— Сдается мне, Дантон, — сказал Мэтью. — Что ваши дела не так давно вляпались в дерьмо со всех сторон.
Фэлл рассмеялся, мягко закашлявшись.
— К сожалению, подмечено достаточно верно. Уильям, вы нашли себе грозного союзника в лице Мэтью Корбетта. Он представляет собой гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Вы должны встретиться с двумя людьми, которые приехали из Нью-Йорка, чтобы отыскать его, это нечто. Правда, сделать это нужно будет в ближайшее время, потому что, когда их разум окончательно размякнет, от этого разговора будет толку не больше, чем от разговора с кухонной тряпкой.
Стремление протянуть руку, схватить со стола первый попавшийся предмет и броситься на Фэлла, охватило Мэтью, словно лихорадка. Он подумал, что бокал может вот-вот лопнуть от напряжения в его руке. Он посмотрел на кусок рыбы в своей тарелке, стараясь отвлечься и успокоиться, уносясь воспоминаниями в желанное прошлое. Ему все-таки удалось проглотить свой гнев и продолжить трапезу, хотя под волнами тихой ярости лицо его невольно изменилось.
— Скажите мне, — обратился Профессор к Арчеру. — Так к чему на самом деле был ваш маскарад? Что он в себе нес? Какой смысл несло в себе убийство шести мелких сошек, что работали на меня? У одного из них, насколько я знаю — у того, который состоял в одной из банд Уайтчепела — на руке была такая же метка, как у Мэтью. И… дорогой Мэтью, я уже говорил Вам, но лишний раз убедился: вы даром времени не теряете. Но не об этом сейчас. Скажите мне, судья Арчер, на что вы надеялись, пытаясь зацепить меня такими мелочами? Вы, похоже, многое знаете о моей влиятельности. Почему было не подстеречь судью Чемберлена и не перерезать ему горло, когда он выходил из зала суда? Почему было не убить, к примеру, адвокатов — Эдвина Уикетта и Хамфри Маускеллера? Или… даже лучше… почему вы, одетый в костюм Альбиона, не заявились прямо в здание Парламента со своим мечом? Вы, наверное, знаете, по крайней мере, троих моих сообщников по именам. Я задаю вопрос: почему вы не убили кого-то, кто мог бы значить для меня больше и кто реально мог бы доставить мне проблемы на пару часов?
Фэлл улыбнулся Арчеру, держа на вилке кусок рыбы.
— А ответ прост, судья Арчер, — осклабился он. — Потому что вы злы.
Он съел свой кусок.
Арчер был недвижим, как скала.
— Да, злы, — повторил Фэлл. Улыбка его угасла. — Вы атаковали и убили шестерых человек, которые понятия толком не имели, в чем замешаны. Вы напали на людей, которые не имели никакого значения, а занимались лишь выполнением простых заданий. Разумеется, мне пришлось вытащить их из тюрьмы, это было вопросом чести. Но выслеживать и убивать маленьких человечков, когда большие цели разгуливают вокруг вас каждый божий день… это зло, Альбион. Могу ведь я вас так называть?
Арчер не ответил и вообще никак не отреагировал. Со своим замершим, немигающим взглядом он и вовсе казался мертвым — призраком жизни являлось лишь то, как медленно поднималась и опускалась его грудь в такт дыханию.
— Альбион, — повторил Фэлл, искривив рот в ухмылке. — Я понимаю, почему «Булавка» дала вам это имя, и я уверен, что вы по достоинству просмаковали его. Вы знаете значение этого слова, Мэтью? Я все равно расскажу. Альбион: великий мифический гигант и духовный защитник английской цивилизации. Звучит возвышенно и благородно, не так ли? Одинокий человек, который взял на себя смелость сопротивляться тому, что видит: той коррупции, которая поглотила страну, поэтому он решил убить шестерых глупых мальчиков на побегушках? Восьмерых, если учитывать двух человек, работавших на Матушку Диар. Я бы даже от души посмеялся, если бы не находил это абсолютно жалким зрелищем. Вашей настоящей проблемой были высокопоставленные люди с большими амбициями, которые мерились длиной своих членов и которых я в итоге купил с потрохами, апеллируя к их жадности и идиотизму! Какой толк был в ваших убийствах? Чтобы об этом написали в какой-то вшивой газетенке, которую раздают на улицах? Тысячи английских мальчишек погибли на войне за чужеземное золото. Что с того? Разве вы принялись за «Белый Бархат», который на время смягчает душевную агонию у тех, кто живет под гнетом своих тяжелых будней и ищет любой способ сбежать от реальности и найти мир? Нет. Ох, Альбион… как вы разочаровали меня! Я ожидал начать с вами ожесточенный спор, ожидал великого вербального и ментального противостояния о настоящей природе злых и добрых дел, об истинной сути вещей, а получил только, как выражаются на улицах, фигу с маслом. Посмотрите на Альбиона, Мэтью! Узрите же его без маски, вот каков он на самом деле. Альбион! — голос Фэлла возвысился почти до крика. Голова Арчера повернулась к профессору, но глаза его ничего не выражали.
