– Еще не знаю, – улыбнулся я. – Но сдаваться не собираюсь. Думаю, что смогу вернуть нам два миллиона. И кроме этого еще кое-что заработать.
Джил внимательно посмотрел на меня из-за толстых стекол очков. Затем шеф улыбнулся, и по его физиономии побежали веселые морщинки.
– Восхищаюсь твоей настойчивостью. Делай, что можешь, но от «Ревер» ты не получишь ни цента.
– Понимаю, – ответил я улыбкой на улыбку.
Джил извлек из ящика стола трубку и принялся набивать её табаком. Курил он только в своем кабинете, поскольку курение в публичных местах ныне в Америке не приветствуется – пусть это даже будет твоя собственная фирма.
– Ты знаешь, Саймон, в чем состоит твоя главная ошибка?
У меня в голове вертелось множество ответов, но я выбрал самый простой:
– Нет.
– Не в том, что ты настаивал на продолжении инвестиций. Это всего лишь вопрос оценки ситуации. И не в том, что ты хочешь сдержать данное тобой слово. Что бы не говорил Арт, твоя позиция заслуживает уважения. Твоя главная ошибка состоит в том, что ты дал обещание и тем самым загнал себя в угол. Человек, который трудится в венчурной фирме, обязательно должен оставлять для себя запасной выход. Обстоятельства меняются. Происходят непредвиденные события.
Я не был до конца уверен в справедливости этих слов. Если предприниматель доверил венчурной фирме свою мечту, вложил в эту мечту все свои сбережения и даже заложил дом, то он по меньшей мере может рассчитывать на то, что фирма выполнит свои обязательства. Но правила игры здесь писал не я, а Джил.
Поэтому я утвердительно кивнул.
– Я рад, что ты решил избегать необдуманных поступков. Желаю успехов в деле «Нет Коп». Да, и еще один вопрос.
– Слушаю.
– Как чувствует себя Джон Шалфонт? Он в порядке?
– Думаю, что да. Почему вы спрашиваете?
– Джон очень хотел протолкнуть идею с ветряными генераторами. Но он достаточно давно в фирме и должен знать, что мы уже отвергли кучу подобных проектов.
– Всего лишь временная утрата перспективы, – сказал я. – Может случиться с каждым.
Похоже мои слова его не убедили.
– Хмм… – протянул он и добавил: – Спасибо, Саймон.
Обрадовавшись, что моей карьере в «Ревер» ничего не угрожает, я вышел из кабинета. Должен признаться, что сомнения мои не исчезли, они лишь отступили на второй план.
Даниэл изучал биржевые котировки на экране своего компьютера. Цена акций «Био один», как я уже знал, поднялись до сорока четырех долларов. Джона в офисе не было.
– Ты все еще работаешь у нас? – спросил Даниэл.
– Работаю.
– Значит Джил убедил тебя не уходить?
– Скорее, это сделала Лайза, – ответил я.
– Рад, что хотя бы у одного из вас есть крупица здравого смысла.
– Джил спросил, как чувствует себя Джон. Похоже его беспокоит история с ветряными электрогенераторами.
– У Джона ветер в голове, – фыркнул Даниэл.
– Брось, Даниэл. Он – хороший парень.
– Кто же в этом сомневается? Он просто отличный парень. Но какой в этом смысл? Это же ничего не стоит. Джон по природе своей неудачник, и в этой фирме ему ничего не светит. Ты знаешь, что он попал сюда только благодаря своему отцу?
Я пожал плечами. Скорее всего, Даниэл прав. Но Джон мне нравился, и я вовсе не хотел списывать его, как неудачника.
Заметив мою сдержанность, Даниэл сменил тему.
– И что же ты собираешься делать с «Нет Коп»?
– Найти для неё деньги.
– Каким образом? – удивленно подняв брови, спросил Даниэл.
– Пока это известно одному Богу. Может быть у тебя есть идеи?
Несмотря на весь свой цинизм, Даниэл иногда проявлял себя человеком весьма творческим, и поинтересоваться его идеями было полезно.
– А как насчет Джеффа Либермана? – немного помолчав, спросил он. – Этот парень вложил средства в «Био один». Почему бы ему не инвестировать немного и в «Нет Коп»?
Интересное предложение, подумал я. Джефф вместе с нами учился в школе бизнеса, и я проводил с ним очень много времени. Он был способным студентом и после окончания школы поступил на службу в «Блумфилд Вайсс» – крупный инвестиционный банк Нью-Йорка. Джефф с интересом следил за моей деятельностью в «Ревер», а когда я рассказал ему о перспективах «Био один» и об открытии Лайзы, он с моей подачи прикупил порядочно акций компании на первоначальной публичной распродаже.
– Пожалуй, стоит попытаться, – сказал я.
Я нашел и набрал его номер.
– Джефф Либерман слушает.
– Привет, Джефф, это я, Саймон Айот.
