меня к себе всем телом. Мои руки начали блуждать по его широким плечам и скоро обвили их. Я почувствовала, как его пальцы скользнули под мои джинсы сзади, как они начали аккуратно надавливать на мои ягодицы, и только сейчас начала понимать, что именно я делаю: я позволяю ему себя брать.
Я резко отстранилась.
– Подожди, – тяжело дыша, решила начать я. – Ты уверен?..
– А ты не уверена? – он с ещё большей силой сжал мои ягодицы, отчего я сразу же ощутила отчётливое желание.
– Уверена… Но только в этом моменте… Знаю, глупо, никакого завтра может не быть, но…
– Завтра будет обязательно. И я скажу тебе, что будет завтра: мы снова сделаем это. И послезавтра. И потом ещё, и ещё, и ещё много раз… Ты мне нравишься, Теона. Никак не могу выкинуть тебя из головы с тех пор, как впервые увидел.
Глупо, но этой капли в море для меня стало более чем достаточно. Наверное, я просто не верила в завтра так, как верил он. Я больше верила в здесь и сейчас, и потому наш поцелуй продолжила именно я.
Вцепившись в его волосы, я до боли поцеловала его в губы, и с этого момента мы больше не останавливались. Оттащив меня от окна, он, не отрываясь от моих губ, начал помогать мне раздеваться, в то время как я никак не могла справиться с его ремнём. В итоге ему пришлось раздеть и меня, и себя.
Когда мы опрокинулись на кровать и он оказался сверху, я не отводила от него взгляда и смотрела ему в глаза даже когда он вошёл в меня. Мне было наплевать на то, что у нас не оказалось под рукой презерватива, что у меня был опасный период для секса без предохранения – я просто хотела, чтобы это происходило и это происходило. Он целовал меня, и я целовала его, он брал меня, и я отдавалась ему, он впивался в меня, и я обвивалась вокруг него. Этот всепоглощающий кайф длился дольше часа, и когда Беорегард закончил в меня, в комнате уже окончательно стемнело от наступившей ночи. Я настолько отдалась этому процессу, что получая свой последний оргазм, вместе с неудержимыми стонами разразилась слезами. Это определённо точно был лучший секс в моей жизни.
Лучший секс в моей человеческой жизни случился в её последний день. Растворяясь в слиянии с Беорегардом, я даже не подозревала о том, чем в это время была занята Кармелита, компанию которой Беорегард променял на мою. Я ещё не догадывалась о том, насколько любовь может быть слепа, глупа и болезненна. Мне ещё только предстояло впервые в своей жизни познать настоящую любовь, я только-только начала её познавать, только начала принадлежать тому самому мужчине, но… Чужая любовь уже вынесла нашей приговор.
Я резко распахнула глаза. Меня что-то разбудило. Определённо точно это была звуковая волна. Может быть, гром?..
Я машинально потрогала место на кровати рядом с собой. Оно оказалось пустым, но ещё хранило тепло чужого тела. Мужского. Я сразу же вспомнила голое тело Беорегарда, и мои ноги непроизвольно вздрогнули. Произошедшее было слишком хорошим, чтобы верить в то, что мне это не приснилось…
Звуки повторились. Я напрягла слух. Что-то происходило внизу? Что-то упало? В комнате было совсем темно. Потянувшись к прикроватной тумбочке, я включила ночник, свет которого сразу же выхватил неподатливый ремень Беорегарда, валяющийся перед кроватью на полу. Мне вновь на секунду стало хорошо от сладостного ощущения, которое может растекаться по телу только после удовлетворительного секса, но на первом этаже вновь раздались странные хлопки. Как будто кто-то бил ладонями в стену.
Пересилив себя, я заставила себя подняться с кровати и начать одеваться, чтобы спуститься вниз и проверить, что там происходит. Уже застегивая на себе верхние пуговицы рубашки, я обратила внимание на высвечивающиеся на стене смутными цифрами время: 23:45. Надо же, ещё даже не закончились эти сутки, а ощущение, будто уже пора вставать и начинать новый день.
Выйдя из комнаты, я заметила, что в коридоре горит лишь пара тусклых электронных свечей, из-за чего дом практически погружён во мрак. Уже спускаясь по лестнице, я почувствовала прохладу, тянущуюся уверенным шлейфом на второй этаж откуда-то снизу.
– Беорегард? – позвала я, и неожиданно для себя заметила в своём голосе безотчётное напряжение.
На мой зов никто не ответил, и я сразу же решила, что, скорее всего, Беорегард находится у себя в кабинете, но, спустившись ещё на пару ступеней вниз по лестнице, я вдруг увидела распахнутую настежь входную дверь – из неё в дом и тянулся шлейф прохладного ночного воздуха. Остановившись лишь на секунду, я продолжила спускаться вниз ещё быстрее. На улице горел уличный фонарь, развивающий своим тёплым светом темноту коридора, и я не сомневалась в том, что, выйдя на крыльцо, увижу Беорегарда спокойно стоящим и дышащим ночным воздухом, но, оказавшись на крыльце, я увидела нечто другое… Сначала услышала… Крики, где-то совсем далеко, доносящиеся из глубины Рудника.
За секунду до того, как перешагнуть порог дома и оказаться на крыльце, я почувствовала опасность концами своих внезапно наэлектрозававшихся волос и внезапно заколовшими кончиками пальцев, но уже не могла что-либо успеть предпринять – я уже была снаружи. И я увидела Беорегарда. Он, совершенно неподвижным, валялся на газоне, слева у изножья крыльца – его грудь, облачённая в белую футболку, окрашивалась тёмно-бордовым, кровавым цветом. Над ним возвышался огромный человек с голым и нереалистичным торсом законченного бодибилдера, его руки были окровавлены… И рядом лежал ещё один мужской труп…
Не помня себя, безумно веря в то, что ещё могу спасти Беорегарда, я схватила напольный уличный фонарь и бросилась в сторону убийцы, желая отбить у него уже наверняка мёртвое тело мужчины, с которым ещё несколько часов назад была одним целым. Но я успела лишь замахнуться. Он одним лёгким движением руки выбил фонарь из моей руки. Только после этого я узнала его, и не узнала одновременно. Это был Тристан. Но он был ещё выше, ещё больше, ещё сильнее…
– Тристан! – впадая в безумие выкрикнула знакомое имя я, интуитивно отскочив на несколько шагов назад. – Тристан, это ты?!
– Теона… – его руки были по локоть в крови.
– Ты всё не так понял! Мы не… – пятясь назад, я споткнулась о тот фонарь, которым ещё несколько секунд назад хотела поразить Тристана, но вовремя успела схватиться за перила лестницы.
Мой взгляд вновь врезался в окровавленную
