Потолок, к слову, расположился низко. Я вытянул руку вверх, поднялся на цыпочки и достал его кончиком среднего пальца. Для интереса подпрыгнул и ударил по потолку кулаком. Ну а что я хотел. Как дома — твердый. Может, в другом месте обнаружится замаскированный люк, к примеру. А может, и в стене. То, что из наших камер устроили шахматную доску, еще не значит, что камеры расположены так же. Между прочим, когда статус камеры, где держали домохозяйку с организаторскими способностями, изменился, тусклый свет тут же изменился ярким.
Сделал шаг в сторону, снова подпрыгнул. Треснул по потолку кулаком. Блин, больно. Долго так не выдержу. И бил-то не в полную силу, а так, чтобы только услышать, какой там будет звук. Сразу после этого заметил, что полицейский внимательно наблюдает за моими манипуляциями. Как-то сразу расхотелось подпрыгивать, подумалось, что глупо все это.
— Ты продолжай, Костик, продолжай, — сказал полицейский, когда я, сконфузившись, вернулся на место.
— Да ничего из этого не выйдет, — засмущался я. — Делать-то все равно нечего.
— Будем знать, что сверху ничего нет, — полицейский пожал плечами. — Так что прыгай, Костик, прыгай. И другие, кто может, прыгайте. Или простукивайте стены. Выход где-то должен быть.
Пришлось прыгать и стукать по потолку. Теперь это уже делал осторожно, так ведь и кулак разбить можно. Кто помоложе, тоже стали прыгать: парень на b2, и еще один мужчина средних лет на c1. Господин Павлов — это тот, что с бородой клинышком и босой мужчина стали простукивать стены. К ним, чуть погодя, присоединилась и раздетая леди. Знакомство, затеянное Павловым, так и заглохло, едва начавшись.
Потратили некоторое время. Кто не принимал участия в исследовании своих камер, тихо переговаривались о чем-то постороннем. Из этих разговоров выяснилось, что не все члены нашей команды видели «приглашение» поиграть в шахматы за белых, какое видели мы с Леной. Не у всех даже компьютеры дома были, да и на работе, кто работал, тоже. Собственно, кроме нас троих — бородача не считаем, он мог банально наврать — запись с уличной камеры наблюдения с наездом автомобиля на человека не видел никто. Интересная картинка вырисовывалась.
А тут еще экраны замигали новой большой записью: команда черных сделала ответный ход. Черные провели рокировку.
Прошло два часа, прежде, чем началось страшное.
Игра в шахматы без жертв со стороны фигур невозможна. Хоть сколько-то, но обязательно. Вот и мы подвели игру к такому моменту, когда нам пришлось обменяться фигурами.
Причем глупо получилось. Вражеские фигуры отошли назад, ферзь тот и вовсе вернулся на свою позицию. Мы же продвигались вперед. И вот, когда уже надо было нам делать следующий ход — толстяк долгое время не реагировал ни на что. Остальные переговаривались друг с другом, искали выход из клетки. Лена, та немного ожила, начала проявлять интерес, правда, из своего угла не хотела выбираться, так и сидела там.
Рассказала, как попала сюда. Вернее, как ее схватили. Сразу из ресторана она побежала на работу, чтобы побыть одной. Отдельный кабинет после рабочего дня, когда в офисе разве что уборщицы полы домывают — самое оно. Первая жертва с нашей стороны выбила Лену из колеи капитально.
Впрочем, долго в кабинете она не посидела. Через несколько минут в кабинет ворвались двое неизвестных в шапочках-масках, чем-то в нее пульнули, и Лена потеряла сознание. Очнулась здесь. Собственно, на этом история заканчивалась. Вернее, только начиналась.
И я немного успокоился. Думал, моя коллега по работе так и останется в том состоянии, что была, и придется ее впоследствии, когда… или если? выберемся отсюда, показывать психологам.
Время шло. Мы ждали, что скажет наш мастер по шахматам и, в конце концов, дождались. Это было, прямо скажу, неожиданно. На мой взгляд, оттянуть неизбежное можно было десятком способов. С другой стороны, впоследствии я поддержал такое решение. Молча порадовавшись.
Если коротко, когда подошло время делать ход, общественность заткнулась, делая тишину, а капитан Свиридов обратился к толстяку:
— Какой ход нам делать сейчас?
Нужно добавить, что толстяк к этому времени уже почти пришел в себя. Он не так обильно потел и все реже хватался за грудь в районе сердца. Привыкал, наверное, к обстановке.
— E4-f6. Ходите, и не думайте. Потом спасибо скажете.
