— Например?
— Исаак Ньютон, отец классической физики. Он увлекался алхимией, и кое-какие его открытия, которые наука использует и сейчас, могли быть результатом алхимических исследований.
— Впервые слышу об этом.
— Я говорю вам правду. Вы должны знать и другого человека, занимавшегося алхимией, — Леонардо да Винчи.
— Художника?
— Помимо того, он был талантливым инженером, дизайнером и изобретателем, — ответила Роберта. — А взять, например, математика Джордано Бруно. Он тоже занимался алхимией, что дало повод католической инквизиции сжечь его на костре в тысяча шестисотом году. — Она поморщилась. — Такой тип ученых алхимиков восхищает меня. Эти люди заложили фундамент современной науки, их проекты могли бы изменить мир. Я верю в их мечты… И я посвятила им свою работу.
Роберта помолчала несколько секунд.
— Почему бы вместо скучного рассказа мне не показать вам кое-что из моих исследований? Как вы относитесь к жукам?
— К жукам?
— К насекомым. Иногда люди испытывают к ним отвращение.
— Нет, я не из таких.
Роберта открыла двойную дверь в ту часть комнаты, что первоначально была занята большим стенным шкафом. Его перестроили, и теперь на деревянных полках размещались стеклянные аквариумы, однако в них находились не рыбы, а мухи. Тысячи мух! Огромный рой черных мохнатых насекомых покрывал все стеклянные поверхности.
— Проклятье! — отшатнувшись, выругался Бен.
— Довольно крупные, верно? — весело спросила Райдер. — Добро пожаловать на демонстрацию моего эксперимента.
Два аквариума были помечены буквами «А» и «В».
— В резервуаре В находится контрольная группа, — объяснила Роберта. — Это обычные мухи. Мы за ними хорошо ухаживаем, но не подвергаем их воздействию. В резервуаре А живут экспериментальные особи.
— И чем они отличаются от обычных? — спросил Бен.
— Они обработаны составом.
— Что еще за состав?
— Мы пока не придумали подходящего названия. Я взяла его — точнее, скопировала — из одного алхимического манускрипта. Фактически это обычная вода, прошедшая через особый процесс.
— Что за процесс?
— Особый, — с лукавой улыбкой повторила Роберта.
— И что стало с мухами, которых вы обработали?
— О, вот тут начинается самое интересное. При хорошем питании срок жизни обычной комнатной мухи равен шести неделям. Насекомые из резервуара В живут примерно столько. Но их сородичи из резервуара А, получившие пищевые добавки с нашим составом, живут на тридцать — тридцать пять процентов дольше — то есть около восьми недель.
Бен прищурился.
— Вы уверены в этом?
Роберта кивнула.
— Мы наблюдаем уже за третьим поколением, и результаты подтверждаются.
— И именно это вы назвали в статье научным прорывом?
— Да, хотя мы находимся на начальной стадии эксперимента. Я все еще не знаю, как работает состав и чем объяснить его эффект. Но мне уже ясно, как улучшить наши результаты… И когда я сделаю это, научное общество получит заряд чилийского перца в задницу!
Бен хотел задать очередной вопрос, но тут зазвонил телефон. Он забыл отключить его на время интервью.
— Черт! Извините, пожалуйста.
Он вытащил мобильник из кармана.
— Вы что, собираетесь отвечать на звонок? — приподняв бровь, спросила Роберта.
Бен нажал на кнопку «ответ» и произнес дежурное «алло».
— Это Лорио. Я ознакомился с вашим сообщением.
— Спасибо, что перезвонили, мсье Лорио, — ответил Бен.
Он посмотрел на Роберту, извиняясь, и поднял палец, словно обещал, что разговор займет одну минуту. Она пожала плечами и отпила глоток кофе из чашки, затем взяла со стола какую-то бумагу и принялась читать ее.
— Мне хотелось бы встретиться с вами, мистер Хоуп. Может быть, заедете ко мне домой сегодня вечером? Мы могли бы выпить и поговорить.
— Прекрасная идея. Где вы живете, мсье Лорио?
Роберта отложила страницу, устало вздохнула и нарочито посмотрела на часы.
— Я живу на вилле Марго близ деревни Бриньянкур. Это недалеко от Парижа, на другой стороне Понтуаза.
Бен записал продиктованный адрес.
— Бриньянкур, — быстро повторил он, чтобы Лорио не счел его молчание невежливым.
Издатель мог оказаться важным источником информации.
«Но если ты собираешься выдавать себя за журналиста, делай это профессионально», — мысленно сказал себе Бен, раздосадованный своей неловкостью.
