Все, что нужно было сделать теперь, – это убрать Максвелла, кто бы он, к черту, ни был. Фелтон явно был ключевой фигурой, но к нему никак не подобраться, кроме как через дочку. Скорее всего, дочка Фелтона ничего не знает ни о делах папаши, ни об этом Максвелле. Для этого Фелтон и отослал ее подальше от своих темных делишек. По крайней мере, так считал Макклири.
Бриарклифф. Девчонка, должно быть, умна по-настоящему. О чем с ней говорить? Что таких интересует? Ядерная физика, демократия, тоталитаризм, Флобер, его вклад в развитие художественной формы романа?
А он, Римо Уильямс? Бывший полицейский, бывший солдат, ставший профессиональным убийцей. Что он может ей рассказать интересного? Потолковать о преимуществах удавки-гаротты по сравнению с ножом? Может, рассказать о том, как лучше убивать ударом локтя, о том, насколько уязвимо горло человека, прочесть лекцию о взломе замков? Как вообще следует начинать разговор с воспитанницей Бриарклиффа? Это тебе не официантка или медсестра…
Неожиданно мысли прервались. Кто-то разглядывал его в упор. Это была сидевшая слева девушка. Перехватив взгляд Римо, она снова уперлась глазами в книгу на коленях. Римо улыбнулся про себя. Даже у самых умных и способных есть ведь эрогенные зоны! Женщина есть женщина! Кондуктор хриплым голосом объявил:
– Бриарклифф! Город и колледж Бриарклифф!
Фелтон одевался не торопясь. Застегнул резинки, поддерживающие черные носки, натянул темно-синие брюки, завязал шнурки начищенных черных ботинок. Взглянул на свое отражение в зеркале в полный человеческий рост. Обтянутая майкой грудь все еще выглядела мускулистой. Неплохо для мужчины в пятьдесят пять лет.
Могучая шея и сильные руки, массивные плечи. Фелтон до сих пор мог сгибать пальцами гвозди, крошил руками кирпичи.
В спальню бесшумно вошел Джимми, держа в руках шкатулку красного дерева. Фелтон увидел своего дворецкого в зеркале. Джимми был сантиметров на двадцать выше своего хозяина.
– Разве я приказывал принести шкатулку?
Джимми широко улыбнулся в ответ:
– Нет.
– Так почему она здесь?
Фелтон, повернувшись к зеркалу боком, старался разглядеть свою фигуру в профиль. Напряг руку. Обозначились мощные трицепсы. Упер правый кулак в левую ладонь и, выставив руки вперед, напряг мышцы. В зеркале отразилась впечатляющая картина загорелых выпуклых мускулов.
– Зачем ты притащил шкатулку?
– Мне показалось, что она тебе понадобится.
Фелтон сцепил руки за спиной и слегка наклонил голову вперед, как бы глядя на несущегося на него быка. Матадор Фелтон! Сильнейший и непобедимый!
– Понадобится?
Джимми пожал плечами.
– По-моему, она не помешает…
Фелтон засмеялся, обнажив зубы, ни разу в жизни не болевшие, и десны, никогда его не беспокоившие.
– Ну-ка! – выкрикнул он. – Давай!
Джимми бросил шкатулку на кровать и попятился.
– Босс, прошло десять лет. Десять, босс.
– Вперед, – повторил Фелтон, бросив последний взгляд на свое отражение в зеркале.
Огромное тело Джимми напряглось, как пружина.
Фелтон, заложив за спину правую руку, выставил перед собой левую, поводя ею из стороны в сторону и растопырив пальцы. Еще раз быстро взглянул в зеркало, и тут Джимми метнулся вперед.
Фелтон встретил его выставленным вперед левым плечом. Никаких хитростей, никаких уловок. Одна чистая сила.
Крупное тело техасца, казалось, поглотило босса, не имевшего таких габаритов, но неожиданно Джимми, охнув, остановился. Руки Фелтона уперлись в грудь дворецкого – резкий толчок, и, беспомощно взмахнув руками, Джимми, вскрикнув, отлетел назад.
С проворством дикой кошки Фелтон метнулся вперед и схватил Джимми за руки, не дав ему грохнуться затылком об пол.
– Ну что, есть еще силенка?!
– Есть, босс. Есть. Тебе надо было идти в профессиональный футбол!
– Предоставляю заниматься этим вам, техасцам, – ответил, рассмеявшись, Фелтон и, помогая Джимми подняться, потянул его за руки.
Джимми потряс головой, приходя в себя.
– Так мы готовы, босс?
– Готовы. Давай сюда шкатулку.
Фелтон сознательно не смотрел на деревянный ящичек, пока не застегнул белую рубашку, завязал черный вязаный галстук. Подойдя к письменному столу, вынул из ящика кобуру светло-серой кожи.
Затем он кивнул, и Джимми аккуратно открыл крышку шкатулки. Внутри на белой замше лежали три вороненых револьвера.
– О'Харе его пистолет уже не понадобится. Могу я взять два? – спросил дворецкий.
– Нет, – последовал ответ. – Тело О'Хары все еще в гараже?
