кто там?
Отпереть дверь и посмотреть?
– Уже скоро! – произнес женский голос. – Немного подождать и…
Дальше послышалось невнятное бормотание, голос словно бы смазался, зазвучал глухо. Я отметила это отстраненно, толком не отдавая себе отчета в происходящем. А после схватила сумку, ключи и вылетела из дома.
Спустя примерно часа полтора я забрала дочь из школы. Она не ожидала, что я приду за ней так рано, но была рада и всю дорогу щебетала, рассказывая мне о том, как прошел день. Я старалась слушать, правильно реагировать, улыбаться и ахать в нужных местах, но мысли мои были далеко.
Что происходит? Я схожу с ума, мне чудится то, чего быть не может? Возможно, виной всему беременность? Но мне не приходилось слышать, чтобы беременность провоцировала галлюцинации. Нет, все было на самом деле, и надо понять, почему это происходит. Посоветоваться с кем-то?
– Мамочка, ты меня не слушаешь!
– Извини, котенок! Задумалась.
– Я сказала, давай зайдем в кулинарию и купим пирожное с кремом. Мы же можем?
Конечно, мы могли и зашли. Чем дольше мы не появимся дома, тем лучше. Я уже думала, не отправиться ли нам на работу к Юре, но отринула эту мысль. Он будет недоволен. Что за дурацкая идея, заявиться к нему ни с того ни сего; что я сказала бы, как объяснила визит?
Дом ждал нас, и впервые я подумала, что он не просто ждет, но поджидает. Подкарауливает, стережет, как охотник – добычу.
Ксюша, похоже, не разделяла моих страхов. Я покормила ее обедом, помогла переодеться в домашнее, сделала с ней уроки, а она была беззаботна и счастлива. И никаких стуков, звуков клавиш, теней и призраков.
Оставив дочку смотреть мультики в комнате, я решила предпринять хоть что-то, проливающее свет на утреннее происшествие. Я осмотрю подвал – вот что я сделаю. Ключ висел там, где его оставил Юра. Из-за двери не доносилось ни звука.
«Замок, наверное, плохо смазан, ключ не повернется», – малодушно понадеялась я, но ключ звонко щелкнул и дверь легко открылась.
Крутые высокие ступени спиралью уводили в темноту. Выключатель был с левой стороны, и я зажгла свет.
– Есть кто? – спросила я, стыдясь того, как боязливо звучит мой голос.
Слова покатились по ступенькам и замерли внизу. Надо идти.
Держась за стену, я стала спускаться. Лестница оказалась неожиданно длинной, следовательно, подвал глубок. Я без приключений добралась до самого низа. Теперь передо мной было просторное, абсолютно пустое помещение без темных углов, освещенное желтым электрическим светом. Каменный мешок, иначе не скажешь. Спрятаться тут невозможно, даже если очень захочешь. Никто не мог стучать, говорить…
«Никто живой», – сказал голос в моей голове.
И вслед за этой мыслью пришла еще одна. Все-таки есть место, где можно затаиться, и место это находится позади меня. Осматривая подвал, я стояла спиной к лестнице, а там, за нею, было темное пространство.
Я физически ощущала, что за мной наблюдают. Чей-то взгляд сверлил меня между лопаток, вдоль позвоночника словно ползали, перебирая лапками, крошечные муравьи. Не в силах больше выносить этого, я обернулась.
«Там никого нет, это твои фантазии», – мяукнул голос разума.
Но он ошибся. Она была там. Старуха в черном или темно-синем платье в пол с брошью у горла. Она словно сошла с портрета позапрошлого века, и бледное лицо, словно повисшее во мраке отдельно от тела, было странно плоским, безжизненным.
Узкие губы шевелились, старуха шептала что-то, в упор глядя на меня. Почти теряя сознание от ужаса, я сумела все же разобрать отдельные слова: «Красивая… Недолго осталось».
Меня буквально парализовало. За все сокровища мира я не смогла бы сейчас пошевелиться, убежать. Да и как бежать, куда? Мимо страшной обитательницы подвала? Я стояла, смотрела, и меня словно затягивало куда-то, в воронку, в омут, где так легко сгинуть, пропасть навсегда.
Над головой грохнуло, и я, ничему уже не удивляясь, поняла: захлопнулась дверь подвала. Рот старухи раскрылся, став похожим на черный провал, и открывался все шире, шире. Я не могла оторвать взгляда от этой разрастающейся, увеличивающейся в размерах бездны. Было трудно дышать, ребенок забился внутри меня, заворочался, давая понять, что ему тоже тяжело, больно, трудно…
Я открыла глаза. Надо мной склонилось искаженное Юрино лицо.
– Откуда ты… Юра? – прошептала я.
– Слава богу! Слава богу! – Я увидела, что глаза его блестят, и смятенно поняла: виной тому – застывшие в них слезы.
– Мамочка! Ты нас напугала! – Ксюша плакала, не скрываясь.
Я окончательно пришла в себя и обнаружила, что лежу на кухонном диване. Рядом – взволнованные муж и дочка.
– Что случилось? – слабо спросила я.
– Ты мне скажи, – в голосе Юры прорезались сердитые нотки. – Я вернулся домой, зову тебя – не отвечаешь. Ксюша прибежала, мы стали искать.
– Сама говорила: нельзя ходить в подвал! – возмущенно сказала Ксюша. – А взяла и пошла.
– Хорошо еще, я заметил, что в замке ключ торчит. Не понимаю, правда, как замок умудрился запереться.
Я вспомнила грохот закрывшейся двери.
– Тебя будто кто-то запер в подвале, но этого, разумеется, быть не могло. Ксюша этого не делала, а больше тут нет никого… Ладно, это не так важно. Важнее, что ты лежала внизу, на полу, без сознания! Я чуть с ума не сошел!
В дверь позвонили.
– Открыто! – крикнул Юра.
– Кто это?
– А ты как думаешь? Скорая! Нужно тебя осмотреть. Зачем тебя понесло в подвал, ты соображаешь, что могло случиться?
От необходимости отвечать меня избавили вошедшие медики.
Но поздно вечером нам пришлось вернуться к разговору. Осмотр не выявил ничего плохого: давление у меня было в норме, сердце ребенка билось ровно. Мне посоветовали пить успокоительные чаи, больше гулять и не забывать о приеме витаминов.
Ксюша давно спала, а мы с мужем лежали в кровати и беседовали. Точнее, он пытался выведать, зачем я спускалась в подвал. Я не могла сказать ему правду. То ли боялась, что он сочтет меня чокнутой, не поверит, станет поглядывать с опаской; то ли мне не хотелось заново переживать все это, особенно сейчас, когда за окном ночь.
И, конечно, всегда оставался шанс, что ничего, никого в подвале не было. Нервы в очередной раз расшалились, давление скакнуло, в голове помутилось.
Поэтому я соврала, что мне послышалась возня в подвале, я пошла проверить, нет ли там мышей.
– Ну ты даешь, – досадливо проговорил Юра. – Мыши!
Мы помолчали немного, а потом я спросила, хотя секунду назад не собиралась этого делать:
– Юра, можем мы узнать, что происходило в доме? Давно, в прошлом?
– Ты о чем
