Сандерс нахмурился.
— Как всегда, — вздохнул Ливайн, — до бедолаг в окопах все доходит в последнюю очередь. Интересно, что еще нам предстоит узнать.
* * *
Сандерс вернулся к себе в кабинет в пятнадцать минут третьего и сразу позвонил жене предупредить, что в шесть у него деловая встреча и дома он будет поздно.
— Что там у вас происходит? — спросила Сюзен. — Мне звонила Адель Ливайн. Сказала, что Гарвин всех вздрючил и всю контору полностью реорганизует.
— Точно еще не знаю, — осторожно ответил Сандерс. В кабинет неожиданно вошла Синди.
— Тебе все еще обещают повышение?
— В основном, — ответил он, — нет.
— Не может быть! — воскликнула Сюзен. — Том, бедненький! Ты очень расстроен?
— Я бы сказал — да.
— Не можешь говорить?
— Точно.
— Ладно. Я оставлю суп теплым. Поговорим, когда приедешь.
Синди положила на его стол стопку папок. Когда Сандерс положил трубку, она спросила:
— Уже знает?
— Она так и подозревала. Синди кивнула.
— Она звонила в перерыв, и я сразу почувствовала. Думаю, чья-то жена ей рассказала.
— Я уверен, что все говорят.
Синди задержалась в дверях и осторожно спросила:
— А как прошла презентация за ленчем?
— Мередит представили как нового начальника инженерных отделов. Она произнесла речь. Сказала, что оставит на местах всех прежних руководителей, и все будут держать ее в курсе дел.
— Значит, для нас никаких перемен не будет? Просто очередная передвижка наверху?
— Вроде того. Так мне, во всяком случае, сказали. А что? Ты что-нибудь слышала?
— То же самое.
— Тогда это должно быть правдой, — улыбнулся он.
— Значит, я могу оформлять дела по покупке недвижимости? — Она уже давно планировала приобрести участок в Куин Энн Хилл для себя и дочери.
— А когда ты должна дать ответ?
— У меня еще пятнадцать дней, до конца месяца.
— Тогда лучше погоди. Знаешь, просто для страховки.
Она кивнула и вышла было, но спохватилась и вернулась:
— Ой, я чуть не забыла: только что звонили из кабинета Марка Ливайна. Прибыли дисководы из Куала-Лумпура. Конструкторы сейчас в них ковыряются. Хотите на них взглянуть?
— Уже иду.
Конструкторская группа занимала весь второй этаж «Вестерн Билдинг». Как всегда, здесь царил полный кавардак: все телефоны звонили одновременно, а в небольшой приемной рядом с лифтами не было и намека на секретаря. Стены холла были увешаны выцветшими плакатами, рекламирующими Берлинскую выставку «Баухаус» двадцать девятого года и старый фантастический фильм под названием «Форбин Проджект». За угловым столиком, рядом с облупленными автоматами для продажи кока-колы и бутербродов, сидели два посетителя-японца и что-то быстро лопотали друг другу. Кивнув им, Сандерс сунул пропуск в щель, отпер дверь и прошел внутрь.
Весь этаж представлял собой обширное пространство, разделенное в самых неожиданных местах косыми перегородками, окрашенными под отделочный камень. Там и сям были в беспорядке расставлены неудобные на вид столы и стулья с металлическим каркасом. Ревела рок-музыка. Конструкторы были одеты как попало — в основном в футболки и шорты. В общем, царила подлинно творческая атмосфера.
Сандерс прошел к Фоумленду[17] — маленькой экспозиции последней продукции отдела. Здесь стояли модели крошечных лазерных дисководов и миниатюрных радиотелефонов. Команда Ливайна сейчас уже занималась разработкой будущих приборов, и многие из них были малы до абсурда: одна модель радиотелефона была не больше карандаша, другая выглядела как постмодерновая версия научного радиоприемника Дика Трейси, выполненная в бледно-зеленых и серых тонах; были здесь и пейджер размером с зажигалку, и микропроигрыватель компакт-дисков с откидным экраном, легко помещающийся на ладони.
Хотя эти устройства и были невероятно миниатюризированы, Сандерс давно уже свыкся с тем, что дизайнеры опережали время от силы на пару лет. Приборы уменьшались в размерах очень быстро: сейчас Сандерс уже не мог поверить себе, что, когда он пришел в «ДиджиКом», компьютеры весили килограммов пятнадцать и были размером с большой чемодан, а переносных радиотелефонов не было и в помине. Первая модель, разработанная «ДиджиКом», весила семь с половиной килограммов, и носить ее надлежало на наплечном ремне. Тем не менее люди смотрели на нее как на чудо. А сейчас потребитель был недоволен, если его телефон весил больше нескольких унций. Сандерс прошел мимо большой машины для резки пенопласта, поблескивающей из-под плексигласовых щитков ножами и месивом разных трубок, и обнаружил Марка Ливайна и его ребят, склонившихся над темно-синими дисководами, присланными из Малайзии. Один из них уже разобранный, лежал на столе. Под ярким светом галогеновых ламп конструкторы ковырялись в его внутренности крошечными отверточками, время от времени поглядывая вверх, на экраны диагностических приборов.
