– Кушайте, моя дорогая, не стесняйтесь. Вы… такая худенькая, – суетилась повариха.
– Хоть раз бы нам такое сказала, – пробормотал сидевший рядом с Дороти садовник, приглаживая свободной рукой черные волосы. Он бросил на новенькую девушку враждебный взгляд. – Так нет же! Стоит попросить что-то лишнее, она сразу напоминает о бюджете и о том, что нам положено, а что нет.
– Точно, точно, – вторила ему пышногрудая Лора. По выражению лица горничной было заметно, что она полностью солидарна с садовником и не испытывает особой симпатии к Дороти. – Она нас лишней ложкой сахара попрекает, не говоря уже о других продуктах.
– Вот нахалка! – воскликнула мисс Литтл, прекрасно слышавшая ее слова, и грозно потрясла пухлым кулаком. – Говоришь так, будто тебя здесь морят голодом, бесстыжая!
– Нет, – спокойно покачала головой Лора, – но и не откармливают. А лишнее мне взять неоткуда, чего не скажешь о вас…
– Вот это уже совсем наглость! – лицо мисс Литтл запылало от гнева. – С чего ты взяла, что я могу взять что-то с кухни? Ты и то можешь позволить себе больше!
– И что же, по-вашему, я могу себе позволить? – изумилась горничная, картинно изогнув бровь.
– Неужели ты думаешь, что я не замечаю, как из кладовой время от времени пропадают вещи?
– Хотите сказать, что я воровка? – вспылила Лора.
– Я ничего не хочу сказать, но думать имею право! Поэтому не нужно жаловаться, что вас в чем-то ущемляют. Я-то знаю, что никто из вас, – мисс Литтл грозно посмотрела на споривших с ней, – не обделен в этом замке.
Лора Хиггинс демонстративно отодвинула свою тарелку.
– Мне уже расхотелось есть! Кусок в горло не лезет от подобных обвинений, – нарочно громко произнесла она и сморщила нос. – Знайте, мисс Литтл, я расскажу всем, кого знаю, какая вы жадная и дотошная!
– И только-то? – повариха равнодушно пожала плечами. – Мне абсолютно безразлично, что думают обо мне люди, с которыми ты общаешься. Я их и знать не знаю.
Острый ответ уже был готов сорваться с языка Лоры, когда садовник резко схватил ее за руку и произнес:
– Не связывайся с ней, мое сокровище. Она того не стоит. В конце концов, завтра наш последний день в этом замке.
– Ты прав, Мак, – кивнула Лора. – И все же это просто издевательство, что хозяин попросил нас взять расчет, в то время как сам нанял новую секретаршу. Ужасно несправедливо!
При ее словах Генри Джонсон, дворецкий, до этого момента спокойно наблюдавший за перепалкой двух женщин, не удержался и в сердцах воскликнул:
– Мистер Филмор имеет полное право нанимать тех, кто ему нужен. Если ему в настоящее время важнее секретарь, нежели горничная, это его личное дело. И вообще, – он слегка понизил голос и многозначительно взглянул на Лору, – мисс Хиггинс, вы не такой уж незаменимый человек в этом замке. Это касается и вас, мистер Адамс.
Садовник бросил на мистера Джонсона испепеляющий взгляд и, поднявшись с места, молча вышел из кухни. Лора Хиггинс проследовала за ним.
Несколько минут после их ухода на кухне царила полная тишина.
– Не берите в голову, моя дорогая, – ласково сказала мисс Литтл, заметив смущение девушки. – С завтрашнего дня вы эту парочку больше здесь не увидите. Они еще пожалеют о своих словах, когда поймут, что им хорошо жилось в замке, даже несмотря на… некоторые обстоятельства.
– Какие обстоятельства? – поинтересовалась Дороти.
– Да ничего особенного, – быстро ответила кухарка, обменявшись взглядом с дворецким, – вы ешьте, ешьте. А мистер Филмор сам расскажет вам обо всем завтра.
* * *
После ужина Дороти уединилась в своей комнате, чтобы принять душ и распаковать чемодан. Раскладывая вещи по полочкам в большом платяном шкафу, девушка невольно задумалась, сможет ли она справиться со своими будущими обязанностями. Возможно, что Роберт Филмор возлагает на нее слишком большие надежды, и у него просто не хватит терпения ждать, когда она освоит новое дело.
Сам хозяин замка определенно произвел на Дороти приятно впечатление, хотя девушка еще не осознавала, что их встреча стала судьбоносной.