— Я отправлю за вами машину, — сказал Лорио. — Вас будут ждать на площади…
— Прекрасно, — ответил Бен, продолжая записывать. — Вечером… В восемь сорок пять… Да, буду непременно… Спасибо, что перезвонили… До свидания.
Он отключил телефон и положил его в карман.
— Извините за накладку, — сказал он Роберте. — Я отключил мобильный.
— Не беспокойтесь об этом. — В ее голосе прозвучала нотка сарказма. — Тем более меня ждет работа.
Бен смущенно откашлялся.
— Так вы говорите, что ваш состав… Вы испытывали его на других видах живых существ? Допустим, на людях.
Она покачала головой.
— Пока нет. Но это действительно открывает фантастические перспективы. Если результаты будут соответствовать экспериментам с мухами, продолжительность жизни здорового человека может увеличиться от восьмидесяти до ста восьми лет. Я надеюсь, что мы добьемся лучших показателей.
— А если одна из мух заболеет или будет умирать, ваше средство сможет вылечить ее и сохранить жизнь? — осторожно спросил Бен.
— Вас интересует, обладает ли мой состав медицинскими свойствами? — уточнила Роберта. Она прищелкнула языком и вздохнула. — Мне хотелось бы ответить вам утвердительно. Однако мы давали состав умирающим мухам, и они все равно погибли. Пока это лишь профилактическое средство. — Роберта пожала плечами. — Хотя… кто знает? Мы только начали исследования. Возможно, со временем мы получим ингредиент, который будет не только продлевать жизнь здоровых особей, но и исцелять болезни. Что-то вроде замедлителя процессов старения. Если нам удастся повторить эффект на людях…
— То вы создадите эликсир жизни?
— Пока рано открывать шампанское, — со смехом ответила она. — Однако я на верном пути. Меня останавливает отсутствие финансирования. Чтобы развить проект и подтвердить результаты, необходимы серьезные клинические испытания. На это могут уйти годы.
— Почему вы не можете получить средства от медицинских компаний?
— Вы действительно так наивны? — с улыбкой спросила Роберта. — Мы говорим об алхимии. Для науки это хуже колдовства или вуду. Как вы думаете, почему я устроила лабораторию в переоборудованной спальне? После моей статьи никто не желает воспринимать меня всерьез.
— Я слышал, что у вас возникли проблемы.
— Проблемы? — фыркнула она. — В принципе, можно сказать и так. Сначала меня размазали на обложке «Сайентифик американ». Какой-то остроумный редактор велел изобразить меня в колдовском колпаке и с табличкой на шее, гласящей «Ненаучная американка».[6] Затем толстозадый совет университета дал мне пинка и оставил меня без средств к существованию. Конечно, это плохо повлияло на мою карьеру. Чертовы придурки! Я им еще покажу…
— У вас остался готовый состав? Мне хотелось бы взглянуть на него.
— Нет, ничего не осталось, — ответила Роберта. — Я все использовала. Скоро придется делать новые запасы.
Он посмотрел ей в глаза. Лгала ли она или говорила правду? Трудно было понять.
— Вы не могли бы предоставить мне копии ваших исследовательских записей? — спросил он после паузы.
Бен надеялся, что его просьба не покажется слишком наглой. Он мог бы предложить ей деньги, но это вызвало бы подозрения. Райдер нахмурилась и покачала пальцем.
— Ха-ха. Вы шутите? Я не так глупа, чтобы описывать состав. — Роберта постучала ладонью по лбу. — Все находится здесь. Открытие принадлежит только мне, никто не наложит на него лапу.
Бен невесело усмехнулся.
— Ладно, забудьте, что я спросил об этом.
Несколько секунд прошло в молчании. Роберта выжидающе взглянула на него, затем положила ладони на колени, словно дала знать, что беседа окончена.
— Я могу еще чем-нибудь помочь вам, Бен?
— Не буду больше отвлекать вас от дел, — ответил он, интуитивно чувствуя, что последним вопросом испортил все впечатление об интервью. — Не могли бы вы связаться со мной, когда продвинетесь в ваших исследованиях?
Он протянул ей визитную карточку. Роберта приняла ее с усмешкой.
— Хорошо, но не ждите звонка слишком быстро. Работа идет медленно. В лучшем случае ждите звонка года через три.
— Будем считать, что мы назначили свидание, — ответил Бен.
Распустив по плечам волнистые рыжие волосы и сменив лабораторный халат на хлопчатобумажную куртку, Роберта Райдер уже не выглядела строгой и суровой.
