Негромкий стук в дверь заставил его дернуться.
— Это я, — раздался голос Элизы.
Он схватил халат с крючка.
— Когда закончишь, — продолжила Элиза, — просто оставь свою одежду там, и я…
Накинув халат, он сказал:
— Секунду, — он запахнул халат и завязал пояс, — Сейчас отдам. — он открыл дверь.
Элиза улыбнулась.
— Вовремя успел, — сказала она. Сейчас она выглядела восхитительно свежей и чистой. Ее короткие волосы, влажные и блестящие, были аккуратно расчесаны. Лицо казалось немного румяным после душа. Она была одета в голубую сатиновую пижаму. Здесь и там, маленькие капли влаги проступали сквозь рубашку.
— Что? — спросила она.
— Ничего, — пожал плечами он, — Просто ты выглядишь… словно с тобой ничего и не случилось.
— Видел бы ты, сколько пластырей под этой пижамой. Ладно, пусти, я заберу твои шмотки.
— Я сам, — сказал он.
— Нет, нет. Иди в бар и налей себе что-нибудь. Я уже включила там свет для тебя. Следующая комната по коридору. Не промахнешься. Я сама приду через пару минут. Смешай мне водку с тоником, ладно?
— Нууу… — он подумал, есть ли какой-то незаметный способ спасти свои трусы из маленькой кучи одежды на полу ванной комнаты.
Как-то неловко было думать, что Элизе придется их подбирать.
— Бегом, бегом — пока приглашение в силе!
— Ну, дай я заберу свое нижнее белье, — пробормотал он.
— С ним ничего не случится. Гарантирую. Давай, приятель, уйди с дороги.
Покраснев, Нил улыбнулся и покачал головой, пропуская ее мимо себя. Она зашла в ванную.
«Ладно, — сказал он себе, — Что тут такого. Забудь».
В следующей комнате по коридору горел свет, как ему и сказали.
Барная стойка Г-образной формы занимала угол возле раздвижных дверей, выходивших на бассейн. Рядом с ней находились четыре мягких барных стула.
Нил переступил порог из коридора и двинулся к бару. Под босыми ногами приятно ощущался толстый и мягкий ковер.
Впереди него, стеклянная стена выходила на двор с бассейном. Самого бассейна, впрочем, не было видно.
Отсюда не было видно вообще почти ничего. Стекло, словно черное зеркало, отражало лишь внутреннее убранство комнаты и самого Нила в его белом махровом халате.
В отражении он казался немного прозрачным. Как и все остальное.
Вид ему совсем не нравился.
Он подумал, что кто-то может прямо сейчас стоять по ту сторону стекла и смотреть внутрь, оставаясь невидимым.
Отвернувшись от стеклянной стены, он быстро оглядел гостиную. Длинный кофейный столик из дуба, большой диван, казавшийся очень уютным, несколько ламп и пара мягких кресел. Большую часть стены занимали книжные полки. Напротив дивана стоял телевизор с экраном раза в четыре больше, чем у телевизора в его квартире.
«Ни фига себе, — подумал он, — Вот бы мне посмотреть любимые фильмы на такой аппаратуре!»
Вот такую награду я бы и не прочь принять.
«Но не приму, — сказал он себе, — Не приму вообще ничего. Это было бы неправильно».
Прежде чем зайти за барную стойку, он взялся за ручку раздвижной двери и потянул. Дверь заскользила в сторону.
«Боже, — подумал он, — Она что, совсем ничего тут не запирает? Удивительно лишь, что чего-то такого не случилось с ней гораздо раньше!»
Он закрыл дверь и запер на замок.
Затем обошел вокруг бара. За стойкой были полки с бокалами и бутылками, раковина и маленький холодильник. Он взял пару бокалов. В морозилке нашлись кубики льда.
«Ничего себе интерьерчик! — подумал он, — Ничего себе дом! Круто же, наверное, в таком жить».
«Да фиг ли завидовать! У тебя у самого когда-нибудь может появиться такой дом. Все, что для этого нужно — это немного удачи, немного усердного труда, и немного невероятных чудес…»
Откуда-то с другого конца дома раздался тихий, приглушенный звук вроде гудения. Вероятно, включилась стиральная машина. Он сделал водку с тоником для Элизы и еще одну порцию для себя.
Как раз закончил выжимать дольку лимона в каждый бокал, когда она появилась.
