Коротышка нерешительно посмотрел на Хиггинса.
— Вы приказали вывалить шлюпки и приготовиться покинуть судно, — прошептал рулевой.
— Проклятый лжец! — Пэтч шагнул к Юлсу, но его заслонил собой Хиггинс.
— Я не знаю, о чем вы говорите! — высоким и срывающимся от внезапного приступа злости голосом выкрикнул Юлс.
Пэтч несколько мгновений, тяжело дыша, смотрел на него. Затем он развернулся и быстро вышел на улицу. Я последовал за ним и увидел, что он ожидает меня на тротуаре снаружи. Его трясло от гнева, и было видно, что силы его покидают.
— Вам необходимо поспать, — произнес я.
— Мне необходимо выпить.
Мы молча дошли до площади и расположились в маленьком бистро, рекламировавшем свои фирменные crêpes[12].
— У тебя есть деньги? — спросил он.
— Фрейзер мне немного одолжил, — ответил я.
Он кивнул.
— Я моряк с потерпевшего крушение судна, — пояснил он, — и нахожусь на содержании у консула. На алкоголь его щедрость не распространяется. — Он произнес это с горечью в голосе. Когда мы заказали коньяк, он внезапно добавил: — Последнее тело выловили только сегодня в два часа ночи.
Его лицо было таким же измученным, каким я видел его на борту «Мэри Дир». На гладко выбритом бледном лице еще отчетливее выделялся фиолетовый кровоподтек.
Я протянул ему сигарету, и он прикурил ее дрожащими руками.
— Они попали в приливное течение недалеко от входа в бухту Лезардрие.
Нам принесли коньяк, и он одним глотком осушил свой бокал и заказал еще два.
— Ну какого черта это должна была оказаться шлюпка Райса! — Он изо всех сил хлопнул ладонью по столу. — Если бы это был Хиггинс…
Он вздохнул и снова погрузился в молчание.
Я ему не мешал, чувствуя, что он нуждается в этом молчании. Он не спеша пил второй бокал и время от времени поглядывал на меня, как будто пытаясь на что-то решиться. На маленькой площади бурлила жизнь. Нас окружал шум беспрерывно сигналящих автомобилей и быстрая эмоциональная французская речь спешащих по тротуарам местных жителей. Было чудесно сидеть так, потягивать коньяк и знать, что ты жив. Но я никак не мог избавиться от воспоминаний о «Мэри Дир». Глядя на Пэтча, который сидел рядом, неподвижным взглядом уставившись в свой бокал, я задавался вопросом, что же на самом деле случилось на этом судне, прежде чем на нем появился я. И эта кучка выживших матросов в конторе у порта…
— Что имел в виду Хиггинс, когда говорил о вашей репутации? — спросил я. — Он намекал на «Белль-Айл»?
Он кивнул, не поднимая глаз.
— А что случилось с тем судном?
— Оно село на скалы и переломилось… Пошли разговоры. Вот и все. Речь шла о большой сумме денег. Это не имеет значения.
Но я знал, что это важно. По тому, как он об этом говорил, было ясно, что та старая история не дает ему покоя.
— Кто бы мог подумать, что подобное может произойти с одним и тем же человеком дважды? — повторял он.
— Какая связь между «Белль-Айл» и «Мэри Дир»? — спросил я.
Он быстро взглянул на меня.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну… — Мне было трудно сформулировать мысль под его сверлящим взглядом. — Это все очень странно… Экипаж утверждает, что вы приказали всем покинуть судно, а вы говорите, что подобных распоряжений не отдавали. А тут еще смерть Таггарта, — добавил я. — Да и Деллимар погиб.
— Деллимар? — Я вздрогнул от того, как злобно он это произнес. — Какое отношение имеет к этому Деллимар?
— Никакого, — пожал плечами я. — И все же…
— Продолжай. Что еще пришло тебе в голову?
Этот вопрос уже давно крутился у меня на языке.
— Этот пожар… — начал я.
— Ты намекаешь на то, что это я его устроил?
— О господи, нет, — изумленно ответил я.
— На что же ты, в таком случае, намекаешь?
Он смотрел на меня одновременно возмущенно и подозрительно.
Я колебался. Мне казалось, что он слишком измучен, чтобы рассуждать здраво.
— Я просто не могу понять, почему вы потушили огонь, но не позаботились о том, чтобы запустить помпы. Я думал, что вы загружаете топку. Но вы к тому котлу и не прикасались. — Я замолчал, не решаясь продолжать, потому что на его лице появилось очень странное выражение. — Чем вы там занимались?
— Будь ты проклят! — Внезапно его глаза полыхнули гневом. — Какое тебе до этого всего дело?
