Бух – застенчиво прозвучал негромкий взрыв. Решетка широко распахнулась, но не рухнула и не развалилась.
«Действительно классный специалист», – мысленно отметил я.
– Вперед, джигиты! Аллах акбар! – кровожадно взревел Эмир.
В темном караульном помещении стояла тишина, нарушаемая лишь тяжелым сиплым дыханием усыпленных охранников. Найдя выключатель, Костя зажег свет. Пятеро пулеметчиков застыли на полу и почти не подавали признаков жизни.
– Головы отрежешь потом, – упредил я намерения Вахи. – Нечего тут грязищу разводить. Караулка нам, возможно, понадобится.
– Понял, – гадким противогазным голосом отозвался он и коротко бросил нукерам: – Придушить собак!
Пока горцы старательно выполняли приказ старшего, мы с Костей достали из рюкзаков оставшиеся емкости с газом, запустили его в вентиляционную систему и засекли время на часах.
– С левой стороны кладовка, – обернулся я к Асланову. – Спрячьте трупы туда и понадежнее прикройте дверь.
– А когда наверх?!
– Я скажу. Пускай надышатся основательно...
Пока чеченцы складывали мертвецов в указанное место, мы с Костей перевесили за спины карабины, взяли в руки «валы» и распихали по карманам «разгрузок» найденные в караулке гранаты. Использованные баллоны один из молодых нохчей сложил в пустой рюкзак, утяжелил его пулеметными лентами и бегом отнес в затопленный водой тоннель. Конечно, «вскрытие покажет», но результаты оного можно толковать по-разному, а вот явные улики оставлять не следует.
– Можно, – вновь покосившись на часы, разрешил Сибирцев.
– Противогазы не снимать! – на всякий случай предупредил я.
Если кто-то из читателей участвовал в штурме «Норд-Оста» или в спасательных работах, то он воочию представит картину, открывшуюся нашим взорам на первом и втором этажах офиса «Северная звезда». Повсюду неподвижные тела в глубокой отключке, гробовая тишина, валяющееся на полу оружие... Мы с Сибирцевым шли первыми, проверяя кабинеты и распахивая в них окна. Позади следовали чеченцы, добивая спящих одиночными выстрелами в сердце. В одной из комнат я, к немалому удивлению, обнаружил двух молоденьких секретарш лет по восемнадцать, не больше». «Вот тебе и одни управленцы с охранниками, – зло подумал я. – «База данных», блин! Халтурщики хреновы! Или секретарши для них не люди?! А ведь они наверняка не при делах! Просто принимали входящие звонки, переключали на нужного абонента. Печатали различные документы, не вникая в суть. Возможно, спали с кем-то из управленцев. Но ведь за это не казнят!!!»
– Баб не трогать! – строго предупредил я бородатого нохчу, уже поднявшего «стечкин» с глушителем. – Они наши осведомительницы. Ясно?
– Да, – ответил горец, опуская ствол.
– Ты лично отвечаешь за их безопасность, – жестким тоном продолжил я. – Если хоть один волос... В общем, ты понял!
Чеченец встал на пост у дверей, а я вколол девчонкам антидот, подтащил их поближе к открытому окну, включил кондиционер и снова обратился к бородатому:
– Когда бабы очнутся, то могут удариться в панику. Мозгов у них негусто, сам знаешь.
Нохча понимающе ухмыльнулся.
– Тогда ты заклеишь им рты скотчем, свяжешь по рукам и ногам, а дверь запрешь снаружи. Остальных же предупреди – сюда, ни шагу!
Горец послушно закивал кудлатой башкой.
Авторитет «крупных спецов из Махачкалы» оставался непререкаем.
Обеспечив таким образом относительную безопасность секретаршам, я покинул кабинет и рысью устремился вдогонку Косте, ушедшему далеко вперед. Я обнаружил майора в дальнем конце второго этажа, в апартаментах господина Прошечкина. Вместе с ним в комнате находились Ваха, с горящими от нетерпения глазами, и худосочный тип в противогазе и в мокрых, пахнущих мочой штанах. Тип стоял на коленях, вонюче потел и трясся в зверском ознобе. В углу лежало надрывно дышащее, громоздкое тело, принесенное, вероятно, чеченцами.
– Евгений Львович! Собственной персоной, – сообщил Сибирцев, пнув типа сапогом для наглядности. – Предусмотрительный, гад. Противогаз в сейфе хранил. Уж не знаю зачем! И нацепить успел вовремя. Интуиция у него, как у крысы! А Мовсар наглотался. – Костя указал глазами на тело.
– Антидот вколол? – спросил я.
– Да. Усиленную дозу, однако ни малейшего улучшения. А такой здоровый бык. Не понимаю!
