Он, кажется, хотел оправдаться.
— Ну, разумеется, — успокоила его Петра. — К тому же, возможно, это ложный след.
— Кто это обнаружил? — спросил Уолгрен.
— Интерн, практикант. Кто еще может убивать так время?
— Это, наверное, кто-то из бойскаутов-энтузиастов?
— Да. А кто взял дело, после того как ты ушел?
— Не знаю. Шулкопф сказал, что он устроит мне перевод. Он все еще работает? Такой же подонок?
— Да, работает, — подтвердила она. — Если он и устроил перевод, то записи об этом не оставил.
— Неудивительно, — сказал Нейл. — Даже тогда он не хотел, чтобы я тратил на это дело слишком много времени. Сказал, что нам надо сосредоточиться на убийствах, совершаемых бандами, а это было «дело Западного Голливуда». Понимаешь, что я имею в виду?
— Разборки гомиков.
— Стопроцентно. Ничтожная вероятность закрытия дела. К тому же муниципалитет в то время зациклился на борьбе с криминальными группировками. А как раскрыть мокруху, когда на руках нет ни нормального медицинского заключения, ни родни трупа, ни политиков с дубиной в руках… Нейл замолчал.
— Конечно, — поддакнула Петра.
— По правде сказать, Шулкопф оказался провидцем. Насчет того, что расследование закончится ничем.
«А ты предпочел не вникать в сущность этого провидения».
— Значит, у Кертиса родственников не было? — спросила она.
Она умышленно назвала жертву по имени. Хотела, чтобы Нейл все-таки вспомнил, что речь идет о гибели человека.
— За телом никто не пришел. Здорово его огрели. Если больше не увижу чего-нибудь подобного, вряд ли огорчусь.
У Джуэл Бланк, четырнадцатилетней девушки, убитой в Гриффит-парке, родственники имелись, но, согласно записям детектива Макса Стоукса, расследованию они ничем не помогли.
Мать Джуэл, Грейс Бланк, двадцатидевятилетняя, незамужняя официантка, сожительствовала с тридцатидвухлетним бойфрендом, Томасом Криспом, безработным водителем грузовика и «байкером». Они не видели Джуэл уже более года, с тех самых пор как она убежала из дома на окраине Бейкерсфилда. Никто, похоже, ее и не разыскивал.
Поскольку Грейс сейчас двадцать девять, то дочь она, выходит, родила в пятнадцать лет. Петра догадывалась, как дальше сложилась судьба ребенка.
С малых лет бродяжничала в Гриффит-парке. Петра похолодела, вспомнив о Билли Стрейте. Такое же прошлое, такая же заброшенность. Билли жил в парке, почти одичал, рылся на помойках в поиске объедков, часто бывал на краю гибели. Если б парню не подфартило, то сидел бы сейчас с Джуэл Бланк на соседнем облачке.
Петра спасла ребенка. После того как мальчика забрала бабушка, Петра в течение года регулярно ему звонила, иногда навещала. Теперь Билли пятнадцать. Он вымахал в шесть футов ростом, занимается в средней школе, готовится к поступлению в колледж. Миссис Адамсон призналась, что внук собирается поступить в Стэнфорд. Она уже и с деканом говорила.
Прошло несколько месяцев, новых известий о Билли не поступало. Возможно, это и хорошо: стало быть, жизнь у парнишки идет нормально, и полиции им незачем интересоваться.
Записи о том, что дело Джуэл Бланк передано другому следователю, Петра не обнаружила.
Оказывается, Макс Стоукс провел массу следственных мероприятий, и в этом ему помогала Ширли Леонис. Два ветерана-следователя ходили по улицам, разговаривали с другими беглецами, обращались в приюты, церкви и агентства.
Джуэл ютилась то в одном, то в другом заброшенном доме. Уличные подростки считали ее «воображалой», назойливой попрошайкой, ловкой воровкой. Никто не знал, зарабатывала ли она на жизнь проституцией, но знакомым парням отдавалась только за дозу.
Оплатой служила всякая легкая наркота: марихуана, транквилизаторы, денатурат, ЛСД, экстази. Но не героин, в этом все твердо были уверены. Джуэл боялась шприцев. Петра вернулась к отчету о вскрытии тела. Старалась не смотреть на фотографии, запечатлевшие девичье лицо крупным планом. Следов от инъекций не обнаружено. Токсикологи нашли в крови значительное количество веществ, свидетельствовавших об употреблении конопли, алкоголя и эфедрина.
Кое-кто из подростков проболтался, что когда у Джуэл бывало плохое настроение, она уходила в парк, но с собой никого не брала.
Нет, она не говорила, что с кем-то там встречается.
Нет, у нее не было ни бойфрендов, ни регулярных клиентов. По крайней мере, она никого не упоминала.
Ее нашли полностью одетой, без признаков изнасилования. По заключению коронера, незадолго до смерти имела половой контакт.
