Одет он был в обтягивающие джинсы и свитер грубой вязки. В вырезе под шеей выбивались волосы. Черные ковбойские сапоги и здоровенные угловатые часы завершали облик кинематографического злодея.
Второй был не выше пяти футов семи дюймов. Волосы у него были того интересного оттенка белокурого, в котором есть намек на каштановый, но все равно человек остается не шатеном, а блондином. Волосы короткие, но модно подстрижены и уложены феном, и на них было бы приятно смотреть, будь они чуть длиннее. Лицо чисто выбритое, с квадратной челюстью и с ямочкой на подбородке. От этой ямочки оно должно было бы казаться смешным, но не казалось. Лицо для указания правил. Эти тонкие губы созданы для высказывания единственно правильной точки зрения.
На нем был синий полотняный пиджак поверх черных брюк. Бледно-голубой свитер с высоким воротником, идеально подходивший к пиджаку, завершал наряд. Ботинки черные, начищенные до блеска.
Это наверняка Маркус.
– Альфред.
Всего одно слово, но это был приказ. Человек повыше сошел-спрыгнул с платформы грациозным целеустремленным движением. Он двигался в облаке собственной жизненной силы. Она клубилась и кипела вокруг него, как поднимающийся от мостовой жар. Невооруженным взглядом это трудна было увидеть, но это определенно чувствовалось.
Альфред направился ко мне, будто с какой-то целью. Я отступила спиной к стене, так, чтобы видеть Райну и всех остальных. Ирвинг отступил вместе со мной. Он стоял чуть поодаль от всех, но ближе ко мне, чем остальные.
Я откинула полу пальто, чтобы был виден револьвер.
– Надеюсь, Альфред, у вас нет враждебных намерений.
– Альфред, – сказал второй мужчина. Одно слово и с той же интонацией, но на этот раз Альфи остановился на полпути. И стоял, глядя на меня в упор. Взгляд его не был безразличным – он был враждебным. Обычно я не вызываю у людей неприязни с первого взгляда. Ладно, я тоже от него не в диком восторге.
– Мы не собираемся применять к вам насилие, мисс Блейк, – сказал Маркус.
– Ага, как же! У вашего Альфи насилие в каждом движении. Прежде чем подпустить его ближе, я хочу знать, что у него на уме.
Маркус поглядел на меня, будто я сделала что-то интересное.
– Очень точное описание, мисс Блейк. Вы, значит, видите нашу ауру?
– Если вы так это называете.
– У Альфреда нет враждебных намерений. Он просто обыщет вас и убедится, что при вас нет оружия. Для необоротней это стандартная процедура. Уверяю вас, в этом нет ничего личного.
Уже само их желание видеть меня безоружной вызвало у меня не менее сильное желание оставить оружие при себе. Зовите это упрямством или сильным инстинктом выживания.
– Может быть, я и соглашусь на обыск, если вы мне сначала объясните, зачем я здесь.
Потянуть время, пока я решу, что делать.
– Мы не обсуждаем дела в присутствии прессы, мисс Блейк.
– А я не буду разговаривать с вами без него.
– Я не стану подвергать нас всех риску ради удовлетворения праздного любопытства. – Маркус продолжал сидеть на платформе, как генерал, делающий смотр войскам.
– Единственная причина, по которой я здесь оказалась, это что Ирвинг – мой друг. Оскорбляя его, вы не завоюете моей симпатии.
– Мне не нужна ваша симпатия, мисс Блейк. Мне нужна ваша помощь.
– Вам нужна моя помощь? – Я даже не пыталась скрыть удивление.
Он коротко кивнул.
– Какого рода помощь?
– Сначала он уйдет.
– Нет, – ответила я.
Райна оттолкнулась от стены и пошла вокруг нас мягким шагом – на расстоянии, но кружа, как акула.
– Наказание Ирвинга можно бы уже начать, – прозвучал ее низкий и мурлыкающий на переходах голос.
– Не знала, что волки мурлычут, – сказала я.
Она рассмеялась:
– Волки много что делают, что вы, как я уверена, знаете.
– Не понимаю, о чем вы.
– Ну, бросьте, бросьте! Между нами, женщинами. – Она привалилась плечом к стене, скрестив руки, с очень дружелюбным лицом. Ручаюсь, она могла бы откусить мне палец и при этом все время вот так улыбаться.
Райна наклонилась ниже, будто хотела посекретничать.
– А Ричард – он действительно так хорош в деле, как с виду?
Я поглядела в ее смеющиеся глаза.
– Я об этих делах не рассказываю.
– Я тебе расскажу свои маленькие секреты, а ты мне – свои.
– Хватит, Райна! – Маркус пододвинулся к краю платформы, и вид у него был далеко не довольный.
Она выдала ему ленивую улыбку. Она подначивала больше его, чем меня, и получала от этого огромное удовольствие.
– Ирвинг должен уйти, а Альфред должен обыскать вас на предмет оружия. Эти два пункта не обсуждаются.