– Привет, Саймон. Как поживаешь?
– Превосходно.
– А как идут дела у моей маленькой «Био один»? Котировки пока не падают?
– Сорок четыре сегодня утром. Значительно выше той цены, по которой ты покупал.
– Верно. Да я и не жалуюсь.
– Джефф, вообще-то я звоню тебе в связи с другой компанией. Если ты считал, что дело с «Био один» стоит риска, то тебе следует познакомиться и с этим проектом. В случае успеха прибыль будет огромной.
– Давай подробнее.
Я рассказал ему всё о «Нет Коп».
Идея его увлекла. Думаю потому, что к ней был приделан ярлык «Интернет». Я не скрыл, что проект рискованный, что «Ревер» от него отказалась, и для того, чтобы удержать «Нет Коп» на плаву, срочно нужны средства. Но это только подогрело его аппетит. Но он все же задал один, очень важный для него вопрос.
– А лично тебе, Саймон, идея нравится?
Я так надеялся, что он этого не спросит. Теперь мне придется поставить на кон всю свою репутацию.
– Проект связан с большим риском, но мне он очень нравится, – сказал я и, сглотнув слюну, добавил: – Крэг Догерти по своей природе – победитель.
– О’кей. В таком случае высылай мне детальную информацию. Я дам тебе знать.
– Немедленно высылаю.
– Спасибо, Саймон. И обязательно дай мне знать, если появится еще какое-нибудь многообещающее дельце.
Я осторожно вернул трубку на место. Итак, Джефф может дать денег. Но для того, чтобы спасти «Нет Коп», нужны более солидные инвестиции. Однако с этим можно подождать, пока Крэг немного не успокоится.
– Он заинтересовался?
– Не исключено.
– В конце недели я собираюсь в Нью-Йорк. Если хочешь, я могу с ним поговорить.
– Спасибо. Это будет полезно.
Я попытался дозвониться Крэгу, но того «не было на месте», поэтому я оставил ему голосовое письмо, в котором информировал о своих действиях. Я прекрасно понимал его ярость, но не сомневался в том, что он скоро придет в себя. Особенно, если я смогу раздобыть для него денег.
В комнату, насвистывая одну из своих любимых мелодий 80-х гг., вошел Джон. В руках он держал большую бутылку молока.
– Еще работаешь, Саймон? – спросил он.
– Боюсь, что так.
– Эй, а почему бы тебе не попросить Джона сделать инвестиции? – спросил Даниэл.
– Во что? – поинтересовался Джон.
– В «Нет Коп».
– Потенциально высокодоходный проект, и больше ста процентов своих инвестиций ты на нем ни при каких условиях не потеряешь.
– Не могу, – ответил Джон, усаживаясь на свое место.
– Почему? – спросил Даниэл.
– Мне нечего инвестировать.
– Брось, Джон. Неужели ты не можешь выделить какого-то жалкого десятка миллионов?
– Когда ты, наконец, вколотишь в свою глупую башку, что папаша не дает мне денег? Для того, чтобы получить от него хотя бы доллар, я должен вымыть его машину, – небрежным тоном произнес Джон. Мы много раз обсуждали этот вопрос, но Даниэл в отличие от меня не верил своему коллеге.
– А не мог бы ты предложить раскошелиться своему старику? Он вполне способен инвестировать собственные средства.
– Перестань, – взмолился Джон, глядя на пестревший цифрами биржевых котировок дисплей Даниэла. – Да, кстати, сколько бы ты не пялил глаза на монитор, курс от этого не станет выше.
– Кто знает, – ответил Даниэл.
– Ты сейчас контролируешь по меньшей мере половину «Био один», – продолжал Джон.
– Увы.
– Но почему, увы? У тебя уже должен быть хороший навар.
– Я купил телегу этого дерьма по пятьдесят восемь.
– Уоррен Баффит мог бы тобой гордиться, – ухмыльнулся Джон.
– Курс выправится, – раздраженно бросил Даниэл.
Телега дерьма, о которой говорил наш приятель, было ничем иным как большим пактом акций. После первоначальной публичной распродажи курс взлетел к небесам, увеличившись в четыре раза. В прошлом году рыночные цены за акцию доходили до шестидесяти долларов, но в результате недавнего спада, затронувшего весь сектор биотехнологий, курс заметно понизился.
– Несмотря на твою временную неудачу, наши славные партнеры вполне процветают. Как ты думаешь, сколько может стоить на рынке их доля?
– Примерно пятьдесят четыре миллиона долларов на всех, – без малейшей задержки ответил Даниэл.
– Пятьдесят четыре миллиона?!
– Абсолютно точно. В 1994 году «Ревер» инвестировала пять миллионов баксов. Сейчас эти пять миллионов стоят примерно двести семьдесят пять миллионов. Партнеры получают двадцать процентов от прибыли. Вот тебе и пятьдесят четыре миллиона.
