- Кевин не вернётся, Раймонд.
В глазах Раймонда вспыхнула паника. Кет знала, что она не может сказать ему правду.
- Кевин заболел. Возможно, он заболел оттого, что было в конфете. Так что мужчина забрал его в фургон. В фургоне есть кровать. Ему там будет лучше.
- Они не должны давать детям то, отчего им может стать плохо, - сказал Раймонд.
- Я знаю, - сказала Кет.
- Они – плохие люди, - сказал Раймонд голосом внезапно ослабшего старика. - Кто-нибудь придёт, чтобы нас спасти?
- Я на это надеюсь, Раймонд, - сказала Кет, ища правильные слова. - Мы не одни, ты знаешь. Есть полицейские и солдаты. Они окружили мост. Я уверена, что они собираются вытащить нас отсюда.
- А ты, Кет, не ела конфет?
- Нет, мне надо быть бодрой и готовой ко всему.
Она коснулась его жирной розовой щеки и вдруг ощутила странное умиротворение. Она не знала почему. Возможно, потому что обнаружила союзника в тесном мире этого автобуса, даже притом, что ему было лишь пять лет отроду.
- Наверное, чем-нибудь я смогу тебе помочь, - сказал он.
- Наверное, - ответила Кет, чтобы он почувствовал себя лучше.
Внезапно, Раймонд закрыл глаза, и его тело расслабилось, а голова упала на бок. Моментом позже, Кет почувствовала близкое присутствие Миро. Когда он проходил мимо, его нога больно задела её руку. Она даже немного задрожала, хотя в автобусе было всё теплее и теплее, становилось жарко, скоро близился полдень. Миро снова занял свою позицию около двери. Кет посмотрела на Раймонда. Он почувствовал приближение Миро, и немедленно претворился спящим. Он был умным маленьким ребёнком. Ситуация внезапно предоставила Кет новые возможности. Слабый свет надежды. Мальчик не принял наркотики; она знала то, чего не знали налетчики. Возможно, этот мальчик сможет как-то ей помочь. Иногда ребёнок может то, на что не способен взрослый, пройти там, где взрослый не пройдёт. Её сознание ожило. Возможно и другое. Главное, чтобы Арткин, Миро и другие об этом не знали.
Она наклонила голову к Раймонду.
- Продолжай претворяться, - прошептала она. - Возможно, мне скоро понадобится твоя помощь. Я приду и поговорю с тобой позже.
Раймонд повернулся лицом к Кет. Один его глаз открылся и закрылся.
И это заставило её улыбнуться.
-------------------------------
Бёдра у Кет горели и щипались.
Она думала: «Мне нужно срочно снять штаны». Её трусики были влажными, и кисло-солёная сырость разъедала её плоть.
Дети продолжали дремать в полумраке автобуса. Небо затянули облака. Отсутствие солнца и заклеенные лентой стёкла окон производили впечатление, что уже наступили сумерки. Тонкий поддельный сумрак смягчал остроту линий салона, и дремота начинала затягивать сознание Кет. День был неподвижен, автобус окружала тишина, если бы не случайное завывание сирены или хлопанье лопастей парящего в небе вертолета.
- Как долго это будет продолжаться? - спросила Кет у Арткина, когда минутой назад он заглянул в автобус – то, что он периодически делал, несмотря на присутствие Миро. Казалось, что этот вопрос она задала Арткину уже миллион раз, и уже миллион раз он ответил: «Никому неизвестно. Надо проявить терпение». Но ей хотелось одного, чтобы что-нибудь произошло и, наконец, как-нибудь закончилось. Каждый прошедший момент давал ей ощущение того, что он длился целую вечность. Она боялась того, что может случиться, если что-то пойдёт не так. Мысль, которая часто её посещала, была о том, что они не могут позволить остаться ей в живых. Её убьют в первую очередь. Она жила, осознавая это теперь уже долгое время – время, которое не имеет ни малейшего отношения к часам, висящим на стене или на запястье её руки. Её шок и ужас были приглушены и стали частью природы её существования. И, главным образом, она отказывалась об этом думать и старалась занять себя тем, что она ходила среди детей, обнимала то одного, то другого, или, выглянув из окна в поисках чего-либо обнадёживающего, могла глубоко вздохнуть. Она начинала чувствовать себя комфортно, проходя мимо сиденья, на котором сидел Раймонд, и лаская его по голове. Иногда, он открывал один свой яркий сверкающий глаз. В другой раз он не реагировал, и она надеялась, что он спит.
