Мощи Распутина. Проклятие Старца - Уильям М. Валтос

Вновь, как и много раз прежде, старик привел мальчика на скалистое плато высоко в горах штата Пенсильвания. На этом месте, следуя древним русским традициям, он рассказывал внуку легенды своего народа.

— В восьмидесятых годах XIX века, — начал старик очередной урок, — по Западной Сибири пошли слухи о том, что родился ребенок, наделенный неземной силой. Первыми о нем услышали лодочники, причалившие у бедной деревушки Покровское, что на излучине реки Тура.

Речь старика, в юности бывшего учителем, больше напоминала лекцию, чем беседу с внуком.

— В те времена на сибирской земле грань между религией и суеверием была очень зыбкой. Еретики, раскольники и сектанты, по слухам, приносившие в жертву людей для своих обрядов, шли против доктрин православной церкви. В степях бродили шаманы и кудесники.

С каменистого плато, где они сидели, открывался захватывающий вид на долину реки Лакавонна. С такой высоты поселения было не отличить друг от друга, и выделялся разве что городок Миддл-Вэлли — куполами трех православных церквей. В нем и жили старик с мальчиком.

— Кто такие шаманы? — спросил мальчик. Несмотря на то, что в рассказе деда встречались другие непонятные ему слова, это заинтересовало его больше других.

— Ах да, шаманы, — старик только приветствовал вопросы, зная, что кроме него никто не расскажет мальчику о традициях того мира, что его внук никогда не видел. — Слово шаман происходит из языков народов, населяющих Тунгусский регион Сибири. Что-то вроде волшебника, который может с помощью мистических обрядов лечить больных, знает то, что сокрыто от остальных, и способен управлять событиями, неподвластными воле других.

— Как колдун?

— Да, но религиозный колдун, В те времена между шаманами, монахами и праведниками шла борьба за души людей, — старик разговаривал с мальчиком как со взрослым. Зная, что его собственные дни сочтены, он не мог тратить время на детские разъяснения. — Большинство русских людей тогда были мужиками — крестьянами, живущими в нищете, в самом отдаленном уголке Богом забытых земель. Подобно всем крестьянам в мире, они ждали и искали пророка — человека, который привел бы их к лучшей жизни. И когда лодочники рассказывали свою историю в других деревнях, именно на мужиков она производила наибольшее впечатление.

Старик закрыл глаза, будто пытаясь более отчетливо представить те времена.

— Они рассказывали о маленьком мальчике извела Покровское, который мог предсказывать будущее, снимать жар, облегчать боль и исцелять увечных одним только наложением рук. Местные крестьяне видели мальчика беседующим с животными. Он якобы лечил скот с той же легкостью, что и людей.

— Он был шаманом? — спросил внук.

Старик улыбнулся.

— В течение жизни его называли разными именами, — ответил он. — Кто-то пьяницей и бабником; кто-то чудотворцем и святым. Политики считали его грязным мужиком, который ест руками и редко моется; тем не менее прекраснейшие женщины того времени позволяли ему дотрагиваться до их грудей на публике.

Старик не стеснялся говорить подобное при мальчике. Своего внука Он воспитывал так, как считал нужным, с тех самых Пор, как мальчик стал сиротой.

— Председатель парламента говорил о нем как о злом создании, крадущемся в тени истории, — продолжал старик. — Но именно этот человек удержал Рос-сию от Балканской войны, отстаивал права крестьян и евреев и почти предотвратил вступление России в Первую Мировую войну.

— Должно быть, он имел большое влияние.

— Да, — ответил старик. — И звали его Григорий Ефимович Распутин. На короткое время он стал самым могущественным человеком во всей России. Он выбирал министров и их помощников. С легкостью расправлялся с врагами, а своего друга назначил главой русской церкви. Его воле были покорны император и императрица. Он обрел такую силу, что сам Ангел Смерти колебался, прежде чем нанести последний удар.

Когда дед перешел на шепот, по телу мальчика пробежала дрожь приятного волнения. Такие моменты он любил больше всего: когда дед сам, казалось, не знал, разгадок тайнам, о которых рассказывал.

— Но как такое могло быть? — спросил мальчик, вспомнив смерть собственных родителей; — Я думал, что никто не в силах противостоять Ангелу Смерти.

Есть свидетели, которые утверждают, будто он. восставал из мертвых — ине единожды, а дважды. Есть и другие, кто видел, как его молитвы воскрешают умерших.

— Он был святым?

— В это верили люди, которых он спас от смерти. Остальные считали его грешником. Но запомни: исцелять людей могут только те, кому дарована божья благодать.

Молодая вдова не могла поверить, что ее муж имел нечто настолько ценное, чтобы держать это в сейфе.

Тем не менее на рассвете, через семь часов после его смерти, сам собой обнаружился ключ от банковской ячейки.

Она нашла его в желтом конвертике, в спальне под комодом. Конверт лежал на полу. Бумагу, выцветшую и истончившуюся от времени, как ни странно, не покрывал слой пыли. Скотч, который раньше крепил конверт ко дну комода, отклеился при первом же прикосновении.

Изготовленный из прессованной латуни, ключ оказался без каких-либо надписей, кроме выгравированного на ножке числа «52». На конверте карандашом было написано название банка, где находился сейф. Судя по почерку, надпись сделал не муж. Она осмотрела комод снизу и обнаружила тайник — небольшую полочку, с которой конверт каким-то образом упал, пролежав несколько лет.

Почему, спрашивала она себя, скотч решил отклеиться именно в это утро?

Николь знала, что это не просто случайность. Ее мать всегда твердила: ничто не происходит случайно, каждое событие предначертано высшей силой, и ход Судьбы, однажды начатый, не изменить никому.

Эта древняя вера в предопределение только укрепилась после разговора с украинским медиумом, которого она повстречала в Бруклине.

Но ее мать умерла и была похоронена на неизвестном кладбище, а медиум почему-то отказался от дальнейших консультаций. И теперь молодой вдове оставалось в одиночестве, с разбитым сердцем, гадать, что может означать ее находка.

Чем дольше она пыталась найти объяснение, тем более запутанным все становилось. Раз Судьба хотела, чтобы она получила содержимое банковской ячейки, то та же Судьба предопределила смерть ее мужа? И до этого их свадьбу, обстоятельства которой до сих пор оставались неясными? А значит, и еще раньше, всю ту проклятую череду мужчин, что контролировали ее жизнь? Если за