– Я вам предлагаю компромисс: Ирвинг уходит, но он едет домой. Никаких наказаний.
Маркус покачал головой:
– Я распорядился, чтобы он был наказан. Мое слово – закон.
– И кто это умер, что вы стали королем?
– Саймон, – сказала Райна.
Я заморгала.
– Он убил Саймона в бою. Вот кто умер и сделал его королем.
Задай глупый вопрос...
– Если вам нужна моя помощь, Ирвинг уходит целым и невредимым. Без наказания.
– Не надо, Анита, – сказал Ирвинг. – Ты только хуже делаешь.
Райна так и осталась стоять, наклонившись ко мне. “Наши девичьи разговоры”.
– А знаешь, он прав. Сейчас с ним предстоит поиграть мне, но если ты разозлишь Маркуса, он отдаст его Альфреду. Я буду мучить его ум и тело, Альфред его сломает.
– Ирвинг свободно уходит, и никаких наказаний. Я остаюсь, и Альфред меня обыскивает. Иначе мы уходим.
– Не “мы”, мисс Блейк. Вы можете свободно уйти, но Ирвинг – мой. Он останется, и с вами или без вас получит свой урок.
– А что он такого сделал?
– Это наше дело, а не ваше.
– Я не стану вам помогать.
– Тогда идите, – сказал он, ловко спрыгивая с платформы, – но Ирвинг останется. Вы с нами только в эту ночь. А ему с нами жить, мисс Блейк. Вашей бравады он себе позволить не может.
При этих словах он оказался чуть позади Альфреда. Достаточно близко, чтобы можно было разглядеть морщины у глаз и вокруг рта, обвисшую кожу на шее и возле челюстей. Я добавила к его возрасту еще десять лет. За пятьдесят.
– Я не могу оставить здесь Ирвинга, зная, что вы хотите с ним сделать.
– О, вы понятия не имеете, что мы с ним сделаем, – сказала Райна. – Мы очень хорошо исцеляемся. – Она оттолкнулась от стены и пошла к Ирвингу. Обошла его близко-близко, коснувшись плечом, бедром, там, здесь. – Даже самые слабые у нас могут вынести очень серьезные раны.
– Что вы хотите, чтобы гарантировать безопасность Ирвинга? – спросила я.
Маркус посмотрел на меня – пристально и безразлично.
– Вы обещаете нам помочь и позволите Альфреду вас обыскать. Он мой телохранитель, и вы должны дать ему выполнить его работу.
– Я не могу обещать вам помощь, не зная, о чем речь.
– Тогда мы не договорились.
– Анита, я вполне выдержу все, что они там мне приготовили. Я могу. Это уже бывало.
– Ты просил моей защиты от Ричарда? Ну, так считай, что получил ее в пакете услуг.
– Ты просил ее защиты? – Райна удивленно шагнула от него прочь.
– Только от Ричарда, – сказал Ирвинг.
– Умно, – заметила Райна. – Но это имеет определенные последствия.
– Она не член стаи. Это только насчет Ричарда, потому что они встречаются, – ответил Ирвинг, несколько встревоженный.
– Какие последствия? – спросила я.
Ответил Маркус:
– Просить члена стаи о защите – значит признать его более высокий ранг без схватки. Если он такую защиту даст, то вы согласны помогать ему в схватках. Если ему бросают вызов, ваша честь обязывает вас помочь.
Я поглядела на Ирвинга. У него был больной вид.
– Она не из наших. Вы не можете распространить на нее закон.
– Какой закон? – спросила я.
– Закон стаи, – ответил Маркус.
– Я отказываюсь от ее защиты, – заявил Ирвинг.
– Поздно, – ответила ему Райна.
– Вы ставите нас в затруднительное положение, мисс Блейк. Член стаи признал за вами более высокий ранг, чем за собой. Признал вас как доминанта. По нашим законам, мы должны учесть эти обязательства.
– Я не член стаи, – ответила я.
– Нет, но доминантом вы быть можете.
Я знала, что означает это слово в реальном мире. Маркус произносил его так, будто оно значит нечто большее.
– Что значит быть доминантом?
– Это значит, что вы можете встать на защиту Ирвинга против любого, кто на него нападет.
– Нет! – крикнул Ирвинг. Он протиснулся мимо Райны и встал перед Маркусом. Встал прямо, глядя ему в глаза. Не в позе подчинения.
– Я тебе не дам так себя использовать! Это же ты с самого начала хотел? Ты знал, что я попрошу у нее защиты от Ричарда? И рассчитывал на это, самодовольная сволочь!
Безупречно белые зубы Маркуса раздвинулись, оттуда донеслось низкое рычание.
– Я бы на твоем месте придержал язык, переярок!
– Если он вас оскорбил, я это прекращу. – Первые слова, произнесенные Альфредом, были не очень приятны.
Ситуация выходила из-под контроля.
