Ознакомительная версия.
Катя напрягла память. Каким же он был там, за стеклом? Фитнес-клуб, сауна…
«Не знаю, может, какие неприятности у него случились. Последний месяц он как-то изменился. Мрачный какой-то был, но мы мало виделись. Он привез партию туфель от Кензо… Не знаю, но что-то вид его мне тогда не очень понравился… Какой-то смурной… А когда мы по телевизору услышали про то, что случилось, мы все просто в шоке были. Я и до сих пор в это поверить не могу!»
Что у нас тут за фотографии… Это с места происшествия. Так вот какую картину застала опергруппа Петровки там, на Арбате… Катя смотрела на снимки с места происшествия. Труп возле фонтана золотой Турандот… а вот еще один у строительного забора и еще один на мостовой прямо напротив театра… Четверо были застрелены на месте. И еще пятеро получили тяжелые ранения… Вот тут справка… Умер, не приходя в сознание, этого «скорая» не довезла. А вот еще – пулевое ранение в брюшную полость… Фотография потерпевшего на носилках – совсем молодой паренек: женские туфли на стоптанных каблуках и пестрое платье с декольте… И еще одна жертва – тоже ряженый: в корсете и в розовой балетной пачке… Там, на Арбате, было что-то вроде театрального представления уличного в тот момент. А вот еще жертва – и тоже молодой парень, но уже в гусарском мундире… А вот фотографии раненых, тех, кто выжил…
«У него был пистолет, я видел, и он начал стрелять прямо в толпу, не разбирая…»
«Один мужчина попытался его схватить сзади, но он ударил его пистолетом по голове, я думал, он и его пристрелит, но он отвернулся и выстрелил в другую сторону и попал в Базарова с третьего курса… Я видел, как тот упал…»
«Он стрелял в людей, как в мишени…»
БЕСПОРЯДОЧНАЯ СТРЕЛЬБА НА УЛИЦЕ, ХАОТИЧНЫЙ ВЫБОР ЖЕРТВ… Катя еще раз посмотрела на снимки мертвых и раненых. Все молодые. Что-то общее между ними? Нет, пожалуй, нет… Все мертвецы похожи друг на друга, последнее дело искать здесь какое-то сходство, какую-то закономерность.
– Ну как, коллега, ознакомились?
Ведущий специалист Геворкян зашел в кабинет, сразу осветив все своей широкой улыбкой.
– Копии допросов читала, спасибо, Левон Михайлович, что оставили. Хорошие характеристики у него. Все в один голос твердят только положительное. Как-то не вяжется.
ТОГДА ЗА СТЕКЛОМ ОН ТОЖЕ СРЕАГИРОВАЛ НА… НЕТ, ЭТО ПРОСТО СОВПАДЕНИЕ. НЕ НАДО НИЧЕГО СЕБЕ ПРИДУМЫВАТЬ, ПРЕКРАТИ. ТЫ НИЧЕГО НЕ ВИДЕЛА.
– Левон Михайлович, а как он сейчас себя ведет? – спросила Катя.
– Нормально. Вполне прилично. Других срывов не было. С ним, например, сегодня утром общался наш коллега. Хотите запись посмотреть? – Геворкян показал на ноутбук в руках молодой докторши, уже закончившей печатать. – Там диск, покажите нам, пожалуйста.
– Одну минуту, – докторша повернула ноутбук так, чтобы им с соседнего стола было удобнее.
– Екатерина, а вам, как я понимаю, впечатлений прошлого раза оказалось мало? – спросил Геворкян.
– Я в тот раз толком и не поняла, что произошло. У Пепеляева случился припадок, да? Я решила, что он сумасшедший. Вот и разгадка всего.
– Сумасшедший – чего же проще, так, по-вашему, выходит? А почему тогда снова сюда приехали, настойчивость такую мне по телефону проявили?
– Не знаю… странно как-то все… все равно не вяжется. Тогда возле бокса я испугалась его вида, да и вы тоже, доктор… А что бы случилось, если бы он выбил тогда стекло и вырвался наружу?
– Здесь все построено на совесть, не вырвешься.
– Я подумала, он ненормальный. А сейчас вот показания свидетелей, которые его знали, читала и… Черт, какой же он ненормальный? Обычный парень…
– Запись еще посмотрите беседы с психиатром. Сделана сегодня около одиннадцати часов дня.