— Все готово, — сказала она, заходя в гостиную, — А ты нашел все, что тебе нужно?
Он поднял в ответ бокалы.
— Отлично. — она пошла к бару, бесшумно ступая босиком по ковру. Нил увидел, как ее груди движутся при каждом шаге под тонкой тканью пижамы, и предпочел отвернуться.
«Господи, — подумал он, — Если Марта когда-нибудь об этом узнает…»
Как будто я сделал что-то плохое.
Но может показаться, будто сделал.
Элиза остановилась по другую сторону от барной стойки. Когда она потянулась за бокалом, рукав задрался на одном ее запястье.
На руке блестел золотой браслет.
На вид тяжелый и очень дорогой.
Хотя Нил успел разглядеть его лишь краем глаза, узор на браслете напомнил ему рептилию — узкое длинное тело, типа ящерицы, а может и аллигатора, или змеи.
— Вот спасибо, любезный сударь, — сказала Элиза, забирая свой бокал.
— Тебе спасибо. Это же все твоё.
— Все, что моё — теперь твоё.
— Нет. Вот уж нет.
— Да, и это факт. Все, что у меня есть — твоё. Отныне и впредь.
— Я не хочу ничего твоего, — сказал он, — Серьезно.
— Ты не обязан брать ничего, если не хочешь, — сообщила она, — Но просто знай, что все это теперь твоё.
Он помотал головой.
Она улыбнулась:
— Ну ладно, не переживай об этом. Может, подойдешь и сядешь?
С бокалом в руке, он обошел вокруг стойки. Проследовал за Элизой к дивану. Она села, переместив свой бокал в другую руку, после чего похлопала по подушке дивана рядом с собой.
— Давай прямо сюда, — сказала она.
Нил сел рядом с ней, но чуть дальше, чем она указала.
Элиза повернулась к нему, закинув руку на спинку дивана и поджав под себя согнутую правую ногу.
Она подняла бокал:
— Тост, — сказала она, — За спасение от судьбы хуже смерти, и за парня, который меня спас от нее.
— Ну, что ж…
Она чокнулась с ним бокалами, затем выпила.
— Мммм. Классно.
Нил тоже немного попробовал, затем сделал глоток побольше.
— Да, хорошо пошло, — вздохнул он.
— А теперь, к делу.
— Нет никакого дела, Элиза. Я серьезно. Не хочу я никакой награды. Просто так совпало, что я оказался в том месте и в то время, и все удачно сложилось. Я правда очень рад, что спас тебя. В смысле, ты… ты очень приятная женщина.
Она ухмыльнулась:
— Приятная?
— Черт возьми, ты потрясающая.
— Спасибо.
— Ну и я хочу сказать, что возможность спасти тебя — это само по себе награда. Понимаешь, о чем я?
— Понимаю. Но не позволю тебе так легко отделаться.
— Ты не можешь меня заставить что-либо взять.
— Я не собираюсь и пытаться. Я ведь уже сказала. Но все, что принадлежит мне — твоё. В любой момент, когда ты пожелаешь. И я собираюсь составить завещание…
— Нет, не надо. Господи, о чем ты!
— Да ничего страшного, я не собираюсь умирать в ближайшее время.
— Ты не можешь назначать меня твоим наследником.
— Очень даже могу. И сделаю. Это мое право.
— Нет, ты что!
— Ой, да не парься. Может, я еще тебя переживу. Сколько тебе лет, кстати?
— Двадцать восемь.
— Мне тридцать два, так что…
— Правда?
— Знаю, я хорошо сохранилась.
— Офигеть! Я бы сказал, двадцать с небольшим, от силы.
— Ну, спасибо, наверное. Как бы то ни было, у меня нет семьи. Ты — самый важный человек в моей жизни, Нил.
— Самый… Нет! Да перестань нести чушь! Может, сегодня тебе так кажется, но…
— Ты спас меня, — сказала она с внезапной яростной решимостью, — Неужели не понимаешь? Я была бы мертвой прямо сейчас, в этот самый момент… или орала бы от боли и желала поскорее умереть. Но в любом случае, он бы меня убил, рано или поздно. Тут нет никаких сомнений. Я была бы мертва. И к этому все сводится в итоге: если бы не ты, у меня бы не было ничего. Не было бы ни дома, ни банковских счетов, ни драгоценностей, ни будущего, ничего. И меня бы тоже не было. А значит — все это твоё.
