связь, которая работает из ряда вон плохо. По ней я с тобой и связывался.
– Частная? Это как?
– Три недели назад мы запустили в космос свой небольшой спутник, который, как мне пообещали, должен будет прожить не меньше пяти столетий, но так как у нас произошла накладка с наличием квалифицированных специалистов, из-за чего мы импровизируем на ходу, связь всё ещё остаётся паршивой.
От слов про квалифицированных специалистов мне вновь стало откровенно не по себе.
– Знаешь, пожалуй я и вправду пойду наверх, немного отдохну… – пытаясь не слишком резко вставать, чтобы голова вновь не закружилась, выдавила я.
Кажется, с моим психологическим состоянием всё же не всё было “в полном порядке”. Нет, не кажется – определённо точно с ним было не всё в порядке. Потому что в голове у меня, пока я пыталась любезно отвечать своему раздражающему собеседнику, взрывались вовсе не те слова и интонации, что я выдавала. В голове я злобно кричала: “Частная телефонная связь бл*ть! Спутник сроком годности в пять столетий: ты что, наивный ребёнок?! Кто тебе дал такие гарантии на эксплуатацию штуки, из-за хреновой работы которой вы все здесь кинули меня посреди полыхающей Европы с детьми на плечах! Будь у тебя нормальный квалифицированный специалист, или хотя бы не врущий продавец таких вот спутников, может быть я получила бы более дельные советы по выживанию, чем банальное: “Едь по О2!”. Да твой спутник звезданёт первый пролетающий мимо метеорит, если уже не звезданул, мистер ты Всё Предусмотревший Гений!”
– В Руднике есть правительство? – поспешно выходя из кабинета, поинтересовалась я у шагающего за мной след в след гения.
– Я здесь правительство.
Я резко остановилась:
– То есть ты хочешь сказать, что всё в этом месте завязано на одном тебе?
– Знаю, это очень опасный момент: случись со мной что-нибудь, в Руднике начнётся хаос, но я уже работаю над этим вопросом… – он замолк, вдруг словив на себе мой красноречивый взгляд.
“А вот и не всё ты предусмотрел, умник!!!”, – в это время победоносно провозглашало моё подсознание. – “Если тебе сейчас на голову рухнет ваза или я неудачно стукну тебя по этой же филигранной голове, где будет весь твой проект спасения человечества?! В топке?!”
Выжидающий взгляд Беорегарда буквально вопрошал ко мне кротким: “Что?”, – поэтому, сжав зубы, я развернулась и последовала дальше по коридору.
– А что с мировым правительством? – решила проверить я. – Ты владеешь какой-нибудь информацией о состоянии внешнего мира?
– Правительство разных стран, поняв, что Старому Миру грядёт конец, вместе со своими семьями укрылось в Австралии. Это сейчас единственный материк, на который Сталь до сих пор не проникла, если не считать Дилениума, который мало кто признаёт полноценным материком. По факту, обычных людей просто бросили на пожирание Стали. Лишь в некоторых странах были предприняты никчёмные попытки обезопасить людей: вводили военные и чрезвычайные положения, и прочую бездейственную ерунду.
– Выходит, рухнул вообще весь мир? – я чувствовала, как холодеют кончики моих пальцев.
– Почти весь. Как я уже сказал, Австралия, насколько нам известно, всё ещё представляет собой оплот безопасности, но лишь потому, что на свою территорию она уже десять дней как никого не принимает извне. Продолжают держаться и островные государства, вовремя прекратившие связь с большой землёй. Из ближайших к нам уцелевших территорий – Дилениум. Он тоже оборвал все связи с внешним миром, хотя ещё несколько дней назад принимал беженцев. Также нам известно о большой базе русских, находящейся на Камчатке. Судя по всему, они организовали там уникальное убежище на полтора миллиона человек.
– Откуда ты всё это знаешь? – уже поднимаясь по лестнице, я была в таком смятении, что едва не тряслась всем телом.
– У нас периодически появляется связь с внешним миром. Возможно, она барахлит из-за гор, окружающих долину, в которой мы расположились.
– А вы не боитесь схода лавин?
– Рудник выстроен на идеальном расстоянии от изножья гор, так что лавины, если таковые будут, по подсчётом специалистов, не должны достигнуть пределов наших стен, а если вдруг и достигнут – у нас имеются противоотбойники и мы хорошо укреплены. Относительно этого вопроса у нас всё крайне скурпулёзно продумано.
– Ты говорил, что Рудник рассчитан по меньшей мере на тридцать тысяч человек, но сейчас здесь немногим более двадцати тысяч. Почему у вас недохват людей и как вообще вы решились на этот проект? Ведь если бы Сталь не случилась с миром, уже в следующем году тебе пришлось бы платить швейцарскому правительству деньги, которых, как я понимаю, у тебя не было бы, потому как все свои средства ты вложил в сооружение этого места. И почему именно здесь, в Швейцарии, в этом Кантоне? Почему не остров? – мы остановились у двери комнаты для гостей, в которой я провела прошедшую ночь.
– Ты задала одновременно очень много вопросов, – сдвинул свои густые брови мой собеседник, – но ответы на них тесно связаны между собой. Начну с ответа на вопрос о численности населения: да, Рудник рассчитан по меньшей мере на тридцать тысяч человек, потому что за четыре года я физически не успел бы возвести более масштабный город. Почему сейчас здесь всего двадцать тысяч сто сорок семь человек, – я заметила, что он всегда называет точную цифру и сейчас, из-за прибывших утром пассажиров вертолёта и кукурузника, эта цифра изменилась, – потому что мы промахнулись: Сталь случилась на год раньше, чем мы ожидали. – “Ничего себе промахнулись! На целый год! И как подобный промах не стал фатальным?!” – На момент начала Стали в лагере на постоянной основе проживало двенадцать тысяч человек из тридцати изначально внесенных в списки, после до нас успели добраться ещё восемь тысяч, из которых лишь пять значились в списках…
– Были какие-то списки? – напряглась я. – Что за списки?
– Списки высококвалифицированных специалистов, способных максимально положительно повлиять на выживание Рудника в условиях гибели мирового сообщества: профи в робототехнике, медицине и прочие выдающиеся личности, вместе с их семьями, естественно.
– Крайняя рациональность, если не учитывать спасение семей одарённых людей. Ведь у одного талантливого хирурга может быть очень большая и совершенно бесталанная семья.
– Для людей, не обладающих ярко выраженными талантами, в Руднике тоже имеется работа. Например, в теплицах, на ферме или на складах.
“Обслуживающий персонал нужен всегда и везде, особенно в постапокалиптическом мире”, – с досадой пронеслось у меня в голове, пока Беорегард продолжал:
– Тем более многие из них приехали с детьми, что очень важно для будущего Рудника. Сейчас здесь проживает целых четыре тысячи людей, не достигших восемнадцати лет.
– Дети – наше будущее, –