К делу был приложен прижизненный снимок. На фотографии запечатлена школьница лет девяти. Джуэл Бланк была темноволосой, бледной, неулыбчивой.
Грейс Бланк и Томаса Криспа занимала только одна проблема: как за счет городской казны оплатить похороны Джуэл. В записях Макса Стоукса сказано об этом в двух фразах.
Я предупредил их, что погребение является обязанностью семьи. Таким положением дел заявители были недовольны, угрожали, что будут на меня жаловаться.
Тело Джуэл Бланк пролежало в морге месяц, пока похоронное бюро Инглвуда не отправило его на кремацию.
Стоит ли теперь переговорить с Максом? Отрывать беднягу от заслуженного отдыха, напоминать о старом «глухаре»?
Петра оглянулась. Три следователя, сгорбившись, корпели над писаниной. Молодой красавчик Эдди Бейкер; еще один жеребец — Райан Миллер и Барни Флейшер, сухопарый, лысый, немолодой — досиживал до пенсии.
Петра подошла к столу Барни. Он в этот момент выписывал требование на канцтовары. На крючковатом носу сидели очки-«половинки». Почерк у него мелкий, красивый, почти каллиграфический.
Петра спросила, знает ли он, где сейчас Макс Стоукс.
— Корваллис, Вашингтон, — сказал он, продолжая писать. — У него там дочь, Карен. Она врач, ни разу не была замужем. Вот теперь он ее и опекает.
Его не интересовало, зачем Петре понадобился Стоукс. Петра поблагодарила и вернулась к делу Джуэл Бланк. Собравшись с мыслями, отложила досье в сторону. Позвонила в Корваллис и узнала рабочий и домашний телефоны Карен Стоукс.
Трубку снял Макс.
— Петра Коннор, — удивился он. — А мы как раз садимся обедать.
— Извините. Я перезвоню позже.
— Ни в коем случае. У нас мясное ассорти — не остынет. Чем обязан?
Живо представляя себе румяную усатую физиономию Макса, она рассказала ему о возможности пересмотра дела Бланк и о том, что обнаружил въедливый ординатор-практикант.
— Так ты собираешься возобновить следствие? — спросил он.
— Еще не знаю, Макс. Зависит от того, что удастся накопать.
— Надеюсь, ты решишься на это. У тебя это может получиться лучше, чем у меня.
— Сомневаюсь.
— Не тебе судить, Петра. Молодая кровь и все такое.
— Вы с Ширли много поработали над этим делом.
— Бедная Ширли. Итак… что именно тебя интересует?
— И сама не знаю, Макс. Мне кажется, что вы с Ширли сделали все, что могли.
— Я тоже так думал… да и сейчас, нет-нет, и вспоминаю об этом деле. Бедная малышка. Все опрошенные твердили, что она была агрессивной, норовистой, а взглянешь на нее… крошечная худышка. Жестокое убийство.
Петра вспомнила запись коронера. Вес Джуэл — сорок два килограмма.
Затылочная рана… За что?
Размышления прервал голос Макса Стоукса:
— …Говорил с родителями, вернее, с родительницей, мамашей. Там же был ее бойфренд.
— Солидная пара, — съязвила Петра.
— Нутром чую, Томас Крисп — подонок. Возможен типичный сценарий — мамашин бойфренд слишком близко подобрался к дочке, понимаешь? Коронер говорил, что Джуэл занималась сексом уже не один год. Бьюсь об заклад — Крисп домогался ее, поэтому она и сбежала. В лоб, конечно, я его об этом не спрашивал, только намекнул, и то он заерзал. За ним водятся кое-какие криминальные грешки. Это не сексуальные преступления и не убийства, тем не менее и мелкий преступник — преступник. Хорошим поведением он никогда не отличался, не притворялся, что горюет о Джуэл. Я осторожно его проверял, даже ездил в Бейкерсфилд. У него алиби. На момент убийства он уже третий день пьянствовал вместе с такими же алкашами. Сначала они сидели в баре, потом купили еще спиртного и пошли к матери. Соседи жаловались, позвонили в полицию. Крисп находился в Бейкерсфилде, его там все видели.
— А как насчет матери?
— Она пила с ними. На мой взгляд, умственно отсталая. Вроде горюет, льет слезы, а как только Крисп поддаст ей локтем под ребро — резко замолкает. Крисп больше всего возмущался тем, что придется раскошелиться на похороны.
— Я читала ваши записи, — сказала Петра. Макс вздохнул.
— Ну, что еще добавить? Иногда приходится проигрывать.
— Такова жизнь. На пенсии-то нравится?
— Нет. Подумываю устроиться в охрану. Чтобы дома не торчать целыми днями.
— Ну и правильно, — одобрила Петра.
— Что ж, успеха в деле малышки Джуэл.