Что касается Миро, то имело факт его кровавое присутствие в автобусе. Его глаза следовали за нею, но смотрели куда-то ещё, если вдруг она оборачивалась на него. Он часто внимательно смотрел наружу и изучал внешний ландшафт, и это поразило Кет. Он не мог долго стоять в одной и той же позе, и казалось, что, будучи неподвижным, он так или иначе расслаблялся, будто этому он учился годами. Возможно, так оно и было. Он также периодически заглядывал в дыру в разбитом стекле, через которую была протянута цепь с замком, и упивался воздухом извне. Небольшой сквозняк рассеивал накопившийся в автобусе запах мочи и пота. Кет боялась, что её собственная моча немало добавила в запахи затхлого воздуха. Ей очень хотелось под душ, или хотя бы просто подмыться снизу. И ей нужно было просто снять штаны.
Миро стоял в проходе недалеко от дверного проёма и смотрел в куда-то мимо неё. Она прошла на заднюю площадку, касаясь пальцами то одного, то другого ребенка. Держась одной рукой за спинку сиденья, Кет расстегнула пуговицы на джинсах. Джинсы съехали с её бёдер, и вдруг из их кармана выпал кошелёк. Она не стала его поднимать с пола. Она переступила сначала одной, затем другой ногой, оставив джинсы с кроссовками на полу, и её обнажённые ноги ощутили прохладу, даже не смотря на жар, наполнивший салон автобуса. Она оглянулась через плечо: дети всё ещё спали, а Миро смотрел куда-то не на неё. Она стянула с себя трусики. Влажный нейлон также освободил её плоть. Она оттолкнула ногой их в сторону и замерла на мгновение, позволив воздуху нежно приласкать её раздражённую кожу. Она потирала пальцами кожу между бёдер, будто бы так она могла успокоить раздражение. Она снова оглянулась через плечо. Миро был на другом конце автобуса. Он замер на полушаге и заворожено смотрел на неё. Его словно заморозило. Его глаза теперь были огромны, он был поражён. Она могла это увидеть даже через полтора десятка метров. В тех глазах было что-то ещё. Она знала этот взгляд.
Она просто пришла в ярость, будучи обнаруженной с выставленными напоказ голыми ягодицами. Кет схватила джинсы и дрожащими пальцами натянула их на ноги. Когда она оглянулась снова, Миро уже не было, словно там никогда вообще его не было.
Увидев на полу кошелёк, она остановилась и подняла его. В прошлом году она получила его на День Рождения от матери. Перебираясь из кармана в карман, он уже был сильно изношен и затёрт. Уже засовывая его в карман, она вспомнила об облезлом и потемневшем ключе, болтающемся среди мелочи. Ключ от автобуса, который несколько недель тому назад дал ей дядя, который она не потрудилась посадить на цепь в связку с другими её ключами. Этим утром, дядя оставил свой собственный ключ в замке зажигания, когда он зашёл в дом, чтобы попросить её отвезти детей в лагерь. Кет взяла ключ. Он подарил прохладу её ладони. Она сильно его сжала, желая подтвердить его наличие, почувствовать, что он есть у неё на самом деле. Она внимательно посмотрела вокруг. Миро не было. Дети спали. Здорово. Она опустила ключ внутрь одного из кроссовок. Она натянула кроссовок и почувствовала, как ключ скользит в его носок. Ключ расположился между пальцами её ноги. Она шла к своему водительскому месту и чувствовала облегчение. Её рука снова трепала затылки детей. «У меня есть тайна», - подумала она с восхищением и почти легкомысленно. Не только тайна, но и оружие. Оружием был ключ, который нужно было использовать против налетчиков. Ключом можно было бы завести автобус, который выведет их отсюда. Она прошла мимо Раймонда. Ещё одна тайна: Раймонд, который не спит, Раймонд, который в трезвом сознании.
Её трусики скомкались у неё руке. Кет втиснула их в задний карман джинсов. Она подумала о Миро и о том, как он на неё посмотрел, когда она стояла на другом конце автобуса почти голой. Она запомнила его взгляд. Ни одна девушка не может ошибиться в этом взгляде. Возможно, в её маленьком патетическом арсенале было ещё одно оружие.
Кто-то из детей закричал. Это был крик кошмара, который расколол тишину. Она подошла к ребенку. Это была Моника, ей приснилось что-то ужасное. Кет мягко и сладко стала что-то нашёптывать ей на ухо. Сладко – потому что, возможно, и она и дети уже не были в столь безнадежном и беспомощном положении.
Миро вошел в автобус и снял маску. Кожа на его лице была красной и распаренной. Кет была занята кем-то из детей, она была просто поглощена ими. Дети выводили Миро из себя. Они были тяжёлым бременем в этой операции. Их неугомонность и непредсказуемость действовали ему на нервы. Их крики постоянно нарушали тихие моменты, когда он мог о чём-нибудь помечтать, вспомнить себя и Эниэла в давние времена, когда его брат был ещё жив. Дети постоянно нуждались во внимании девушки, что ему не позволяло приблизиться к ней и завоевать её доверие. Арткин сказал, что она была под его ответственностью, но ему казалось, что он не справлялся со своей работой. Она всё время уклонялась от контакта с ним, старалась не встречаться с ним глазами, находя что-либо срочное среди детей.