Я быстро проследил, что из этого выйдет. Этим ходом мы лопаем фигуру противника. Причем не простую пешку, а коня. К тому же еще и шах вражескому королю делаем. Дальше проиграть ситуацию не успел, потому что тут же возмущенно завопил бородач:
— Ты что делаешь, урод? Лена, не вздумай делать этот ход! Сделай другой!
— Проблемы? — поинтересовался полицейский.
— Еще какие! — Михаил заметался по своей камере. — Знаете, какой следующий ход сделают черные? Да это же и дураку понятно! Мне конец! Не делайте этого хода!
Ох, и зря он это сказал. Лена, похоже, когда узнала, что бородач работал на похитителей, стала ненавидеть его всей своей сущностью. Так что отреагировала быстро, не успев и глазом моргнуть. Громко и четко, не покидая угла, она объявила наш ход. Хотя до конца срока оставалось еще время. Немного, но оставалось.
— Сука! — завопил бородач. — Дрянь! Ты меня подставить решила? Делай другой ход! Немедленно!
Несмотря на то, что люди, чуть раньше проникшиеся тем, что бородач работает на организаторов игры, тоже поняли, что вскоре произойдет, одобрительно зашумели, припоминая ему все, вопли бородача были слышны отчетливо. Все ругательства, нелестные эпитеты и прочее касались Лены и толстяка. Лена заткнула уши, толстяк же откровенно усмехался. Нашел способ отомстить. Одобряю. Хоть это и откровенное убийство, но все же, все же, все же.
«Ход принят!» — засверкали надписью экраны.
— А-а-а-а! — бородач в отчаянии схватился за голову.
Казалось, еще немного, и он начнет вырывать на себе волосы. По щекам потекли слезы. Он заметался от стены к стене, стучал по ним кулаками и ногами, смахнул экраны. Все или нет, не знаю. Этим он оказал услугу: я перестал его слышать, осталось только изображение. До видеокамеры бородач не смог добраться.
Разговоры среди остальных всего лишь приутихли. Да она и невозможна, полная тишина, когда столько людей вокруг.
В конце концов, бородач сполз по стенке, уткнулся лицом в коленки. Сейчас он был похож на буйно помешанного. Часики тикали. Наверное, это жуть как страшно, когда точно узнаешь, что жить тебе осталось считанные минуты.
Опять же, повторюсь, у всех нас надежда выбраться была, только если кто-то найдет выход из камеры. Или игра закончится с минимальными потерями, и нам скажут, что все свободны. У бородача надежды не осталось вовсе, разве что малюсенькая, авось противник сделает другой ход. Но он ее не сделает, потому что убрать фигуру белого коня с поля сейчас они могут без последствий.
Когда время подошло, и черные сделали ход, вернее, организаторы игры его пропустили, бородач, что-то крича, снова заметался по своей камере. Психика Михаила приказала долго жить. Мне показалось, что если сейчас туда кто-то войдет и скажет, что бородач полностью свободен и может идти куда угодно, единственное место, куда он попадет, это психушка.
Да и мы не лучше. Потому что с нами происходило то же самое. Визуально это пока никак не отражалось. Хотя нет, вон у домохозяйки уже началась истерика. Пока тихая. А парень в джинсах и с босыми пятками смертельно побледнел.
А тут и в камере бородача начали происходить какие-то процессы, пока загадочные и непонятные. Михаил вдруг перестал рвать на себе волосы, стал испуганно оглядываться. Потом встал и медленно, двигаясь спиной, начал отступать к стене, что до этого была у него слева. При этом он пристально вглядывался во что-то перед собой. Я не видел того, что видел бородач. Это как призрак, наверное, изображение которого ни одна видеокамера не может передать. Судя по выражению лица бородача, а оно выражала крайнюю степень паники, «призрак» был чем-то ужасным.
— Что происходит? — заволновался господин Павлов. — Что с ним происходит?
Я быстро осмотрел реакцию людей из нашей команды. Женский состав, включая даму в лифчике, дружно, как по команде, прикрыли ладонями рты. Мужчина в свитере отвернулся, словно точно зная, что сейчас произойдет. Капитан Свиридов, за метаморфозами, творящимися в камере бородача, наблюдал с интересом. Оно и понятно. Каждого из нас, в принципе, ожидает нечто подобное, когда подойдет очередь черным фигурам «кушать» белые фигуры.
Бородач, наконец, уперся спиной в стену, прижался к ней, словно желая слиться, проникнуть в нее, только бы избежать той страшной участи, что грозила ему. В какой-то момент он бросил безумный взгляд в сторону видеокамеры. Этот взгляд… От него мурашки по коже пробежались.
