сделать.
– Думаешь, что это всё-таки не он? – как можно более нейтрально уточнил Хантеров.
– Не знаю…
– По крайней мере, даже если это его расчудесное семейство, информацию они всё равно получили от Ильи, да и ключи тоже. Могли, конечно, выкрасть, сбегать сделать дубликаты, а потом вернуть… Маш, ты о чём так задумалась?
А она вспоминала разговор, который произошёл примерно через год после того, как муж вернулся на работу к родным. Маша терпеть не могла ходить к ним в гости, после этого хотелось не просто вымыться с мылом раз десять, но и пемзой потереться – возникало очень яркое чувство, что она вывалялась в какой-то особо липкой и вонючей грязи. Но тут пришлось идти – юбилей у Илюшиной матери был священен и к посещению обязателен.
Машу сразу оккупировала Лена – бывшая жена Ильи, теперь ставшая ей невесткой.
– Ой, вы как? Не решили ещё ребёночка завести? Нет? А, ну да… Тебе ж уже сорок? Поздновато! Ничего, что я так откровенно? Да? Мы же родственницы! А вот мы с Владиком очень хотим, но что-то не получается. Я проверялась – всё нормально, а он… ну ты знаешь мужчин, он нипочём не признает, что это у него проблемы, тем более что один-то малыш получился, – тут Лена слегка призадумалась, а не сказала ли что-то лишнее, но так как мозгов у неё, по глубокому Машиному убеждению, было примерно как у белки, то через секунду она уже щебетала об успехах младшего сына, напрочь игнорируя старшего.
– Получается, что у Лены с Владиком есть родной сын, который официально числится младшим ребёнком Ильи. То есть, если что-то достаётся Илье, то всё это, можно сказать, уже в кармашке у любимого сынулички. Ну да… То-то же вокруг младшего такие хороводы водят и бабушка с дедом, и тётушка родная, даже сам Владик на него не надышится, – думала Маша, вылавливая в памяти отрывки рассказов Ильи.
– Маш! Ты что-то важное вспомнила! – уверенно заявил Хантеров.
– Погоди… Дай додумать…
– Думай вслух, – предложил он.
Маша помолчала, собираясь с мыслями, а потом рассказала о сложных взаимоотношениях в семье, доставшейся ей в «приданое» вместе со вторым мужем.
– Ничего себе! Красиво его… сделали! – хмыкнул Хантеров. – О! Смартфон твой опять заливается… Давай-ка ты возьми трубку и скажи, что сегодня очень устала, спала весь день, если спросит про ванную, не вздумай что-то лишнее говорить или плакать! Отвечай, что так вымоталась, что даже на это тебя не хватило, и не хватит – ты уже в постели и спишь. Поняла? И поставь на громкую связь и запись, – распорядился он.
Маша только вздохнула – в этом был весь Хунта. Что, как и когда ей говорить он и раньше продумывал досконально… Впрочем, в конкретном случае лучше не бузить, а послушаться.
– Машенька! – голос Ильи звучал так, словно он стоял рядом. – Родная, как ты? Я тебе звоню-звоню… Извини, что днём не получилось – работы очень много было! Владька просто покоя не давал.
– Да что ты врёшь-то? – голос деверя заставил Машу замереть, но Хантеров успокаивающе перехватил её запястье и закивал головой, мол, всё в порядке, продолжай.
– Прикинь, Машук, твой супружник такой лентяй. А кстати, чего это ты трубку-то не брала? Небось, гостей принимаешь, пока муженёк в отъезде? – легкомысленный смешок демонстрировал шуточность замечания.
– Не стоит всех судить по себе, Владичек, – ядовито пропела в ответ Маша, и деверь явно поперхнулся.
– Владик, вали со своими шуточками! – прогудел сердито Илья. – Маш, не обижайся, это у него чувство юмора такое дурацкое! Но я и правда волновался. С тобой всё хорошо?
– Да, просто устала так, что приехала и уснула.
– А сейчас какие планы? – опять влез Владик. – Небось, всю ночь колобродить будешь? Ну выспалась же?
– Нет, вот закончу с МУЖЕМ разговаривать и обратно спать пойду, сил нет совсем. И да… Может, ты всё-таки дашь нам поговорить?
Деверь опять неопределённо хохотнул и зачастил шутливо:
– Да я что? Я ничего… Не обращайте на меня внимания… А! Я тут фоточку тебе сейчас пришлю, ну чтобы ты спала себе спокойно и не волновалась – твой муж в надёжных родственных руках. А то, мало ли… Ревновать ещё начнёшь! – опять смешок. – Лови, Машук!
Брякнуло сообщение и на экране показалась «фоточка» – дурачащийся Владик хватает за воротник ветровки серьёзного и чуть насупленного Илью на фоне ярко освещённого огромного кованого дерева во Дворце земледельцев в Казани.
– Вот, видишь, Машук, у нас тут всё так невинно! Хороводы вокруг дерева водим! – разглагольствовал Владик, напрочь перебивая попытки Ильи что-то сказать.
– Ладно, Владичка, развлекайся как умеешь, главное Илью воротником не придуши, а то что-то ты очень уж увлёкся… – сухо порекомендовала Маша, попрощалась с мужем и отключила смартфон.
– Нда… Видишь как… и уточнили, а почему собственно, ты в ванночку не полезла, и своё алиби продемонстрировали. Следовательно, смартфон макать в ванную не собираются – на нём нужное фото имеется, – прокомментировал Хак. – Нечего на меня смотреть взглядом василиска. Я не виноват.
Глава 5. А просто поговорить
– И да… Что за имя такое? Машук… – сухо процедил Хантеров.
– Это Владик так развлекается. Ему это кажется забавным, – пояснила Маша. – Он такой, знаешь ли… Весельчак.
– А! ну это бывает! – кивнул Хантеров. – Ладно, насколько я понимаю, сегодня тебя уже убивать не будут, а завтра – посмотрим.
Маша переменилась в лице, и Хак про себя выругался – неудачная шутка, что ни говори.
– Извини, привык среди своего коллектива… Одичал, наверное.
– Ничего… Пора мне привыкать к реальности, – невесело усмехнулась Маша. – Как думаешь, кто у бани был?
– Судя по тому, что ты рассказала, думаю, или сестра Лариса, или матушка мальчиков Илюшечки и Владички, а по совместительству твоя свекровь. Вряд ли они стали бы вмешивать кого-то со стороны, а отец там, как ты рассказывала, не очень активный. Хотя и его могли послать.
– Вряд ли – у него застарелый радикулит. С таким в зарослях особо не поползаешь, а у нас вокруг бани джунгли.
Маша смотрела на полную луну и чувствовала, что вполне способна выйти на крылечко и завыть, как собака.
– Маш, у тебя такой вид…
– Нормальный вид, особенно с учётом того, что от меня собираются избавиться. И вообще, не нравится, не смотри!
– То-то и оно, что нравится, – виновато развёл руками Хантеров.
– Тогда смотри молча и не критикуй! А ещё лучше не майся дурью, а скажи, что мне теперь делать? Завещание срочно написать и оповестить Илью и
