Ли сжал кулаки. Макдоналд увидел четыре буквы, вытатуированные на костяшках его пальцев: «ГНЕВ».
Его сокамерник нахмурил брови.
— Может, ты и прав, — пробормотал он.
— Без обид, — сказал Макдоналд.
Он не испугался, просто не собирался в первый же день ввязываться в драку.
Ли снова усмехнулся, показав блеснувший сбоку золотой зуб.
— А я и не обиделся.
Бритоголовый снова сел на койку и кивнул на телевизор:
— Хочешь что-нибудь посмотреть?
— Пока нет, — ответил Макдоналд.
Он не любил смотреть телевизор; правда, если ему придется задержаться в этой камере, вероятно, его вкусы изменятся.
— У меня есть радио, можно послушать музыку или спорт. «Скай» нам эти ублюдки не показывают, так что, если хочешь поразвлечься, смотри радио. — Он скорчил гримасу, сообразив, что оговорился. — В общем, ты меня понял. Ну как, хочешь музыку? Или спорт? Сегодня играет «Арсенал», но мне плевать. Я болею за «Челси». Ты как насчет футбола?
— Не особенно.
Оба повернулись, услышав, как в замке повернулся ключ. Дверь открыла женщина-охранник — блондинка, которую Макдоналд видел на первом этаже, — и внесла в камеру пластмассовый поднос. Она была не старше тридцати лет и красила губы и ногти в коралловый цвет.
— Ты подружился с новичком, Ли? — поинтересовалась она.
— Да, мэм, — ответил он, вскочив и продемонстрировав хорошие манеры, очень удивившие его сокамерника.
Женщина поставила поднос на койку Макдоналда. На нем разместились металлический термос, маленькая пачка кукурузных хлопьев, пакет молока и пластмассовая ложка. Здесь же находились пластмассовая чашка и полиэтиленовый мешочек, в котором лежали пакетики с чаем, кофе и сахаром. Тюремщица протянула ему картонную коробку. Макдоналд раскрыл ее и улыбнулся, увидев сандвич с беконом. С тех пор как он попал в тюрьму, это стало его постоянным блюдом.
— Все, что я смогла раздобыть в такое время, — произнесла женщина. — Я главный надзиратель Ллойд-Дэвис. А вы, кажется, так и не представились?
— Мне очень жаль, — искренне ответил Макдоналд. Он знал, что она вполне могла оставить его без еды.
— Не обращайте внимания на Ли. Он только с виду такой грозный.
— Мы с ним поладим, — пообещал Макдоналд.
— Это вся ваша одежда?
— Да, мэм.
— И вам ничего не выдали в приемной?
— Было уже поздно.
— Сейчас ночь, так что вряд ли я сумею чем-нибудь помочь, — промолвила она. — Вы сможете спать в такой одежде?
— Мне приходилось спать и в кое-чем похуже.
— Завтра я вам что-нибудь подыщу. Спокойной ночи.
Ллойд-Дэвис закрыла дверь, и Ли сел на койку. Макдоналд вытащил из коробки сандвич и протянул его сокамернику.
— Хочешь половину?
Ли покачал головой.
Макдоналд впился зубами в хлеб. Сандвич был холодным, но он умирал с голоду.
— А она ничего, — заметил он.
— Ллойд-Дэвис? Да, молодец.
— Я не знал, что в мужских тюрьмах служат женщины.
— У нас ведь равноправие, верно? Правда, они почти все лесбиянки и жуткие уродины.
— К ней это не относится. Она красотка.
Макдоналд отхватил еще один кусок сандвича.
— Когда ее отключают? — спросил он, указав на лампочку.
Ли засмеялся.
— Никогда раньше не сидел, да? Про отбой можешь забыть. — Он указал на тумблер рядом с дверью. — Свет мы выключаем сами. Даже телевизор смотреть можно допоздна, главное, не очень шуметь. Хотя ночью почти ничего не показывают. Когда будет суд?
— Не знаю.
— Если не назовешь им свою фамилию, тебя не выпустят под залог.
— Вряд ли меня выпустят, даже если назову.
— Ублюдки, — вздохнул Ли.
— Верно, — согласился Макдоналд.
* * *
Проснувшись, он услышал, как Ли хрустит кукурузными хлопьями. Его сокамерник сидел у окна за металлическим столом и читал книгу в бумажной обложке, прислонив ее к стене. Из-за двери доносился рэп.
— Просыпайся и улыбайся, — пробормотал Ли с набитым ртом.
— Который час?
— Половина восьмого.
— Когда нас выпустят?
— Если никто из персонала не заболел, между восемью и половиной девятого мы примем душ. Только сначала надо договориться об этом с надзирателем. И придется пробежаться, чтобы успеть туда первым.
Макдоналд сел на койке. Шея ныла от неудобной подушки. Он потер лицо руками и почувствовал щетину на подбородке и скулах.
— Что дальше?
