— Да. Настолько простая истина, что многие люди просто не доходят до нее. — Теперь ступай. Я приду к тебе. И — Рози!
— Что?
— Помни о древе.
— Древе? Я не понима…
— Знаю, что не понимаешь. Наступит время — поймешь. Помни о древе. Теперь иди.
И Рози пошла. Не оглядываясь.
На узкой тропинке у стены храма не оказалось ни Билла, ни темнокожей женщины — Доркас, ее зовут Доркас, а вовсе не Уэнди Ярроу, — и одежда Рози тоже исчезла. Впрочем, это не вызвало у нее беспокойства. Она спокойно обошла здание, взглянула в сторону вершины холма, увидела их, стоявших рядом с тележкой для пони, и зашагала навстречу.
Билл бросился к ней: его бледное лицо выражало сильную тревогу.
— Рози? Все в порядке?
— Все отлично, — успокоила она его, прижимаясь лицом к груди. Когда его руки сомкнулись у нее за спиной, она подумала, что мало кто из всех живущих на земле людей знает толк в обнимании — немногие, наверное, понимают, как прекрасно находиться в объятиях другого, когда хочется замереть и не двигаться часами. Конечно, есть такие, но их меньшинство. Чтобы по-настоящему оценить объятия любимого человека, надо прежде узнать, каково без них.
Они приблизились к Доркас, которая поглаживала морду пони в белых волосках. Пони поднял голову и сонно посмотрел на Рози.
— Где… — начала было Рози и умолкла. «Кэролайн, — едва не сорвалось с языка. — Где Кэролайн?» — Где ребенок? — И затем уже смелее: — Где наша малышка?
Доркас усмехнулась.
— В безопасности. В надежном месте, так что можешь не переживать, мисс Рози. Твоя одежда на тележке. Иди переоденься, если хочешь. Готова поспорить, ты с удовольствием снимешь то, что сейчас на тебе.
— Ты выиграла спор, — ответила Рози и удалилась к тележке. При этом испытала неописуемое облегчение, сбросив с плеч мареновый дзат. Застегивая змейку на джинсах, припомнила слова Мареновой Розы. — Хозяйка сказала, у тебя кое-что есть для меня.
Доркас испуганно охнула.
— Боже святый! Хорошо, что ты напомнила, иначе она содрала бы с меня шкуру живьем!
Рози взяла блузку и когда натягивала ее через голову, Доркас протянула ей маленький предмет. Рози взяла его и с любопытством поднесла к глазам, рассматривая с разных сторон. Предмет оказался тонкой работы крохотной керамической бутылочкой, размером не больше пипетки для закапывания носа. Горлышко было закупорено миниатюрной пробкой из древесной коры.
Доркас оглянулась, увидела, что Билл держится в отдалении, мечтательно рассматривая приходящий в упадок храм у подножия холма; казалось, она осталась довольна увиденным. Повернувшись к Рози, заговорила тихим возбужденным шепотом:
— Одна капля. Для него. Потом.
Рози согласно кивнула, делая вид, что понимает, о чем идет речь. Так проще. В голове ее роились вопросы, которые она могла задать и, наверное, должна задать, но рассудок, чересчур утомленный, отказывался облекать их в словесную форму.
— Я дала бы тебе поменьше, но боюсь, что позже ему понадобится еще капля. Только будь осторожна, девочка. Эта штука опасна!
«Словно в этом мире есть хоть что-то безопасное», — промелькнуло в уме у Рози.
— Спрячь ее подальше, и побыстрее, — приказала Доркас, и Рози послушно сунула бутылочку в маленький кармашек для часов на джинсах. — И не забывай — ему про это ни слова! — Она кивнула головой в сторону Билла, затем перевела взгляд на Рози; коричневое лицо Доркас казалось мрачным и напряженным. На мгновение зрачки ее глаз потерялись в темноте, и она стала похожей на греческую статую. — Ты сама знаешь почему, правда же?
— Да, — подтвердила Рози. — Это чисто женское дело.
Доркас кивнула.
— Все верно, ты правильно поняла.
— Чисто женское дело, — повторила Рози и мысленно услышала предупреждающий голос Мареновой Розы: «Помни о древе».
Она закрыла глаза.
Они посидели втроем на холме некоторое время — никто не мог точно сказать какое именно; Билл и Рози обнимали друг друга за талии, Доркас расположилась чуть поодаль, рядом с пони, который сонно похрустывал сочной травой. Время от времени пони с любопытством поглядывал на темнокожую женщину, словно не понимая, что собрало столько людей в неурочный час на обычно почти безлюдной вершине холма, но Доркас не обращала на него внимания, она сидела, сцепив руки на коленях, устремив взгляд на клонящуюся к горизонту луну. Рози она показалась похожей на женщину, которая перебирает в памяти прошедшую жизнь, с горечью убеждаясь, что ошибок в ней больше, чем правильных решений… гораздо больше. Несколько раз Билл делал попытку сказать что-то, и Рози бросала на него подбадривающий взгляд, но он так и не проронил ни слова.