Профессор тихо спросил:
— Что скажете в свое оправдание?
Некоторое время Арчер не отвечал. Он сделал глоток вина, а затем произнес:
— Я виновен, полагаю. Виновен в том, что мне, будьте вы прокляты, не было наплевать.
— Прокляты будете вы, — был ответ. — Знаете, я ведь много о вас слышал. Что вы неподкупны, что вы человек так называемой чести, и что мне никак не использовать вас в качестве инструмента. Но теперь я вижу… вы даже не понимали природу преступления! Скольких человек вы повесили, представляя себе, как вешаете меня? Скольких человек, заслуживающих милосердия и правосудия, вы уличили в связи с империей Профессора Фэлла и отправили их за одно это в петлю? Я готов поспорить, даже руку дам на отсечение — да хоть обе — что вы и сами не понимали, от кого спасаете Англию! И вы действительно думали, что делаете что-то для спасения этой страны от нее же самой? А что было бы вашим следующим шагом? Начать отправлять в тюрьмы детей, которые жульничают, играя в кости на улицах, потому что так начинается путь к преступной жизни в Англии, поэтому лучше уничтожить такие намерения в зачатке?
Ответа не было.
— Ха! — хохотнул профессор, отправляя в рот еще один кусок рыбы, после чего опустил вилку и отставил тарелку в сторону, как будто его желудку уже стало тесно от угощений. — Преступление, — мягко проговорил он. — Вы убили шестерых мальчишек, пока крупные рыбы воевали за территории, а мои подельники работали в Парламенте. Всего шестерых мальчишек. Они не были преступниками, заслужившими такой кары. Вы пытались мстить не им. И вот вы смотрите прямо на меня!
Он покачал головой, наблюдая печальное молчание Альбиона.
— Я даже не знаю, что с вами делать, пока вы здесь. Хотя нет, знаю. Вы и Мэтью будете моими гостями на оперном выступлении завтра вечером, в восемь. После того, как представление закончится, судья Арчер, с вами поработают. Я не люблю людей, которые слишком хорошо осведомлены о моих делах, а вы и без того доставили мне достаточно неудобств. Поэтому с вами поработают, чтобы выяснить полный список человек, которые знают мое полное имя и описание. Мэтью мог проболтаться об этом Матушке Диар, но пришла эта информация от вас, он узнал это из вашего маленького стишка в «Булавке», выпуск которой Матушка Диар привезла с собой. Нам необходимо сжечь этот мост. После того, как я получу от вас информацию, я использую вас для экспериментов. Для каких — зависит от того, что вы мне предложите. Тогда я и решу, будете вы жить или умрете.
— Прелестно, — ответил Арчер с напряженной улыбкой.
— Прелестно, в самом деле. А теперь, если действовать по вашей схеме, я бы позволил вам свободно пройтись и убить всех читателей «Булавки», - лицо Профессора внезапно исказилось. — Вы мне отвратительны, — сказал он, взял салфетку с колен, отшвырнул ее на стол и встал. Стул шумно проехался по полу. В комнате моментально появился Мартин.
— Мы закончили, — объявил Фэлл. — Убирайтесь из моего дома, оба. И возьмите с собой свою маску, Арчер. Можете спать в ней сегодня и надеяться, что из преступника хотя бы во сне сможете стать героем.
Сказав это, профессор вышел из комнаты.
Мартин остался на своем месте, глядя на гостей исподлобья. Сообщение «убираться» из дома было вполне ясным.
Арчер поднялся со стула и потянулся к маске. Рука его замерла. Снова потянулась и остановилась.
Затем он болезненно вздохнул, все же протянул руку и забрал маску с выпотрошенной рыбы.
Ночь становилась холоднее.
Мэтью шел рядом с Уильямом Арчером прочь от дома Профессора Фэлла. Фонари освещали уличные знаки, иногда и в окнах мелькал случайный огонек.
— На какой улице вас поселили? — спросил Арчер.
— На Лайонфиш-Стрит. А вас?
— На Буллхед-Стрит. Это рядом с Трешер-Стрит.
Мэтью кивнул.
