— Странно, — буркнул полицейский. — Ладно, выходим.
На этаже было тихо, только что мы вносили в нее небольшой диссонанс: шарканье подошв по полу да тяжелое и напряженное дыхание трех мужиков. Тем не менее, задорную мелодию мы не просто услышали — вздрогнули от нее: так неожиданно она прозвучала. Сотовый Лены оставался в кабинете, когда мы пошли искать ее саму по этажу.
Мы переглянулись. Первым отреагировал бородач:
— Посмотрим, кто звонит? — предложил он.
— Родители наверняка, кто же еще? — буркнул я.
Тем не менее, мы вернулись в кабинет, делать все равно было больше нечего, разве что покинуть наш офис.
Телефон продолжал звонить, когда мы ворвались в Ленин кабинет. Кроме того, он вибрировал, пытаясь прорваться по бумажкам к краю стола и сверзиться оттуда. Михаил первым добрался до сотового и подхватил его, не дав упасть на пол.
— Это незнакомый номер, — сказал он.
— Дай сюда, — Свиридов мигом выхватил сотовый из рук Михаила и нажал на зеленую кнопку ответа, после чего нажал еще парочку, включая громкую связь.
Или модель ему знакома, или можно к капитану обращаться по поводу их настроек. Включилась громкая связь.
— Кто звонит? — первым делом спросил полицейский и положил сотовый обратно на стол.
Сотовая трубка молчала. Вместо того, чтобы услышать голос из трубки, внимание наше привлек монитор. На нем, самопроизвольно, запустилась какая-то программа. Сначала я подумал, что монитор просто выключился: рабочий стол исчез, экран почернел. Но нет, тут же в центре появилась фигурка черного шахматного короля, а под ним появилось предложение: «Ваша команда не выполнила условий игры».
Как тогда, когда мы читали правила. Буквы быстро появлялись, словно кто-то откуда-то печатал ответ, а мы выдели результат в режиме реального времени.
— И что? — нахмурился капитан, зыркнув на сотовый.
«Невыполнение условий игры влечет за собой определенные меры», — снова напечаталось на мониторе. Предыдущая фраза при этом исчезла.
То ли машина на вопрос отвечала, то ли продолжала писать нам послания по заданной программе.
— Что за меры? — полицейский спрашивал серьезно, в его голосе не было ни иронии, ни насмешки, ни презрения к собеседнику.
«Игра должна быть сыграна до конца!», — отпечатался ответ.
И все. То ли ждет очередного вопроса, то ли дает время на раздумья и формулирование следующего вопроса. Впрочем, тот не замедлил появиться:
— Где Лена? — чуть было не выкрикнул я. Удалось вовремя сдержаться, но голос, все-таки, дал петуха.
«В надежном месте».
— Это в каком таком «надежном месте»? — хмыкнул Михаил.
«Возможно, вы скоро об этом узнаете», — был ответ, и связь с неизвестным прервалась.
— Он бы все равно не сказал, — пожал плечами Михаил, когда две пары глаз уставились на него.
— Это означает, — сказал капитан Свиридов, — что нам нужно быть осторожными и держаться, по возможности, вместе. С тремя ему будет сложнее справиться, чем по одному.
Родители! Вы завтра меня не увидите. А, возможно, и послезавтра. Если домой явлюсь с такой компанией, это папку с мамкой насторожит и породит кучу вопросов.
Я подошел к окну, отодвинул в сторону шторы и взглянул уже на ночной город. Со второго этажа мало что можно увидеть, только соседние здания на той стороне улицы. Несколько вывесок все еще работающих магазинов, автомобильное движение и десятки пешеходов, что освещали огни уличных фонарей. Пластиковые окна пропускали минимум звука, но так и ощущалось движение и звук, исходящий оттуда. Над крышами соседних зданий в небе линзой виднеется отражение уличного освещения. Дождя уже не было: тучки разошлись, открывая звезды и серп ущербной луны. Она казалась крупной и яркой: без телескопа можно разглядеть кратеры и моря. Правда, для этого нужно напрягать зрение.
— Поедем в управление, — донесся до уха голос капитана Свиридова. — По факту исчезновения гражданки Быстровой уже можно возбуждать дело, так что у нас будет и подмога, и поддержка.
— А как же три дня? — я обернулся.
— Что за три дня? — не понял полицейский.
— Ну, чтобы объявлять человека пропавшим, нужно, чтобы три дня прошло. Или это уже не так?
— Здесь все проще, — полицейский кивнул на монитор. — Мы же в курсе, что ее похитили. Так что не будем задерживаться.