– Организмы у всех разные, – философски заметил я. – И мы с тобой не врачи. Хрен с ним, с собакой, оклемается постепенно. Но главное в другом. Наш дорогой Прошечкин цел и невредим! А Аюбов в принципе не очень-то и нужен...
– Значит, можно забирать?! – встрепенулся Ваха.
– Нет, нет. Погоди немного, – покачал головой я. – Пусть твои люди займут места убитых пулеметчиков и охранников у дверей. Трупы стащите в одну комнату, следы крови замойте. А мы тем временем мал-мал поболтаем с обоими. Старшие в Махачкале велели кое-что у них выяснить. Впрочем, ты в курсе!
– Да, – с достоинством подтвердил Эмир.
– И еще. – Я понизил голос до шепота. – Во время допроса никто из твоих не должен подходить к дверям ближе, чем на двадцать метров. Когда все закончится, я свяжусь с тобой по рации.
– Хорошо. – Асланов вышел в коридор и начал отдавать нукерам соответствующие распоряжения...
Выдержки из диктофонной записи наркодопроса Е.Л. Прошечкина, заместителя генерального директора ООО «Северная звезда»:
...Фирма создана по прямому указанию и на деньги Клода Ланцмана. Он руководит нами из-за границы через Интернет. В России, после трагедии с «Мантрейей», Клод больше не появляется... Кто командует им самим, не знаю, но это очень влиятельные люди!.. Да, по нашему распоряжению проводились различные провокации: взрыв пассажирского поезда Гудермес – Москва и (подробно перечисляет остальное)... Цель – скомпрометировать русское патриотическое движение, которое начало потихоньку возрождаться. Мы должны выставить их грязными дебилами (как «Имперских баррикадцев») или злобными террористами, взрывающими поезда с мирными гражданами... Нет, основная задача в другом – нахрапом вас пронумеровать не удалось, и нам поручено провести эту работу мягко, незаметно, поэтапно...
Телевизионными шоу, типа «За стеклом», «Большой брат» и т. д., занимается другая организация, подчиненная кому-то из соратников Ланцмана... Ее названия и адреса я не знаю... А наша компетенция – личные номера граждан с обязательными тремя шестерками... Мы ловко манипулируем некоторыми государственными мужами (перечисляет их громкие имена). Но манипулируем так, что большинство из них даже не сознает себя марионетками, выполняющими чужую волю. Мы ненавязчиво внушаем им идею о необходимости внедрения в стране именных пластиковых карточек. Якобы ради прогресса. А они дают соответствующие указания в подведомственные учреждения... Да, есть и прямые пособники, но их имена знает только Клод Ланцман... Один из таких пособников сообщил ему о поставленной перед ФСБ задачей разработать «Красно-коричневое подполье». Он, кстати, и инициировал эту задачу... А сведения о Корсакове и отношении к нему Коновалова сообщил информатор из ФСБ, недавно завербованный лично мною (называет имя, фамилию, должность иуды. Я невольно вздрагиваю. – Д.К.)... Клод Ланцман поручил нам захватить Коновалова живым, морально сломать, вынудить к сотрудничеству и тайно переправить в Соединенные Штаты... К какому именно сотрудничеству – я не в курсе, но планы у Ланцмана грандиозные. Ведь Коновалов настоящий компьютерный гений... Операцию организовывал непосредственно я. Техническую, «черную» работу выполнял Мовсар со своими людьми. За хорошие деньги они завербовали трех профессионалов-россиян, отслуживших во французском Иностранном легионе (прообразе будущей армии антихриста). И двух опытных диггеров из числа поклонников сатаны. Этот отряд поработал на славу – за день отловили около десятка подземных жителей и под пытками склонили одного к сотрудничеству. Бомж (именем я не интересовался) показал дорогу к лаборатории Компьютерщика... Потом его убили, так как он перестал быть полезен... За минуту до вашего нападения на офис «охотники» схватили Коновалова, позвонили мне и согласно моему приказу ведут его подземными тоннелями в «Северную звезду». При нем обнаружена крупная сумма денег в чемодане. Немногим меньше двух миллионов евро... Нет, с отрядом я больше не связывался. Не до того было... У-у-у... ар-кхх-вау-у...
Действие «сыворотки» закончилось. Костя вколол Прошечкину небольшую дозу, которой хватило на полчаса беседы. Тем не менее заместитель генерального трясся в ознобе, стонал и периодически блевал в мусорную корзину. Выглядел он немногим лучше трехдневной свежести покойника. Из белесых мутных глаз текли слезы.
– Чмо блевотное, – сквозь зубы процедил я, наградил Прошечкина звонкой оплеухой и сунул ему под нос дуло «вала»: – Возьми себя в руки, свинья, иначе пристрелю!
