Сигнальщик поднял флажки.
«Господи! – опомнился Егор. – Надо же предупредить их! Ведь водитель «Порше» может погибнуть!»
Он рванулся вперед, оттолкнув стоящего перед ним мужчину, но в этом миг сигнальщик резко опустил флажки и обе машины, ревя турбинами, стремительно помчались по трассе.
– Полегче, приятель! – услышал Егор за своей спиной разгневанный возглас.
– Извините, – машинально бросил Егор, едва покосившись на человека, которого он оттолкнул, и тут же о нем забыв.
Он замер на месте, глядя на удаляющиеся огни.
«Как их предупредить? – думал он. – Сообщить организаторам? Вряд ли они остановят гонку. Да и едва ли есть такая возможность. И что я им скажу? Они сочтут меня сумасшедшим. А может, я и вправду сумасшедший? Откуда взялись эти видения? Я должен понять, что происходит».
Он бросил взгляд на стоящую в отдалении Жанну.
«Она должна мне рассказать, – решительно подумал Егор. – Ей что-то известно, недаром она сказала «потом». Мне надо было настоять на своем и не ехать на эти дурацкие гонки, пока она мне всего не расскажет. Ну ничего! Теперь она не отвертится».
Он быстро подошел к девушке, снова кого-то толкнув по дороге и забыв извиниться, и дернул ее за рукав.
– Что тебе нужно? – холодно спросила Жанна, глядя вслед удаляющимся автомобилям.
– Знать правду, – отчеканил Егор.
– Я же сказала, потом, – раздраженно ответила она.
– А я говорю – сейчас! – рявкнул он.
На них стали оборачиваться.
– Прошу тебя, потерпи несколько минут, – сказала Жанна сквозь зубы. – Ты все узнаешь.
– Я не собираюсь… – начал Егор гневно.
Но в этот миг Жанна привстала на цыпочки и произнесла, как заклинание:
– Первый поворот.
Горин, внезапно вспомнив о пригрезившейся ему катастрофе, забыл о Жанне и устремил взор на невидимый в темноте вираж.
Если это произойдет сейчас, он будет точно знать, что он – преступник. А также сумасшедший, одолеваемый видениями. И значит, единственное, что ему останется сделать, – это срочно обратиться к специалистам, которые, конечно же, упекут его в лечебницу. В мгновение ока об этом проведает общественность: сначала его пожалеют, затем осмеют и как итог отвернутся, ибо кто захочет всерьез связываться с психопатом? И все, конец жизни, ибо из такой ямы не вылезают.
Пока эти мысли вихрем проносились в голове Егора, он не отрывал глаз от далекой трассы.
Вот машины, преодолев, к его огромному облегчению, первый вираж, понеслись ко второму, где недавно насмерть разбился гонщик. Полминуты, отделявшие первый поворот от второго, растянулись для Егора в безразмерную пружину, столь же длинную, сколь и напряженную. Он забыл о том, что находится в поле, что рядом с ним стоит Жанна и что он ждет от нее ответов, что ее ставка обязательно должна выиграть, а он является заложником этой ставки. Все вдруг перестало для него существовать, и остались только он и несущийся на страшной скорости автомобиль в гулкой, глухой ночи. Сейчас его жизнь зависела от исхода гонки, от того, как будет пройден водителем «Порше» второй поворот, и он, сам того не замечая, зашептал слова молитвы.
Вот машины исчезли из виду.
– Второй, – сказала Жанна.
Егор закрыл глаза.
Сейчас, сейчас вспышка огня распахнет ночь, и его существование разломается надвое: «до» и «после» трагедии.
Секунда. Вторая. Третья. Ну!
– Прошли! – выдохнула Жанна. – Кто первый? Кто?!
Егор внезапно ощутил, как сладостен ночной воздух и каким благословенным опахалом веет на него принесшийся с юга ветер.
«Господи, – сказал он себе, широко открывая глаза, – так, значит, все – ерунда? Всего, что я себе надумал, нагородил, ничего на самом деле не существует? Нет никаких видений, а есть только измышления усталого мозга, взвинченные нервы и вырвавшаяся из-под узды фантазия? Какой я болван, – думал Егор, глядя просветленным взором на несущиеся к финишу фары обеих машин. – Навыдумывал себе черт знает чего. Пис-сатель. Жанне сцену устроил! Надо будет как-то извиниться, а то стыдно, стыдно».
Несмотря на стыд, в душе его разливалось давно не испытываемое чувство умиротворения.
«Как все-таки здорово вернуться в мир нормальных людей, к нормальным заботам, мыслям и поступкам, – подумал он. – Надо же, до смирительной рубашки дошел. А еще почитал себя инженером человеческих душ. В своей как следует не сумел разобраться. Спасибо Жанне, помогла».
