— А сорок тысяч? Те, что они берут за услуги?
— В отличие от тебя, голодранец, я имею деньги. У меня их хватает. Недостающую сумму я перечислю со своего счета на комбинатовский, и это не вызовет подозрений у банкиров. Мало ли, за какую услугу я переправляю в свой комбинат деньги. Может, хочу второй дом на берегу реки выстроить.
— Ну ты и голова, Лелька! Катьке до тебя далеко.
— Однако я на нее работаю, а не она на меня. Но если ты упустишь шантажиста, тогда уже нас ничто не спасет.
— Я его из-под земли вырою и в землю врою.
— Твое дело. Только такой план приемлем. Рисковать мы не можем.
Леля достала из кармана маленькую плюшевую обезьянку на резиночке и бросила Луговому. Тот поймал игрушку и тупо уставился на нее.
— Это что, намек?
— Кретин. Это знак для шантажиста. Повесь эту хреновину на зеркало в своей машине. Он должен понять, что ты сдался и согласен на его условия. И во что бы то ни стало подпиши заявку. Ради такого дела можешь даже трахнуть свою жену, если она тебе даст.
Никита криво усмехнулся:
— Уже ревнуешь?
— С ума схожу. Кому ты, кроме меня, нужен? Ладно. Я пошла работать. И не забудь сжечь фотографии, а то Катька завалится сюда, и шантажист хлеб свой потеряет.
— Уже сжег.
Леля только сейчас обратила внимание, что в кабинете горел камин. В такую-то невыносимую жару! Ну что с него взять? Дегенерат. Кроме постели, ни на что не способен.
— Ты бы еще пожар в городе устроил, для убедительности. Убери аквариум от камина, не то получишь уху из золотых рыбок. А из ухи аквариума уже не получится. Существуют необратимые процессы. Пора взрослеть, ребенок.
На пороге Леля столкнулась с секретаршей, несущей поднос с обедом.
— А вы, Елена Андреевна, обедать не будете? Я двоим несу.
— По горло сыта.
Она вышла, хлопнув дверью.
3
Зимин появился в гараже и, увидев свой драндулет в разобранном виде, даже обрадовался. Если бы машина была готова, у него не оставалось бы повода задерживаться в городе. Привлекать к себе внимание местных жандармов не входило в его планы. В какой-то степени он уже сожалел о затеянной афере. Но, во-первых, не видел иного способа вытащить Бартеньева из города. А во-вторых, обожал всякого рода авантюры и экстремальные ситуации. Если, конечно, наблюдать за ними со стороны, не рискуя собственной шкурой.
Ему очень хотелось узнать план Бартеньева, но от этого парня вряд ли дождешься откровенности. Человек в футляре. Замкнутый, скрытный с непроницаемым холодным лицом. Одному Богу известно, что творится в его голове. Хватит ли у него ума обвести вокруг пальца такого прожженного прохвоста, как Никита Луговой?
О Луговом Зимин знал все из досье, полученного от Агеева. Сейчас он привез его с собой, чтобы оставить в багажнике машины. Самое надежное укрытие. К тому же Зимин надеялся на любопытство Бартеньева. Было бы идеально, если бы Антон прочитал материалы на своего оппонента. Может, тогда он понял бы, с кем имеет дело, и принял дополнительные меры предосторожности. В любом случае Антона придется подстраховать. Не для того он искал его все эти годы, чтобы какой-то подонок прибил парня в темном закоулке. Слишком просто и легко. Бартеньев заслуживает другого наказания, смерть — примитивная и малопоучительная месть.
— Извините, Антон,, если позволите, я оставлю свой портфель в багажнике машины. Подальше от любопытных глаз. Там лежат секретные материалы, хранить их в гостиничном номере опасно.
— Оставляйте. Это же ваша машина.
Антон возился с двигателем и мельком взглянул на клиента:
— Вы торопитесь? Я хочу сделать работу на совесть, чтобы вы потом меня не проклинали, стоя на обочине с мертвой машиной. Куда бы вы ни поехали, в любую из сторон, до ближайшего города не менее полутора тысяч километров.
— Нет, я не тороплюсь. Мне очень понравились ваши пляжи. Да и жара не лучший спутник в дороге. Я устроил себе небольшой отпуск. В Москве такой роскоши не позволишь. Телефоны оборвут и из любой щели достанут. Да, кстати, мой сосед вчера уехал, вернется через неделю. Он просил вам сообщить об этом.
Известие об отъезде Агеева не вызвало никакой реакции. Обычное дело — человек уезжает по долгу службы, не сидеть же ему на привязи.
В ангаре появился Никита Луговой. К такой встрече Зимин был не готов. Какого черта ему здесь надо? Здоровяк подошел к машине и косо глянул на Зимина, потом на его «Жигули». Этот бугай даже не догадывается, что в багажнике стоящей перед ним развалюхи лежит описание всей его жизни, всех его деяний. Интересно, сколько с него можно было бы содрать за эти сведения?
