– Его трудно не любить, – задумчиво произнесла Мариса. Молли плеснула ей в стакан еще порцию виски. Девушка поднесла стакан ко рту, сделала большой глоток и выдохнула. Молли серьезно посмотрела на нее и сказала то, от чего у мисс Санден кровь прилила к щекам.
– Вы, мисс Мариса, были бы подходящей женой для господина. Вы меня в этом не разубедите – с вами он мог бы снова обрести счастье. Счастье, которого его лишила ужасная смерть Джулии. С вами он смог бы забыть об этом.
– Пожалуйста, Молли, не говорите так! Я буду вынуждена сразу же покинуть аббатство, как только кто-нибудь заметит, что я влюблена в мистера Дартинга. А я бы очень не хотела отсюда уезжать.
Молли рассмеялась и опустошила свой стакан с виски.
– Ну, на этот счет можете не волноваться. Вы сделаете несчастным мистера Дартинга, если уедете отсюда, можете быть в этом уверены.
– Откуда вы это знаете, Молли? – спросила девушка осторожно и с надеждой одновременно.
– Просто знаю, и точка! – все, что ответила ей старая служанка. Она взяла из рук Марисы пустой стакан. – А теперь вам лучше всего лечь и хорошенько выспаться, мисс Мариса! У вас уже глаза слипаются. Завтра мы продолжим беседу, если у вас будет желание. Сейчас вам нужен покой.
– Наверное, я сейчас не сомкну глаз, – тихо ответила девушка, сожалея о том, что Молли оставляет ее одну. Но как только служанка накрыла ее одеялом и погладила по еще не высохшим волосам, Мариса почувствовала, как неудержимо проваливается в глубокий сон. Молли довольно посмотрела на нее. «Вероятно, тебе еще придется не раз столкнуться с Дэйзи, – подумала она. – Но я твердо убеждена, что твоя судьба теперь связана с Джезбаром, со старым монастырем и с Гленном Дартингом».
Наконец, Молли тихо погасила свет и осторожно прикрыла за собой дверь. Затем она направилась вверх по лестнице, в свою комнату. В монастыре воцарилась полная тишина. Старинные колокола этой ночью больше никого не тревожили.
* * *
Прошло несколько дней. Мариса ни словом не обмолвилась с Дэйзи о ночном происшествии на болоте. Она не видела в этом необходимости, ведь она знала, что Дэйзи и так в курсе всего, так сказать, из первых рук.
Она больше не противилась пониманию того, что Дэйзи ненавидит ее и готова в любой момент извести. В конце концов эта женщина стала напоминать девушке соблазнительно выглядящий фрукт, гниющий изнутри и практически несъедобный.
У Марисы оказалось немного свободного времени, поскольку Гленн с раннего утра уехал по делам. Вместе с Тэдом он хотел определить, каких животных оставить на разведение, а каких забить на мясо. Дэйзи нетерпеливо посматривала на Марису, когда они вместе завтракали. Мариса держалась нейтрально и была настороже. Она знала, что Дэйзи готова переиначить любое ее слово, чтобы использовать это в своих жалких попытках избавиться от нее.
Наконец, она обратилась к Марисе, причем настолько дружелюбным тоном, что еще больше насторожила девушку.
– Кстати, вы когда-нибудь вообще видели вблизи колокольню? – поинтересовалась Дэйзи и внимательно посмотрела на Марису своими холодными, безжалостными глазами.
– В ней нет ничего особенного, – продолжила она, когда девушка отрицательно покачала головой, – но оттуда открывается чудесный вид на окрестности. Если хотите, я вас отведу туда.
– У меня еще есть кое-какая бумажная работа, – Мариса надеялась, что Дэйзи не заметит, насколько некомфортно и неприятно ей было находиться с ней наедине.
– Ничего страшного, я подожду. Кто знает, когда Гленн вернется! До обеда его однозначно можно не ждать.
– Но до обеда я вряд ли успею разобраться с письмами и заявками, – поспешно ответила Мариса. Ей показалось это достаточно правдоподобным оправданием. Она бы предпочла, чтобы башню ей показал Гленн. Дэйзи тихо засмеялась и миролюбиво сказала:
– Ну, тогда наверняка Гленн сможет составить нам компанию, если мы ему скажем, что хотим подняться на башню.
– Да, вы правы! – Мариса была готова дать самой себе оплеуху за свою неловкость и беспомощность в разговоре. Она совсем не хотела, чтобы Дэйзи снова вышла из себя, и лишь надеялась, что Гленн вернется вовремя, чтобы всем вместе подняться на башню.
Но через час Гленн позвонил из Лорна и сообщил, что приедет позднее, потому что нашел покупателя на партию шерсти, готового предложить очень хорошую цену.