Когда Дороти искала новую работу, она наткнулась на объявление в газете о том, что в замок Чипперфилд на юге Англии требуется секретарь. Девушка лишь хотела подзаработать денег к свадьбе, которая у нее намечалась на осень. В Глостере, где она жила вместе со своими родителями, не нашлось ничего подходящего. Ее жених Рэнди, конечно, был против, но, получив обещание Дороти, что она не задержится на юге надолго, смирился.
Воздух в комнате был тяжелым. Дороти отворила окно, выходившее в парк, и глубоко вдохнула. Вечер был безветренный и очень тихий. Лишь в ветвях деревьев шелестели крыльями летучие мыши.
В одной из комнат справа от Дороти горел свет. Это, скорее всего, был кабинет мистера Филмора. Должно быть, хозяин замка вел довольно уединенный образ жизни. По крайней мере, такое впечатление сложилось у девушки после их первой встречи.
Она вздохнула и, отойдя от окна, оглядела свою комнату: все вещи уже были убраны. До того как лечь спать, у нее еще оставалось время написать письмо Рэнди.
Дороти опустилась в кресло у письменного стола и склонилась над бумагой, но сосредоточиться ей не удавалось. Раз за разом она перечеркивала написанные строки. Ей постоянно казалось, что молодая женщина с портрета внимательно наблюдает за ней.
Дороти обернулась и еще раз взглянула на картину. Определенно от Изабель исходила какая-то необъяснимая мощь и сила, которую Дороти могла чувствовать физически. Так и не закончив письмо, она переоделась ко сну и потушила свет.
Но стоило ей задремать, как ее сердце начало учащенно биться и на лбу выступили капельки пота. Дрожа от страха, Дороти вскочила с кровати и зажгла ночник. Ее взгляд непроизвольно упал на картину над комодом. Она внушала ей страх.
Черные глаза леди Изабель проникновенно смотрели прямо на Дороти. На лице, казалось, застыло недружелюбное выражение: даже красивые губы изогнулись в холодную насмешливую улыбку. Могло ли это быть на самом деле? Ведь это всего-навсего картина.
Дороти понимала, что в одной комнате с этим портретом находиться не сможет. Завтра же она попросит кого-нибудь унести картину. А пока девушка взяла покрывало, накрыла портрет и вынесла его в коридор.
Когда она вернулась в комнату, даже воздух ей показался легче, гнетущее чувство исчезло. Дороти завернулась в мягкое одеяло и через несколько минут безмятежно заснула.
* * *
Наутро Дороти обнаружила, что картины в коридоре нет. Наверное, кто-то из работников замка унес ее. Стена над комодом в ее комнате теперь выглядела немного пустой, лишь одиноко торчал гвоздь, на котором держался портрет.
– Надо придумать, чем закрыть это место, – пробормотала Дороти и побежала в душ. Она не хотела опаздывать к завтраку в свой первый же рабочий день.
Когда девушка вбежала на кухню, мисс Литтл сказала, что сэр Роберт изъявил желание позавтракать вместе с новой сотрудницей на террасе.
– Поторопитесь, моя дорогая, – ласково произнесла повариха, – хозяину не понравится, если вы опоздаете.
Дороти со всех ног помчалась через главный зал к дверям, которые вели на террасу, где уже стоял накрытый к завтраку стол. Мистер Филмор, опрятно одетый и гладко выбритый, взглянул на запыхавшуюся девушку.
– Как вам спалось, мисс Тэннер? – поинтересовался он, жестом приглашая ее присесть в свободное кресло.
– Честно признаться, не очень хорошо, – смутилась Дороти.
– Мне тоже так показалось. Мистер Джонсон рассказал, что вы сняли портрет леди Изабель со стены и выставили его в коридор. Должна быть веская причина для столь решительного поступка, – сэр Роберт испытующе смотрел на девушку. – Расскажите же, мисс Тэннер, чем вам не понравилась картина.
Все еще немного смущаясь, Дороти поведала хозяину замка о своих вчерашних ощущениях и том страхе, который внушал ей портрет умершей леди Изабель. Добавив, что, возможно, сэр Роберт посчитает ее безумной, девушка опустила голову и замолчала.
– Вовсе нет, – поспешил заверить ее мужчина. – Все, что вы рассказали, очень интересно, мисс Тэннер.
– Так вы мне верите? – Дороти удивленно посмотрела на собеседника. – Верите, что именно этот портрет действительно стал причиной моей тревоги и страха?
– Определенно, – кивнул сэр Роберт и налил себе еще чашку чая. – У меня нет повода сомневаться в том, что вы говорите правду. Конечно, ваш рассказ не совсем обычен… Но я вам верю.
