указал на четыре складных стула. – Давайте я еще раз объясню нашу работу. Гарри, закинь уже чертовы сумки и…
– А почему «Инсектопия»? – спросил Франклин. – Идеальный мир для насекомых?
– О чем ты? – насторожился Фуллер.
– Это же название из двух слов «Инсек» означает насекомых, а «топия» – это окончания слова «Утопия», – рассудил Франклин.
– Ты лингвист или вор, Фрэнк? Какого…
– И жуки-носороги не являются паразитами, Джимми, – заметил Джо. – Многие насекомые не являются…
– Эй-эй-эй! Мы тут играем в «Самого умного»?! Мы обсуждаем дело, а не насекомых и…
– А если убитый нами таракан попадает в рай, его там ждет 70 тараканов-девственниц?
– Никто не попадает в рай! – рявкнул Фуллер. – Гарри, мать твою, двигай сюда свою жопу! Если еще кто-нибудь мне будет заливать про название и жуков – не получите противогазов!
Гарри наконец-то притащился к компании и уселся на стул. Прибывшая парочка переглядывалась между собой, давя смешки, но под тяжелым взглядом Фуллера сделали серьезные лица. Джим достал из малолитражки пакеты с зеленой униформой и логотипом «Инсектопии», раскидав в руки воров, оставив самый большой размер себе.
– Итак, джентльмены, через четыре дня у нас намечается интересное и крайне рискованное дельце. Наша цель – картина в частной галерее русского бизнесмена Юрия Омовича. Разведка доложила, что она находится в новеньком бизнес-центре Канари-Уорф и, самое важное, окружена всеми возможными охранными системами. Поэтому, – Фуллер выдержал театральную паузу. – Мы пойдем туда днем. Затем нам и нужен весь этот маскарад.
– Фуллер, сколько мы выручим с этого дельца? – спросил Франклин.
– Каждый по 500 фунтов…
– За кражу у русского?! – вскочил со стула Джо. – Это же курам на смех!
– Вы будете стоять с умными мордами и изображать из себя дезинсекторов. Всю основную работу беру на себя я, – сказал Фуллер.
– Это все равно слишком мало, – заметил Франклин. – Мы сильно рискуем, вынося оттуда картину.
– В этом вся соль! Мы не будем выносить картину.
– Что?! А на хрена мы туда вообще идем, – опять подскочил Джо.
– Вы идете туда для того, чтобы доказать свою профпригодность, – артикулировал Фуллер. – А я… Нам нужно взять образец картины.
– Взять образец? В смысле… – задумался Франклин. – Фуллер, это как-то связано с той историей с копом в баре, который угрожал всем гранатой?
– Это…
– Неужели Джимми Фуллер мусарнулся и работает на копов? – Джо, наконец-то, уселся на стул и принял позу Вито Карлеоне.
Гарри бегло посмотрел на Фуллера и тут же отвел глаза. Ему Джим уже объяснил самым понятным и доступным языком, что это за работа.
– Во-первых, если ты еще раз ляпнешь, что Джим Фуллер мусарнулся – тебя найдут по частям в лондонских мусорках, – угрожающе прошипел Фуллер. – Во-вторых, это не просто работа – это наш долг перед Тимом Куком. Нашем соратнике и друге. Он был вором, но не заслуживал смерти. Эта картина – ключ к поимке его убийцы. Для всех вас я бы сделал то же самое. В-третьих, я плачу вам из собственного кармана, поэтому либо делаете самую простую работу в мире за 500 фунтов за час, либо все в Лондоне узнают, что Франклину Бёрду и Джо Маруни нельзя доверить даже украсть газету из почтового ящика. И будете обтекать на бирже, облизываетесь на те «жалкие» 500 фунтов, которые могли бы заработать. Так что? Навострите ушки или будете дальше булки мять?
В гараже повисла густая тишина, в которой звучало лишь тяжелое дыхание Гилберта. В конце концов Джо, выпрямив спину на стуле, робко поднял руку:
– Джимми, так и что нам надо делать?
– Наконец-то, вопросы по существу, Джозеф! Итак, план такой…
* * *
Грегори подъехал к дому в Астории уже после полудня. Он взглянул на свои пальцы: они тряслись мелкой дрожью, под ногтями все еще оставалась засохшая кровь Амира.
– Только не говори, что теперь каждый раз будешь бросаться в истерику при появлении невидимого мужика. Это утомляет, – пожаловался Куки.
– Я видел его так же, как и тебя, – нервно прошептал Грег. – И этот звук…
– Да-да, щелчки фотоаппарата. И что с того? Проспись со своей беременной самкой, и все само собой пройдет.
– Не называй ее так. Это моя жена.
– Интересно, а она вообще это еще помнит? Ее кровать так давно остыла, что она, наверняка, захочет согреть ее чужим мужиком.
Сил спорить с мертвецом не было, Грег зашел в подъезд и ждал лифта, едва не падая от усталости. Лифт раздвинул свои двери, поглотив одинокого человека.
Щелк.
Грегори вздрогнул и резко обернулся: все это время за его спиной стоял не Тим, а фотограф с непроницаемым лицом, которое скрыли двери лифта. Художник прижался спиной в холодной стенке. В висках стучало, боль в голове пульсировала глазными яблоками, норовившими выскочить из глазниц от напряжения. Он остался в кабине совершенно один. Стены сжимались, выталкивая весь воздух из крохотного пространства.
Двери медленно раздвинулись, и Грегори вынырнул из кабины, будто из-под воды, жадно вдыхая воздух. Щелк. Опять этот жуткий звук… Не оборачивайся. Грег положил руку на коридорную стену и медленно шел к квартире, уперев свой взгляд в ковролин. Серый ковролин. Почти такой же, как и в его студии. В такой же он завернул тело Амира. Щелк. Коридор казался слишком длинным. Он