– Да, под брезентом. За ним присматривают ребята, которые сторожат Тони.
– Сегодня вечером, когда мы вернемся, надо будет избавиться от тела обычным способом и отпустить Тони.
– Босс, может, оно будет лучше просто сообщить в полицию, что О'Хару кто-то убил? Как-то нехорошо будет обойтись с ним так, как мы поступали с разными ублюдками…
– Чтобы власти узнали, что кто-то раздробил башку шоферу господина Фелтона? Чтобы опять сюда набежала всякая полицейская сволочь? Нет!
Фелтон надел под пиджак кобуру. Пожав плечами, Джимми вынул из конверта, прикрепленного к внутренней стороне крышки шкатулки, шесть пластиковых карточек с официальными печатями и фотографиями владельцев в углу. Это были разрешения на ношение оружия, по два для каждого из трех человек – для Нью-Йорка и Нью-Джерси. Одному из троих они теперь не были нужны.
Старые фото. Джимми – суховатое лицо с резкими чертами. Фелтон – гладенький, слегка волнистые волосы, ярко-синие глаза сияют даже на черно-белой фотографии. О'Хара – широкое лицо, широкая улыбка. Сейчас на этом лице появилась новая примета – дыра во лбу.
Выданы эти разрешения были финансисту и промышленнику Норману Фелтону и его телохранителям – Джеймсу Робертсу и Тимоти О'Харе.
Разрешения были необычные, потому что необычными были и пистолеты. Обычно такое разрешение выдается после того, как в Вашингтоне регистрируются результаты баллистических тестов каждого конкретного пистолета. Вылетевшая из ствола пуля имеет характерные следы, которые позволяют при случае определить владельца оружия так же легко, как и по отпечаткам пальцев. Из этих стволов пули вылетели только однажды: во время баллистических тестов.
Фелтон взял пистолет в руки. Джимми тем временем нажал потайную пружину и выдвинул из шкатулки секретный ящичек. Там лежали семь револьверных стволов и небольшой гаечный ключ.
Фелтон и Джимми переставили на свои револьверы стволы из секретного ящичка. Их баллистические характеристики были известны только трупам…
Фелтон задумчиво проговорил:
– Знаешь, Джимми, мне кажется, что Мошер бал рожден совсем не для нашего дела… Дай ему волю, так он заставил бы нас всех жить только на доходы, которые приносят наши свалки.
Джимми только ухмыльнулся в ответ. Фелтон шутя ударил Джимми по плечу, а тот сделал вид, что отбил удар. Теперь ухмылялись оба.
– Да, сэр, – промолвил Джимми, туже затягивая ключом крепление ствола, – свою работу надо любить!
– Я ее не люблю, Джимми, но она нам необходима. То, что мы делаем, вполне естественно. – Фелтон подумал и добавил: – Естественно и необходимо. Мы живем в джунглях и по их закону. Вспомни: нам никто ничего не приносил на тарелочке.
– Никто и ничего, босс.
– Окружающий мир сделал нас такими, какие мы есть. А ведь я вполне мог бы стать врачом, или адвокатом, или даже ученым.
– И был бы лучшим в своем деле, босс.
– Лучшим не лучшим, а хорошим – это точно.
– Все, что ты делаешь, босс, получается у тебя превосходно, клянусь!
Фелтон вздохнул.
– Так и должно быть. Кто будет стараться за нас?
Подойдя к встроенному стенному шкафу рядом с зеркалом, Фелтон раздвинул в стороны его дверцы. Шкаф, почти во всю стену шириной, содержал коллекцию мужских костюмов, количеству которых мог бы позавидовать сам Роберт Холл. Качество не уступало «Савилль Роу»!
Фелтон начал выбирать среди синих костюмов такой, чтобы пиджак подходил бы к уже надетым брюкам. Это было не так просто. Наилучший способ – найти пиджак, висящий без брюк, снятых с вешалки ранее. Осмотрев восемь синих костюмов, Фелтон послал к черту это занятие и взял первый попавшийся пиджак.
– Джимми?
– Слушаю, босс.
– Ты хороший человек, Джимми.
– Спасибо, босс. А с чего это ты вдруг?
– Просто так.
– Уж не думаешь ли ты, что что-то выйдет не так с Виазелли?
– Не с Виазелли. Дело не в этом.
– Вспоминаешь этого парня с крюком?
Фелтон застегнул синий пиджак, который прекрасно подошел по тону к брюкам, хотя Фелтон и знал, что они от разных костюмов.
Джимми не стал добиваться от босса ответа на свой вопрос, он знал, что Фелтон ничего не скажет, пока не решит, что настало подходящее для этого время. Джимми спрятал револьвер во внутренний карман.
Позже, тем же вечером, Фелтон наконец разговорился. Джимми сидел за рулем перламутрово-серого «роллс-ройса», заменяя безвременно покинувшего мир О'Хару. Они ехали по мосту Джорджа Вашингтона, увешанному огнями. Мост вдавался в Нью-Йорк как гигантский акведук древнего Рима, но нес на себе не воду, а людей.
