— Знаю, — наложив полотенца на раны, я попыталась остановить кровотечение. Эдуард все еще поддерживал ее на весу и старался не тревожить шею. Это было лучшее, на что мы были способны до приезда медиков.
— Ну и как же мы захотим? — спросила я.
— Что? — переспросил Эдуард.
— Ты сказал, что «теперь мы можем охотиться на них как захотим». Так как же?
— Жестоко, и доведем все дело до конца.
Я глянула на него поверх бесчувственного тела Лэйлы. Мои руки и колени были в ее крови, — Ты видел его скорость?
— Невероятная.
— И как мы убьем его при такой скорости?
— Сначала раним, а потом порежем на кусочки, — в его голосе слышалось нетерпение.
— Мне страшно, Эдуард.
Он посмотрел на меня пустыми и холодными глазами, как зимняя луна, — А мне нет.
Я думаю, может он хотел меня утешить, и наверно так оно и было.
Переводчики: Sunriel, Kejlin
Вычитка: Светуська
Что хорошего в крошечной, обтягивающей пижаме, так это то, что ее трудно запачкать кровью. Эдуарду пришлось отдать свои боксеры криминалистам в лабораторию. Они разрешили одеть ему шорты и футболку, так как его комната не была местом преступления. Пока работали специалисты, моя комната была недоступна. Но никто из нас так и отчистился от крови. Хоть моя пижама не запачкалась кровью, все остальное тело было покрыто ею. Ноги ниже колен были в крови и руки по локти. Судмедэксперты взяли образцы крови, отшкрябав небольшие кусочки, но все еще не разрешали мне смыть остальное. Кровь засыхала и как всегда, появлялось жуткое ощущение, как будто она припекается к моей коже. Я никогда не была уверена, была ли это просто иллюзия на уровне ощущений, или она действительно просто так засыхала. В любом случае, как только я начинала двигаться, я чувствовала, что на мне чужая кровь. Мне нужен был душ. Они дали мне полотенце накинуть на плечи, если в комнате будет прохладно от ночного воздуха, но цементный пол на балконе был чертовски холодный, особенно если ходить по нему голыми ногами. Было странновато держать одной рукой пистолет, а другой удерживать полотенце на месте. Детектив Лоренцо предложил мне оставить пистолет в комнате Эдуарда, так как там не было криминалистов, но я отказалась. Арлекин хотел похитить меня сегодня ночью, и мне нужен был пистолет.
Детектив Лоренцо был выше меня, но лишь на пару сантиметров выше Эдуарда, примерно метр семьдесят пять. У него были густые волосы и слегка волнистые, хоть и подстрижены довольно коротко. Чтобы совсем избавиться от курчавости ему пришлось бы побриться на лысо, потому, что как бы ни была коротка прическа, прямых волос ему не видать. Глаза у него были темные, почти карие, лицо открытое и дружелюбное, и милое в стиле соседского паренька. Ему наверно было около тридцати, раз он уже имел звание детектива, но на тридцать он не выглядел. Судя по плотному телосложению, можно было судить либо о хорошей генетике, либо о посещении тренажерного зала, а может и то, и другое. Он был одним из тех детективов, которых вызывают на место преступления еще до того, как все удостоверяются, что это часть преступлений, которые расследуют федералы. Технически, Служба Маршалов могла отстранить его от этого дела, но мы старались не отстранять местную полицию, если могли помочь в деле. Сверхъестественное подразделение частенько оставалось один на один на поле боя. Мы полагались на местную полицию больше, чем остальные федеральные маршалы и больше остальной части Службы Маршалов. Одно из прозвищ, которые копы дали сверхъестественному подразделению было «одинокий волк». По рациям они вещали «Прибыл одинокий волк». Я все удивлялась, почему используют такое прозвище, ведь нас много. Но можете ли вы сказать «одинокие волки», чтобы это не прозвучало глупо?
Маршал Рэборн был выше всех нас, и тот факт что он имел пару дополнительных килограммов придавало ему определенный вес. Казалось, он хотел заполнить пространство своим физическим присутствием, как будто он намного больше, чем есть на самом деле, или может потому, что его стервозная сущность просто занимала больше места.
— Как ты узнала, что Карлтон порезали когтями, если не видела ран?
— Как только я почувствовала множественные ранение, я поняла что это. Если бы он использовал лезвие, я бы видела его руку движущейся, так как он бы вынимал его, чтобы снова вонзить. Его рука оставалась неподвижной. У него не было возможности для размашистого движения, чтобы использовать нож таким образом. Когти же выходят как выкидные лезвия; всего лишь удерживать их у кожи, и они ранят.