— Антон, мне надо с тобой переговорить, — зычно гаркнул Луговой.
— Ладно, господа, не буду вам мешать, — бросил Зимин и направился к выходу.
Он перешел через дорогу и заглянул в закусочную. Зал, как всегда в это время, пустовал.
— Привет, Валерий Палыч.
— А, Кирилл! Все маешься? Что-то на Антона не похоже. Завозился он с твоими «Жигулями». Никак хочет из них «Мерседес» сделать.
— А я и сам не очень тороплюсь. Река в ваших местах, как море, вода чистейшая, песочек, зонтики… Чем не курорт? Просто оазис в зеленой пустыне.
— Рад, что тебе нравится. Кофе?
— Хорошо бы и яичницу с ветчиной. Жор напал.
Зимин сел у окна за знакомый столик. Он видел, как Никита и Антон вышли из ангара и остановились возле шикарной машины. Бартеньев молчал, Никита что-то говорил. Жаль, что нельзя было слышать их разговора. А так хотелось бы!
— Послушай, Антон, сегодня у нас вечеринка, и я прошу, чтобы ты с Лелей пришел. У меня есть разговор к тебе. В городе очень мало людей, кому я могу доверять. Дело серьезное. Тебе я доверяю, ты не трепач, и с головой у тебя все в порядке. Придете?
— Как Леля скажет, так и будет.
— Катя с ней уже говорила. Твоя жена приняла приглашение.
— Тогда нет проблем.
— Хорошо. До вечера.
Никита сел в свой бежевый «Мерседес». Бартеньев заметил — на зеркале заднего обзора висела лохматая обезьянка. С боку и не увидишь через тонированные стекла, а через лобовое стекло она просматривалась отчетливо.
Ничего другого он и не ждал. Луговой был зажат в крепкие тиски. Антон видел его растерянность.
Он вернулся к работе и даже не думал о предстоящей вечеринке.
А Зимин был обеспокоен. Он ничего не знал о сигнале шантажиста в виде игрушки, висящей на зеркале. Согласен Луговой платить или нет -можно только гадать. Скорее да, чем нет. Зимина беспокоил и другой вопрос. Мог ли Антон войти в число подозреваемых? Не такой широкий круг друзей у Лугового, а тем более тех, кто мог знать о его отношениях с Лелей Бартеньевой. Элементарный логический просчет мог вывести шантажиста на чистую воду, если только Луговой поверил в факт отъезда Агеева из города. Он будет рыть копытом землю. Так просто с полумиллионом долларов никто расставаться не захочет, даже если они лишние.
Что говорит в пользу Антона и отводит от него подозрения? Первое. Муж, как правило, единственный, кто не знает об изменах жены. Бартеньев знает, но не реагирует. Второе. Зачем Антону деньги? Парень находится в федеральном розыске и даже документы не поменял, оставив собственное имя. Куда ему бежать? Ни кола ни двора, даже родственников нет. Луговой считает его безвольным тюфяком и никогда не поверит, будто такой тип может пойти на грандиозный по своим масштабам шантаж. Тихий безобидный рогоносец! Зимин успокоился. Нет, Луговой приезжал в мастерскую по другим делам.
Смешно, если Никита попытается поймать шантажиста с помощью Антона. Вот будет цирк. Этим он повяжет Бартеньева по рукам и ногам. А что, если Луговой попытается использовать Антона как курьера для передачи денег вымогателю? Фантастика! Быть такого не может. А вдруг?
Зимин любил и умел фантазировать, плохо, если его фантазии обретут реальный результат.
— Ты чего бормочешь себе под нос, Кирилл? -спросил хозяин, ставя на стол очередную чашку кофе.
* * *
Вечеринка проходила стандартно. Все те же лица, бессмысленные разговоры, сдобренные хорошей порцией русского мата, чем особенно выделялись женщины, пошлые анекдоты и что-то о делах. О политике здесь не говорили. Тема далекая и малопонятная. То, что делалось в Москве и других регионах, никак не отражалось на жизни местных жителей. Они жили по своим законам и не задумывались о других.
Бартеньев, как всегда, сидел в сторонке и цедил пиво. Все, что происходило вокруг, его не касалось, он умел отключаться и думать о своем. Сейчас он мечтал повстречать Машу в Москве. Ему достаточно просто знать, что она живет рядом и он может ее видеть. Пусть даже издали. А вдруг он уговорит ее поехать в Тибет? Он мог бы показать ей весь мир. Конечно, Антон не мечтал о каких-либо отношениях между ними, разве что о платонических. Большего ему и не надо.
Грезы! Грезы! А вот и действительность. Уже под приличным хмельком к нему подсел Луговой. Здоровенный мужик оглядывался по сторонам, как карманный вор, а его красные глазки бегали по углам, будто тараканчики по жирной тарелке.