– Жаль, – сказала Дэйзи за обедом и сочувственно посмотрела на девушку. – Это всегда так неприятно, когда не можешь распоряжаться своим временем.
– Ну, все не настолько плохо, – с мягкой улыбкой ответила Мариса. – Все-таки Гленн – очень внимательный работодатель. То, что у меня будет не фиксированный рабочий день, я знала, как только получила эту должность. Но ничего не поделаешь. Сожалею, Дэйзи, но, боюсь, из нашей сегодняшней прогулки к колокольне ничего не выйдет.
– Почему нет? Мы пойдем одни! – Дэйзи настойчиво сверлила Марису своими колючими глазами. – Гленн нам для этого не нужен. Через час я зайду за вами, и мы вместе прогуляемся. Никто не ждет от вас, чтобы вы работали круглыми сутками без перерыва. И Гленн в том числе. Я его хорошо знаю – он точно этого не хочет.
– Хорошо, тогда пойдем к башне вдвоем, – девушка сама была не в восторге от своего решения, но чувствовала, что не может отказать Дэйзи, если не хочет очередного обострения отношений.
Молли стояла у кухонного окна и наблюдала за Марисой и Дэйзи, вышедшими вместе из дома.
– Не знаю, Джон, но мне не нравится, когда Дэйзи гуляет с мисс Марисой. Уверена, мистер Дартинг чувствовал бы себя неспокойно, если бы знал, что они вдвоем на прогулке.
– Как ты можешь этому помешать, Молли? – деловито спросил Джон. – Они взрослые женщины и могут делать, что хотят.
Молли тяжело вздохнула. Джон был прав, они оба не имели никакого права вмешиваться. Они могли только надеяться, что прогулка не перерастет в ссору. И Молли, и старый слуга прекрасно знали, насколько коварной может быть Дэйзи, если начинает с кем-то ссориться.
* * *
Со стороны обе женщины, подходившие к колокольне, вполне могли сойти за подруг.
– Вы уже слышали о монахах, которые здесь когда-то жили? – поинтересовалась Дэйзи.
– О да! – оживилась Мариса. – Полагаю, что в этих местах это одна из самых популярных тем для разговора!
– Думаю, это вполне объяснимо, ведь они были довольно необычными людьми, эти так называемые набожные мужчины. Они воровали и обманывали, обирали людей, которые им доверяли. Они занимались сексом и содержали в монастыре своих женщин. Фальшивым светом маяка они направляли корабли на скалы, и когда те разбивались, то никого не спасали. Наоборот, добивали тех, кто смог спастись при крушении.
У Марисы невольно пробежал холодок по спине. Эта тема в данный момент не казалась ей особенно приятной.
– Все это очень скверно…
– О, вы просто должны взглянуть на это с другой стороны! – подчеркнуто дружелюбно воскликнула Дэйзи. В ее глазах замерцал странный огонек. – Это лишь одна из сторон процесса, который должен пройти человек. Сильнейшие, Мариса, сильнейшие и самые здоровые выживают. У других – слабых и податливых – нет никаких шансов.
– Но ведь это и есть самое ужасное! – воскликнула девушка. Дэйзи тут же рассмеялась, и ее смех звучал резко и безжалостно.
– А что вы хотите, моя дорогая! Это нормально, вполне естественно. С самого начала жизнь означает борьбу. Вы разве не знаете? Чем цивилизованнее человек, тем изощреннее становятся правила борьбы, которые и определяют ход вещей.
– Мне кажется это бесчеловечным! – сказала Мариса. Дэйзи снова рассмеялась, на этот раз задорно и высокомерно.
– Подумайте, например, о войнах. Люди сами таким способом регулируют свое количество и заботятся о том, чтобы мир не лопнул по швам. Если вы посмотрите на процесс борьбы с этой стороны, возможно, вы сможете понять, насколько естественной в основе своей является насильственная смерть.
– Этого я никогда не пойму! – с возмущением воскликнула шокированная Мариса. Впрочем, Дэйзи не обратила никакого внимания на ее возмущение и миролюбиво продолжала:
– Два мертвых человека освобождают место для одного нового жителя планеты. Вот как вы должны смотреть на подобные вещи. И тогда смерть не кажется ужасной, неважно, каким образом она наступила.
Они дошли до старой колокольни. Дэйзи достала из кармана ключ и открыла входную дверь. Мариса вошла внутрь и тут же обернулась, настороженно глядя, как Дэйзи запирает дверь изнутри.
– Чем здесь так сильно пахнет? – спросила она и тут же ответила сама себе. В ее голосе послышалась паника: – Это бензин! Здесь пахнет бензином!