— Никакого, — ответил я. — Только…
— Только что? Куда ты клонишь?
— Угольная пыль. Вы были покрыты угольной пылью, и я подумал… — Он сжал руку в кулак, и я быстро добавил: — Разве мое любопытство кажется вам странным?
Он медленно расслабился и разжал кулак.
— Нет. Пожалуй, ты прав. — Он уставился на свой опустевший бокал. — Прости. Я немного устал, вот и все.
— Хотите еще выпить?
Он кивнул и снова ушел в свои мысли.
Он молчал, пока нам не принесли напитки. Только после этого он заговорил:
— Я буду с тобой предельно откровенен, Сэндс. Я угодил в дьявольскую переделку.
Он не смотрел на меня. Он смотрел на свой бокал, покачивая его и наблюдая за тем, как коричневый напиток льнет к его стенкам.
— Из-за Хиггинса?
Он кивнул.
— Отчасти. Хиггинс лжец и мерзавец. Но я не могу этого доказать. Он был замешан в этой истории с самого начала, но и этого я не могу доказать. — Вдруг он поднял на меня глаза. — Я должен до нее добраться.
— До «Мэри Дир»? — Мне показалось странным то, что он считает это своим долгом. — Зачем? — спросил я. — Наверняка судовладельцы организуют…
— Судовладельцы! — Он презрительно усмехнулся. — Если бы судовладельцы узнали, что их судно находится на рифах Минкерс… — Он неожиданно сменил тему и начал расспрашивать меня о моих собственных планах. — Ты что-то говорил о том, что тебя интересуют спасательные операции и ты намерен переоборудовать свою яхту в водолазный бот. — Мы говорили об этом у него в каюте, когда он был полумертв от алкоголя и усталости. Меня удивило то, что он это запомнил. — У тебя есть все необходимое оборудование, верно? Компрессоры и водолазные костюмы?
— Мы — аквалангисты, — ответил я.
Его неожиданный интерес переключил меня на ожидающие меня проблемы — переоборудование, оснащение, нашу первую профессиональную спасательную операцию.
— Я тут думал… — Он нервно барабанил пальцами по мраморной крышке столика. — Эта твоя яхта… Сколько времени уйдет на то, чтобы ее переоборудовать?
— Думаю, около месяца, — ответил я. Внезапно меня осенило. — Вы хотите, чтобы мы доставили вас на «Мэри Дир»?
Он развернулся ко мне.
— Я должен на нее вернуться, — ответил он.
— Объясните, бога ради, почему? — спросил я. — Судовладельцы сами организуют спасательную…
— К черту судовладельцев! — зарычал он. — Они даже не знают, где их судно. — Он настойчиво наклонился ко мне. — Говорю тебе, я должен до нее добраться.
— Но зачем?
Он опустил глаза.
— Этого я тебе сказать не могу, — прошептал он, а затем добавил: — Слушай, Сэндс, я не спасатель. Но я моряк, и я знаю, что это судно можно снять с мели.
— Чушь, — отрезал я. — Еще один шторм, и его окончательно зальет водой. Скорее всего, корпус переломится пополам.
— Я так не думаю. Да, в нем будет полно воды, но его не затопит полностью. Оно ведь не затонуло, — добавил он. — Во время отлива помпы можно устанавливать прямо на палубе, и если заделать все отверстия… — он колебался. — Я пытаюсь преподнести это как деловое предложение. Это судно торчит на скалах, и, кроме нас с тобой, никто не знает, где оно находится.
— О господи! — не выдержал я, потрясенный столь беспардонным предложением.
Казалось, он не понимает, что спасательные операции проводятся в соответствии с определенными законами и что, даже если «Мэри Дир» действительно возможно снять со скал, это можно будет сделать только по соглашению между судовладельцами, страховой компанией, грузоотправителями… Короче, между всеми, кто имеет отношение к этому судну.
— Подумай хорошенько, — настойчиво повторил он. — Могут пройти недели, прежде чем ее обнаружит там какой-нибудь рыбак. — Он схватил меня за руку повыше кисти. — Мне нужна твоя помощь, Сэндс. Я должен попасть в этот передний трюм. Я должен все увидеть собственными глазами.
— Что вы должны увидеть?
— Этот трюм затопило не потому, что судно было непригодно к плаванию. Во всяком случае, я так думаю, — добавил он. — Но мне нужны доказательства.
Я ничего не ответил, и он наклонился ко мне через стол, настойчиво и пристально глядя мне в глаза.
— Если ты откажешься… — хрипло прошептал он, — мне больше никто не поможет. Черт возьми, мужик! Я спас тебе жизнь. Ты помнишь, как ты болтался на той веревке? Я тогда тебе помог. А теперь я прошу тебя помочь мне.