— Ну, и что вы нашли? — спросил Сандерс.
— Ах, черт! — воскликнул Ливайн, картинно подняв руки. — Ничего хорошего, Том, ничего хорошего.
— Давай подробнее. Ливайн показал на стол:
— Здесь, внутри шарнира, находится металлический стержень; вот эти хомутики прижимаются к нему, когда откидывается крышка, и через них идет питание на дисплей.
— Ясно…
— Но питание идет с перебоями. Похоже, что стержень коротковат. Он должен быть сорок четыре миллиметра длиной, а этот сорок два, ну от силы сорок три.
Ливайн выглядел очень расстроенным, весь его вид говорил о том, что он предвидит кошмарные последствия. Стержень оказался короче на миллиметр, и мир катился от этого ко всем чертям. Сандерс понял, что сейчас ему придется Ливайна успокаивать, что он и делал уже неоднократно.
— Мы с этим справимся, Марк, — сказал он. — Конечно, для этого придется вскрыть все готовые изделия и заменить детали, но мы это сделаем.
— Разумеется, — согласился Ливайн, — но это еще не все. По спецификации хомутики должны быть сделаны из нержавейки марки 16/10, которая достаточно гибка, чтобы хомутик пружинил и прижимался к стержню. А в этом аппарате хомутики сделаны из какой-то другой стали — вроде бы 16/14. Они слишком жесткие. Когда раскрываешь корпус, они сгибаются, но в прежнее положение уже не возвращаются.
— Значит, поменяем и хомутики. Тогда же, когда будем менять прутки.
— Не так все просто, к сожалению. Хомутики запрессованы в корпус намертво.
— Вот зараза…
— Вот-вот. Они являются неотъемлемой частью корпуса.
— Ты хочешь сказать, что из-за поганых хомутиков нам придется менять все корпуса?
— Точно.
Сандерс покачал головой.
— Мы их уже кучу настрогали. Что-то около четырех тысяч…
— Значит, еще настрогать придется.
— А что с самим дисководом?
— Работает с запаздыванием, — ответил Ливайн. — Это несомненно. А вот почему, я точно сказать не могу. Может быть, что-то с питанием, а может быть, проблема в управляющем чипе.
— Если это чип…
— …То мы сидим по уши в дерьме. Если дело в дефекте конструкции, придется вернуться к чертежным доскам. Если дефект производственный — будем переделывать сборочную линию и, возможно, менять фотошаблоны. В любом случае на это уйдут месяцы.
— А когда мы будем знать точно?
— Я передам дисковод и источник питания диагностикам, — сказал Ливайн. — К пяти они приготовят отчет. Я тебе его занесу. Мередит уже знает об этом?
— Я встречаюсь с ней в шесть и все расскажу.
— Хорошо. Позвонишь мне после вашей встречи?
— О чем речь!
— Это даже к лучшему, — заявил Ливайн.
— Ты о чем?
— Мы с самого начала подбросим ей серьезную задачку, — объяснил Ливайн, — и посмотрим, как она с ней справится.
Сандерс повернулся к выходу. Ливайн пошел его провожать.
— Между прочим, — спросил Марк, — ты сильно психуешь оттого, что не получил эту должность?
— Я разочарован, — ответил Сандерс, — но не психую. Не от чего здесь психовать.
— Если хочешь знать мое мнение, то Гарвин с тобой поступил по-свински. Ты давно работаешь и доказал, что можешь руководить отделом, а он назначает кого-то другого.
— Это его компания, — пожал плечами Сандерс. Ливайн грубовато обнял Сандерса за плечи.
— Знаешь, Том, временами ты бываешь рассудителен настолько, что это идет тебе во вред.
— Вот уж не думал, что быть рассудительным плохо, — ответил Сандерс.
— Плохо быть слишком рассудительным, — объяснил Ливайн. — Вот и будут тебя шпынять.
— Я просто пытаюсь пережить все это, — сказал Сандерс. — Потому что хочу быть здесь, когда группу выделят, в самостоятельную фирму.
— Да, конечно. Ты здесь останешься. Они вышли к лифту.
— Ты думаешь, она получила эту должность, потому что она женщина? — спросил Ливайн.
