сэр. Сегодня утром. Подтверждения заказа не требуется.
— Справочная служба. Назовите, пожалуйста, город.
— Мне нужен телефонный номер Марвина Стэнуика, проживающего в Нонхигене, Пенсильвания.
— Мы все живем в Пенсильвании, сэр.
— В Нонхигене.
— В каком округе находится Нонхиген, сэр?
— Не знаю. Я не из Пенсильвании.
— Произнесите по буквам название города, сэр.
— Н-о-н…
— Я нашла, сэр. Это округ Бакс.
— Благодарю.
— Так чей вам нужен номер?
— Стэнуика. Марвина Стэнуика.
— Один Марвин Стэнуик живет на Бичер-роуд.
— У вас есть и другой Марвин Стэнуик?
— У нас значится магазин Стэнуика «Скобяные товары» на Фернкрофт-роуд.
— Вас не затруднит назвать мне оба номера?
— Хорошо, сэр. Они оба в Нонхигене.
— Мистер Стэнуик? С вами говорят из страховой компании «Кейзуэлл Иншурерс оф Калифорния». Мы — держатели страхового полиса Алана Стэнуика. Это ваш сын?
— Да.
— Рад, что застал вас, сэр.
— Я всегда здесь.
— Хочу задать вам несколько вопросов, сэр. Вы и ваша жена живы?
— Несомненно.
— Вы в добром здравии?
— Если мне что и досаждает, так это звонки разных дураков.
— Благодарю, сэр. И вы — родители Алана Стэнуика, исполнительного вице-президента «Коллинз Авиейшн»?
— Надеюсь, что моя жена ничего от меня не скрыла.
— Я понимаю, сэр.
— Мне кажется, что таких, как вы, нельзя допускать к междугородным разговорам.
— Очень забавно, сэр.
— Я хочу сказать, что кому-то они обходятся в кругленькую сумму.
— Они оплачиваются из страховых взносов, сэр.
— Этого-то я и боялся. Другие дураки, вроде моего сына, платят эти взносы только для того, чтобы вы могли поболтать в свое удовольствие.
— Совершенно верно, сэр.
— Именно такие идиоты, как вы, заставили меня приобрести акции телефонной компании.
— Вы поступили очень мудро, сэр.
— В этой стране лишь телефонная компания получает прибыль. И все потому, что одни дураки позволяют другим пользоваться телефоном. Чувствуете, как я заговариваю вас?