Егор покосился на девушку, с умилением любуясь ее нежным профилем. Сейчас закончится гонка, они поедут в город, усядутся в каком-нибудь уютном ресторанчике, помирятся, и все в его жизни будет, как прежде.
Вдруг ровный шум моторов был перебит каким-то отрывистым звуком, точно железным прутом стегнули по водосточной трубе.
– Ай! – вскрикнула Жанна, хватая себя обеими руками за щеки.
Послышался треск, накатывающийся грохот, и в толпе пронзительно и страшно закричали женщины.
Егор, все поняв, медленно обернулся.
Одна из машин, уже объятая пламенем, кувыркалась в кювете, как щепка, гонимая бурей. Миг – и мощный взрыв потряс окрестности. На месте машины возникла бешено пылающая груда металла. В свете этого ужасающего костра было видно, как «БМВ» пересек линию финиша, как в панике мечутся люди, как бегут с бесполезными огнетушителями спасатели, вытягивая за собой гигантские тени по алому, будто залитому кровью, асфальту.
«Значит, все – правда», – подумал Егор.
Ему показалось, что его голова сковывается ледяным панцирем и все чувства отлетают от него, как большие печальные птицы. Он ничего не соображал, тупо глядя на столб огня, и даже Жанна, как потрясена она ни была, испугалась, посмотрев на него.
– Что с тобой? – спросила она.
Горин медленно перевел взгляд на девушку. Он слышал, что она о чем-то его спросила, но смысл слов не доходил до его сознания.
– Тебе нехорошо, Егор? – пытала Жанна.
Егор бессмысленно повел головой, реагируя не столько на слова, сколько на интонацию.
Жанна взяла его под руку.
– Пойдем.
Она решительно направилась к своей машине, не обращая внимания ни на мечущихся зрителей, ни на слабое сопротивление Егора.
Кто-то на бегу больно ударил его в плечо – и он очнулся. Он снова увидел горящую машину, услышал крики людей, и даже, как ему показалось, снова начал дышать, хотя и не без труда. Он заметил, что Жанна сильно дрожит, и это вернуло ему самообладание и заставило вспомнить о своем долге защитника.
– Куда мы? – спросил он.
– Надо срочно уезжать, – ответила Жанна. – Здесь нельзя больше оставаться.
– Я думал, тебе здесь нравится.
«Если я еще могу шутить, еще не все потеряно», – подумал он.
Но Жанне было не до шуток.
– Быстрее, Егор, – сказала она. – Сейчас начнется столпотворение.
Она была права. Первая реакция, представляющая собой смесь ужаса и любопытства, прошла, и теперь следовало ожидать повального бегства, сопряженного с неизбежной толчеей и паникой.
Они уже добрались до машины, когда волна опомнившихся зевак откатилась от места аварии и начала стремительно надвигаться на стоянку.
– Садись! – крикнула Жанна. – Быстрее.
Егор распахнул дверцу, глубоко оцарапав ею ни в чем не повинную «Мазерати», и упал на сиденье.
Жанна, как заправский гонщик, дала газ, выскочила на шоссе, развернулась, едва не снеся бампер о стоящий на другой стороне дороги «Лендкрузер», и помчалась прочь, то и дело взглядывая в зеркало заднего вида.
– Вовремя, – пробормотала она.
Егор ей не ответил. Его внезапно охватила такая слабость, что он не имел сил даже обернуться. Но даже если бы он и мог обернуться, он не хотел этого делать. Категорически не хотел. Самое большее, чего ему на эту секунду хотелось, – это чтобы все произошедшее оказалось сном. Страшным, нелепым, продирающим до костей, но – сном.
И однако же – он четко это осознавал – все случилось наяву. Все было реальностью: и гонки, и ставки, и ночной ветер, и мольба Жанны, и катастрофа, и видение – все!
Но как такое может быть?
Мощно гудел двигатель, унося автомобиль с двумя беглецами подальше от затерянного в ночи поля, где еще дымились останки злополучного «Порше». Мизерная эта площадка ровно ничего не представляла на карте мира – так, укол кончиком иглы, и чем больше увеличивалось от нее расстояние, тем спокойнее становилась атмосфера в салоне «Ауди».
Егор, придя в себя, кидал на Жанну вопросительные взгляды, но пока не решался открыть рот.
Жанна между тем гнала машину вперед. Выскочив на Дмитровское шоссе, она взяла направление не в город, а в противоположную сторону. Егор догадался, что она предприняла этот маневр с целью обезопасить себя от возможных и очень нежелательных контактов с органами правопорядка. Оно и правильно. Вины их в аварии нет, а значит, нет и смысла давать массу нелепых показаний, где, несомненно, всплывет информация о незаконном тотализаторе и об их в нем участии.
