Мы не друзья, и ты не собираешься помогать. Я это хорошо усвоил. Теперь усвой ты: заткнись и не вякай, сраный мудила.
– Что? Убил третьего и возомнил себя Аль Капоне? Почувствовал себя опасным пацаном?
– Ты лишь плод моего воображения, а значит, я могу тобой управлять. Поэтому завали свою пасть!
– И ты это называешь воображением! «Заткнись», «завали», бла-бла-бла. Только на эту херню тебе и хватает твоего воображения!
– Заткнись!
– Вот я об этом! Ты очень посредственный художник с воображением мертвее этой пиньяты! – Тим говорил очень быстро, не позволяя вклиниться в свой монолог. – Давай откровенно: пока я не сказал тебе расслабиться и получать удовольствие, ты понятия не имел, что делать. Я тебя спас, неблагодарный кусок прокладки! Да-да, ты сейчас похож на использованный тампон! Видишь? Так работает хорошее воображение! Твое воображение тебя только что поимело, как батя твою мамку! А знаешь что?
Грег скрестил руки на окровавленной груди, с ненавистью буравя глазами Куки. И не спешил отвечать на вопрос.
– Я забрался в твою пустую черепушку и смотрел, как твой пидористический папаня тебя метелит как боксерскую грушу. И ты ему ни хрена не смог сделать. Так что ты сделаешь мне? Куску твоего больного ущербного воображения, а? Молчишь. Поэтому снимай свою уродливую елочную игрушку и вези его на свалку мертвых лучших друзей. Мудила!
Мертвец вновь одержал сокрушительную ментальную победу. Грегори был вынужден подчиниться: он опустил тело с помощью пульта и неторопливо отвязал от тросов. Амир свалился на холодный кафель как мешок картошки. Его тело начинало коченеть. Ночь готова была смениться утром, поэтому медлить нельзя. Нужно еще успеть помыться… Вряд ли он успеет домой до полудня…
– А почему бы тебе просто не оставить его здесь? Кто его тут увидит?
– А почему бы тебе просто не…
– Заткнуться. Вот, ты опять за старое, маленький негодник, – Тим расплылся в саркастической ухмылке.
Грегори тяжело вздохнул:
– Ты его прекрасно слышал: они знают о предыдущем бомже, теперь пропал их любимый Хорват. И меня видели. Ничто им не помешает сложить один к одному и сообщить копам. Поэтому нужно от него избавиться уже сейчас.
– Если ты его будешь тащить в таком виде да еще и ранним утром, – Куки критически смерил его взглядом. – В общем, я посоветую тебе расслабиться, когда коп поставит колено тебе на горло. Пакуй уже своего друга.
* * *
С большим трудом Грегори выволок на улицу тело Амира, завернутое в кусок старого ковролина к уже подогнанной ко входу машине. Он воровато осмотрел пустую улицу и, убедившись в отсутствии прохожих, открыл багажник.
Щелк. Противный холодок пробежал по загривку. Грег переборол необъяснимую тревогу и принялся укладывать труп в багажник. Завернутое в плотный ковролин тело не желало поддаваться – с ним пришлось долго бороться. Щелк. Основательно пропотев, он захлопнул багажник, сел за руль и завел двигатель.
– Куда ты его повезешь? Опять на мусорку?
– Почти – на свалку, – коротко объяснил Грегори и нажал на педаль газа.
– Неудивительно, что у тебя нет друзей.
Щелк. Тревога лишь усиливалась, ворочая свою холодную скользкую тушку в желудке Грега. Щелк.
Грегори встретил рассвет в процессе поиска городской свалки, углубляясь все глубже к окраинам. Необъяснимое чувство страха, накатывающего, словно волнами прилива, он успел объяснить себе усталостью. В последнее время он все чаще отсыпался днем, по паре часов в день.
– Мертвец, – зевая обратился Грег. – Почему ты один?
– Я один? Ты, наверное, не заметил, тупой бесполезный обрубок, который болтается, как гонорейный хер, вместо носа. У него, кстати, есть даже идиотское имя.
– Нет, почему в моей голове только ты? Почему там нет Лапши и Амира?
– Очевидно, в ней бы поместилось гораздо больше трупов из-за полного отсутствия мозга, но…
– Просто ответь.
– Я, знаешь ли, не специалист по воображаемым друзьям, но, что-то мне подсказывает, что я первый. А первые всегда запоминаются.
– Типа как первая любовь?
– Ну ты и пидор, малыш Грегори. Но, в принципе, да. Либо так, либо тебе просто не хватает твоего генитального воображения.
– Ты хотел сказать «гениального»?
– Как хотел, так и сказал. Что-то мне подсказывает, что вон те сложенные в стопку сплюснутые машины – это свалка. Только не заезжай через главный вход.
Щелк. Он объехал длинный забор-сетку, закрытый сверху колючей проволокой, за ним был старый автохлам, остатки деталей, разбросанных по заиндевевшему песку, и автомобильные покрышки. Грегори остановил машину вплотную к ограждению, в месте, которое не просматривалось ни со стороны свалки, ни с дороги. В багажнике лежит ящик с инструментами, а в