И мы пошли. Я, на всякий случай, прихватил Ленин телефон. Вахтеры обратили на нас внимание постольку поскольку. Мы снова окунулись в городскую вечернюю жизнь. Дождя как не бывало: асфальт быстро подсох, свежесть… ее и не было вовсе — воздух оставался таким же тяжелым и липким.
Я уже говорил, что от нашего офиса до полицейского управления недалеко. Собственно, обогнуть пару кварталов. Тут и пешком меньше десяти минут хода. Правда, смотря как идти. Ехать же и того меньше. Тем не менее, на этом коротком отрезке все и случилось.
Это было как в хорошем голливудском боевике. Сначала нас обогнал на перекрестке, явно нарушая правила, импортный темный минифургон. Но мы на него внимания не обратили, только Свиридов коротко хмыкнул:
— И, главное, без номеров…
Как только мы миновали перекресток, фургон, еще не успевший оторваться от нас, резко затормозил.
— Да что ж он, сука, делает? — теперь уже в голос заругался полицейский, одновременно резко нажимая на тормоз. Визгнули по асфальту шины, автомобиль немного развернуло, но мы не задели заднего бампера фургона. В любом случае, виноват был бы он. Впрочем, кого это интересовало, когда из боковой дверцы выпрыгнули трое человек в детских масках каких-то животных.
Еще чуть раньше я перестал что либо соображать. Сознание лишь фиксировало события.
В руках неизвестных, действовавших нагло, не было никакого оружия. Тем не менее, они направились к нам. Капитан Свиридов, продолжая выражаться непечатным словом, полез за пистолетом. Впрочем, его движение остановил электрический заряд. Полицейский дернулся и вырубился. Я же оглянулся на Михаила. Тот улыбался и продемонстрировал мне электрическую дугу, промелькнувшую между двумя контактами на приборе, больше похожем на электробритву.
— Удар током неприятная вещь, — сказал он. — Так что советую не дергаться.
Тем временем неизвестные подошли к нашей машине. Двое с водительской стороны, третий терпеливо вглядывался через стекло в мой затылок.
— Выходи спокойно и шуруй в фургон, — сказал бородач.
— Зачем?
Этот многозначительный в такой ситуации вопрос я задал машинально.
— Игра должна быть сыграна до конца, — еще больше ощерился бородач. — Заодно и узнаете, где находится Лена. Вылезай, если не хочешь того же, что получил этот мент.
— Коп, — машинально поправил я и открыл дверцу.
Неизвестный в маске тут же подхватил меня за шиворот и бесцеремонно вытащил из салона, хотя я мог и сам выйти. И потащил к фургону, куда уже, на глазах осоловевших пешеходов и водителей машин, затаскивали капитана Свиридова. Следующим туда влетел я. Заметил, прежде чем дверца захлопнулась, что бородач усаживался на переднее пассажирское сидение.
Меня бесцеремонно кинули к борту, рядом с еще не пришедшим в себя капитаном Свиридовым. Фургон тронулся с места, а мне, все так же бесцеремонно, накинули на голову темный мешок, а потом что-то вкололи в руку. Что-то вырубающее, потому что почти сразу почувствовал головокружение и сонливость, которому весьма трудно было противостоять.
Когда я очнулся и более-менее пришел в себя, обнаружил, что нахожусь в небольшой комнате без окон и, на первый взгляд, без дверей. Когда пришел в себя окончательно и более внимательно осмотрелся, убедился окончательно — с дверьми здесь туговато.
Обстановка наискуднейшая, то есть здесь не было ничего, разве что вдоль одной стены расположились шестнадцать небольших мониторов. Ни мебели, ни гальюна. И размером помещение оказалось примерно три на три метра. Так что особое внимание, конечно же, обратилось на мониторы.
Они работали, только пока ничего не показывали, только кружились скринсейверы в виде ломанных прямоугольных фигурок. И освещалось мое узилище лампочкой Ильича, свисающей с потолка.
Получается, меня похитили, и поместили в эту комнату для того, чтобы шахматная партия продолжилась. Капитан Свиридов должен быть где-то рядом, в подобной же комнатке. Михаил, он же бородач, лихо втершийся к нам в доверие, работает на тех людей, что решили провернуть эту игру. Несколько дней он находился рядом с нами, и никто не догадался, кто он такой на самом деле.
Следуя логике дальше, моя камера должна знаменовать поле h2, значит, остальные невольные игроки чьей-то безумной игры должны находиться где-то рядом. Двое буквально через стенку. Естественно, я не упустил возможности проверить эти стены на прочность.