— Только если они сначала перекидываются, — сказал Рэборн.
— Я же сказала вам, по-настоящему сильный ликантроп может изменять только свои руки, поэтому появляются только когти.
— Это невозможно. Им надо перекинуться, по крайней мере, в человека-волка, чтобы отрастить когти.
— Я не говорила, что это был вервольф, Рэборн.
— Вервольфами называют всех оборотней в получеловеческой форме, Анита, — сказал Эдуард. Он пытался использовать тон Тэда, но просачивалось слишком много настоящего Эдуарда, поэтому тон вышел холодный.
— Он был целиком скрыт плащом, — сказал Маршал Тилфорд, — Он мог быть и в форме вервольфа.
Я взглянула на Тилфорда. Он был почти такого же роста как Эдуард и Лоренцо; у нас сегодня прямо день одинакового роста, по крайней мере, для мужчин. Волосы Тилфорда, те немногие что есть, были подстрижены очень коротко, почти под ноль. У него было чуть больше лишнего веса в районе талии чем у Рэборна, что значит, если он не станет посещать спортзал, то провалит тест на физическую выносливость. Сверхъестественному подразделению приходилось тестироваться вместе с АТП, Антитеррористическим подразделением, которое для маршалов было равносильно полицейскому спецназу. Но это было новое требование с тех пор, как прошлогоднее расследование привело к смерти двух гражданских из-за того, что у офицеров была недостаточная физическая подготовка.
Должно быть, я слишком долго на него смотрела, или может злость на Рэборна все еще отражалась в глазах, поскольку Тилфорд сказал, — Эй, я просто говорю то, что видел.
— Даже под костюмом он был в человеческой форме. Если бы он был в полу-животном состоянии, то у него отличалось бы строение ног, рук, да и непросто так идеально скрыть нечеловеческое тело, — сказала я в ответ.
— А откуда ты это знаешь? — спросил Рэборн.
Я зло глянула на него в ответ на его острый взгляд, — Опыт.
— Спорю у тебя достаточно опыта с полу-зверями, — его голос был низок и яростен, весь пронизан презрением.
Не знаю, чтобы я ему на это ответила, но тут вмешался Лоренцо, — Нас снимает новостная группа. Может, лучше зайдем в комнату Маршала Форрестера и Тилфорда? — он улыбался, пока говорил мягким и умиротворяющим голосом. Он пытался спустить все на тормозах. Хорошо хоть кто-то пытался.
— Блейк ведь нравится публичность, не так ли, Блейк? — спросил Рэборн.
Я начала что-то говорить, но Эдуард тронул меня за плечо. Этого было достаточно. Я заткнулась и прошла в их комнату через открытую дверь. Все остальные пошли следом. Эдуард закрыл дверь позади нас.
— Какие бы изменения были в его теле, если бы он был в получеловеческой форме? — спросил Тилфорд.
— Ноги были бы несколько длиннее, но кривее, как если бы с неправильным строением суставов, бедра и голени также были бы длиннее. И маска бы не сидела так плотно на лице. У него была бы морда, за неимением лучшего слова.
Тилфорд кивнул, как будто взяв все это на заметку. Я надеялась что взял. «Нам нужно как можно больше маршалов, которые знаю как можно больше о том, на что мы охотимся». На самом деле Лоренцо даже записывал что-то в блокнот.
— Ты бы лучше дала нам пару лекций во время следующих тренировок. Этот материал пригодится во время охоты, — сказал Тилфорд.
— Всегда рада поделиться информацией, — ответила я.
— Ну, я смотрю, как только появляется комната, битком набитая мужчинами, ты сразу оказываешься в центре всеобщего внимания, — сказал Рэборн.
— Ревнуешь? — поддела я.
— Кого, мужиков?
— Ну, кого-то ты ревнуешь. Если не мужиков, то, блядь, кого?
— Ты называешь меня гомосексуалистом?
Эдуард тронул меня за плечо, на этот раз более твердо, и отодвинул меня назад, чтобы между нами было хоть какое-то пространство. Он, вероятно, один из немногих людей в мире, которым я позволю так со мной обращаться.
— Давайте все успокоимся, — он опять воспользовался голосом старины Тэда. Этот голос заставит согласиться тебя с чем угодно, ну, или, по крайней мере, у тебя не возникнет желания спорить.
Нас всех спасла рация Рэборна. Его вызывали на место преступления, чтобы с чем-то разобраться. Напряжение в комнате слегка спало, когда он вышел, и не только я почувствовала облегчение. Оно отразилось на лицах Лоренцо и Тилфорда тоже.