— Работа. То, что у них называется занятиями. В двенадцать обед. Опять работа. В пять часов чай. В шесть свободное время, спорт и ужин. В восемь по домам. И так всю неделю. По выходным кое-что меняется. Кормят, например, получше.
За дверью загремели ключи. Ли скорчил рожу и вернулся к кукурузным хлопьям.
Макдоналд увидел охранника, потом на пороге появился высокий лысеющий мужчина в синей трикотажной рубашке, мешковатых полотняных брюках и с пластиковым пакетом в руках. Ему было лет пятьдесят, он носил длинные волосы и завязывал их в «конский хвост».
— Не против, если я зайду, ребята? — спросил он.
— Привет, — произнес Ли. — Пришел познакомиться с новичком?
Мужчина протянул руку Макдоналду:
— Меня зовут Эд Харрис, я один из Исповедников в этой секции.
Они обменялись рукопожатиями. У Эда Харриса была крепкая хватка, и он оценивающе смотрел на Макдоналда.
— Мне сказали, вам нужны предметы личной гигиены, — сказал он, протягивая ему пакет. — Это подарок от администрации.
Макдоналд заглянул в пакет. Там лежали желтый бритвенный станок, кусок мыла, кисточка для намыливания лица, зубная щетка и маленький тюбик с пастой.
— Спасибо. Мне бы еще полотенце.
— Я вам принесу, — отозвался Харрис. Он кивнул на бумажный костюм Макдоналда: — Это вся ваша одежда?
— Ллойд-Дэвис обещала, что найдет мне что-нибудь сегодня.
— Хорошо, я ей напомню. — Харрис прислонился к стене и скрестил руки на груди. — Вы что-нибудь слышали об Исповедниках?
— Что-то вроде «Самаритян»?
Харрис кивнул.
— Мы у них учимся, но наша задача не только в том, чтобы помогать бедным. Мы приходим для того, чтобы вы могли с кем-нибудь побеседовать. В этой секции нас четверо, и нас легко найти, ведь на наших камерах висят оранжевые таблички. Вы можете обратиться к нам в любое время дня и ночи, только поставьте в известность надзирателя.
Он протянул Макдоналду листок, на котором было напечатано несколько абзацев, а выше крупными буквами стоял заголовок: «Исповедники — кто они? Как с ними связаться? Могу ли я им доверять?».
— Здесь сказано, чем мы занимаемся.
— Спасибо, — поблагодарил Макдоналд, хотя сильно сомневался, что когда-нибудь захочет открывать свою душу этому лысоватому мужчине с «конским хвостом».
— Мне сообщили, что вы отказываетесь называть себя.
Макдоналд ничего не ответил.
— Я знаю, вы испытываете гнев, — продолжал Харрис. — Никто не попадает в такие места по своей воле. Но бессмысленно бороться с системой.
— Я ни с кем не борюсь, Эд.
— Называйте это пассивным сопротивлением. Или любыми другими словами. Но сейчас вы здесь, и вам надо с этим смириться. В системе все основано на сотрудничестве. Если вы будете сотрудничать, ваша жизнь станет намного легче. А если начнете размахивать кулаками, синяки достанутся только вам.
— Меня уже просветили на этот счет.
— Вас обвиняют в вооруженном ограблении, верно?
Макдоналд равнодушно пожал плечами.
— Вам могут дать двенадцать лет. Если будете играть по их правилам, получите шесть. А если по своим — все двенадцать. Стоит ли лезть в бутылку, чтобы заработать лишние шесть лет?
— А как же презумпция невиновности? — спросил Макдоналд. — Я пока под следствием.
— В этой тюрьме полно невиновных, — заметил Харрис. — Девять из десяти парней, с которыми я разговаривал, клянутся могилой своей матери, что их подставили.
— Так оно и есть, — пробурчал Ли.
— Джейсон, вас поймали с ножом в руке около пакистанского продавца, истекавшего кровью.
— Меня спровоцировали, — заявил Ли.
Харрис недоверчиво поднял брови и снова обратился к Макдоналду:
— Мы сами выбираем свою дорогу. Виновны вы или нет, вам придется жить внутри системы, пока она с вами не покончит. Просто задумайтесь о том, что вы делаете.
— Я знаю, что делаю, Эд.
Харрис выпрямился.
— Через пару дней я зайду посмотреть, как вы устроились. Джейсон уже объяснил вам, что к чему?
— Да, во всех деталях.
— Лучшего информатора вам не найти. Он не раз бывал в подобных учреждениях. Не падайте духом, ладно?
Харрис вышел, и охранник закрыл дверь.
— Что за парень? — спросил Макдоналд.
Ли доел хлопья и вымыл свою пластмассовую миску в маленькой раковине из нержавеющей стали, которая стояла рядом с унитазом.
— Подозревается в убийстве, — пояснил он. — Суд начнется через пару месяцев. Прикончил свою жену.