Вскоре после того, как диск луны коснулся верхушек деревьев слева от храма, пони снова поднял голову и в этот раз издал хрипловатое радостное ржание. Рози посмотрела вниз и увидела, что Мареновая Роза поднимается к ним. Сильные изящные бедра слабо поблескивали в бледнеющем свете луны. Заплетенная коса раскачивалась из стороны в сторону, как маятник больших часов.
Доркас удовлетворенно пробормотала что-то неразборчивое и поднялась на ноги. Рози ощутила сложную гамму чувств, но преобладали понимание и предвкушение. Она положила руку на предплечье Билла и заглянула ему в глаза.
— Только не смотри на нее, хорошо?
— Это верно, — согласилась Доркас, — и не задавай вопросов, Билли, даже если она предложит тебе их задать.
Он недоуменно посмотрел на Доркас, затем на Рози, потом снова на Доркас.
— Но почему? И вообще, кто она такая? Майская королева?
— Она королева всего того, чего пожелает, — ответила Доркас, — и советую не забывать об этом ни на секунду. Не смотри на нее и не делай ничего, что могло бы рассердить ее. Больше мне нечего сказать, я просто не успею. Соедини руки на животе, мил человек, и смотри на них. Не своди с них глаз.
— Но…
— Если глянешь на нее, сойдешь с ума, — без обиняков пояснила Рози и увидела, как Доркас кивнула в знак подтверждения ее правоты.
— Так все-таки сон это или нет? — продолжал Билл. — Я хочу сказать… я еще жив? Потому что если это загробная жизнь, то я бы с удовольствием от нее отказался. — Он бросил взгляд в направлении приближающейся женщины и содрогнулся. — Слишком много шума. Слишком много крика.
— Это сон, — заверила его Рози. Мареновая Роза подошла совсем близко — стройная прямая фигура, движущаяся через пятна света и теней. Когда на ее лицо падала тень, оно превращалось в маску кошки или лисы. — Это сон, в котором ты должен выполнять все, что от тебя требуется. — По велению Рози и Доркас.
— Да. И Доркас велит тебе сложить руки на животе и глазеть на них, пока кто-нибудь из нас двоих не разрешит поднять голову.
— Могу я исполнить приказание? — спросил он, метнув в ее сторону притворно игривый взгляд исподлобья, в котором она угадала искреннее непонимание.
— Да, — в отчаянии прошептала Рози, — да, можешь, только ради Бога не смотри на нее!
Он сплел пальцы на животе и послушно опустил взгляд.
Теперь до Рози доносился шорох приближающихся шагов, шелковистый шепот травы, скользящей по коже. Она опустила голову и спустя мгновение увидела перед собой босые женские ноги, серебристые в лунном сиянии. Последовало продолжительное молчание, нарушаемое лишь тревожным криком ночной птицы вдали. Рози перевела взгляд чуть правее и заметила Билла, сидящего рядом с ней и пристально изучающего собственные руки, словно ученик гуру, которому позволили присоединиться к учителю во время утренней медитации.
Наконец она робко заговорила, не поднимая глаз: — Доркас дала мне то, о чем вы говорили. Оно у меня в кармане.
— Хорошо, — произнес сладостный, чуть хрипловатый голос. — Это хорошо, Рози Настоящая. — В поле зрения Рози появилась рука в пятнах, и что-то упало на колени. В слабеющем свете луны блеснул одиночный золотой лучик. — Для тебя, — сказала Мареновая Роза, — сувенир, если хочешь. Поступай с ним так, как считаешь нужным.
Рози подняла предмет и удивленно уставилась на него. Три слова — «Служба, верность, общество» — образовывали треугольник вокруг камня, маленького кружка обсидана. Камешек был помечен теперь яркой алой точкой, отчего напоминал неусыпно наблюдающий глаз.
Снова воцарилась тишина, в которой угадывалось скрытое ожидание. «Может, она ждет слов благодарности?» — подумала Рози. Этого она не дождется… но почему бы не высказать то, что у нее на душе?
— Я рада, что он мертв, — произнесла она тихо и невыразительно. — Туда ему и дорога.
— Конечно, ты рада, и ему досталось поделом, ты права. А теперь ты должна вернуться назад, в свой мир Рози Настоящей, вместе со своим зверем. Насколько я могу судить, он не так уж и плох. — В ее голосе улавливались новые нотки — Рози не позволила себе рассматривать их как похоть. — Хорошая холка. Хорошие бока. — Пауза.