На экране ноутбука возникло изображение: на фоне белой стены за столом полный лысый мужчина в белом халате и…
На лице Пепеляева читалось оживление, даже удовольствие. Больничная пижама все та же, и руки по-прежнему забинтованы. КАК ОН БИЛ ЭТИМИ СВОИМИ ЗАБИНТОВАННЫМИ РУКАМИ ТОГДА В СТЕКЛО… Скулы сегодня гладко выбриты, светлые волосы слегка отросли уже на висках. Что-то говорит, даже жестикулирует. ОН РАССТРЕЛЯЛ ДЕВЯТЬ ЧЕЛОВЕК И ПЫТАЛСЯ ВЫРВАТЬСЯ ИЗ БОКСА, ЧТОБЫ УБИВАТЬ СНОВА… ЭТО ЖЕ БЫЛО ТОГДА В ЕГО ГЛАЗАХ… В ЭТИХ ВОТ СЕЙЧАС СЛЕГКА ПРИЩУРЕННЫХ ГЛАЗАХ… ЖАЖДА УБИВАТЬ СНОВА И СНОВА… Я ЖЕ ЭТО ВИДЕЛА САМА. А ПСИХИАТР СИДИТ НАПРОТИВ НЕГО ЗА СТОЛОМ И, КАЖЕТСЯ, СОВЕРШЕННО ЕГО НЕ БОИТСЯ!
– Сделайте звук громче, – попросил Геворкян.
Звук.
– …Мужики всегда смотрят на ноги. Мужчина-байер, хороший квалифицированный байер, – на обувь. Важно сразу не ошибиться, что закупать, угадать, что станут носить в новом сезоне, что станет хитом продаж, а что так и будет потом валяться на полках до распродажи.
ОН это говорит психиатру. Это его голос… ЭТО ЕГО ГОЛОС?
– Каблук примерно десять-двенадцать сантиметров, четырнадцать тоже берут, выше – уже проблема со сбытом. Круглый неактивный носок, платформа… «французский носок», когда видно только два пальца, всего два пальца…
– Это принципиально?
– Это красиво, доктор. Это пользуется успехом у клиенток, и это хорошо продается, – Пепеляев там, на пленке, говорил так, словно читал лекцию в обувном магазине персоналу. – Для повседневной носки – ботильоны, очень модно – из замши, на шнурках, на парижской неделе моды широко представлены во всех коллекциях. Но надо учитывать наш климат и то, что в прежние годы покупательницы уже обзавелись сапогами, так что могут и не пойти ботильоны… Ботфорты – остромодная вещь, но я бы в этом сезоне большие партии все равно закупать не рискнул. Хотя, например, у Гуччи есть потрясающие, ну и, конечно, у Лубутэна… Но это эксклюзив чистой воды.
– А что, по-вашему, есть и будет хитом продаж?
– Шпилька. Туфли на каблуке. Вечерний вариант – замша, кристаллы Сваровски…
Геворкян снова приглушил звук.
– Вот все в таком роде в таком разрезе почти полтора часа. Он действительно разбирается в том, чем зарабатывал себе на жизнь.
– А кроме обуви и торговли, он еще о чем-то говорит? – спросила Катя. – О своем преступлении? О том, что было? Что он натворил?
– Нет, это в задачу моего коллеги доктора Рюмина-Борковского не входило. О том, что он, как вы выражаетесь, натворил, с ним сегодня вечером попытаюсь поговорить я.
– Вы? – Катя привстала.
– Да, я попытаюсь. Вы можете понаблюдать вместе с остальными. Но на этот раз так, чтобы он никого посторонних за стеклом не видел.
КАКОЙ У НЕГО БЫЛ ГОЛОС, КОГДА ОН ГОВОРИЛ ПРО ВСЕ ЭТИ БОТИЛЬОНЫ, БОТФОРТЫ, ШПИЛЬКИ… ЕМУ НРАВИТСЯ, ЕМУ ВСЕ ЭТО НРАВИТСЯ… МОЖЕТ БЫТЬ, ОН ТАЙНЫЙ МАНЬЯК, ЭТОТ, КАК ЕГО… ФЕТИШИСТ… НЕТ, ПОДОБНЫЕ ТИПЫ ТАК СЕБЯ НЕ ВЕДУТ. СТРЕЛЬБА ПО ЖИВЫМ МИШЕНЯМ – ЭТО НЕ ИХ СТИЛЬ. ХОТЯ ЕСЛИ ВЗГЛЯНУТЬ НА ВСЕ ЕГО ЖЕРТВЫ ТАМ, НА АРБАТЕ, НА ВСЕХ ЭТИХ РЯЖЕНЫХ…
– Сейчас вы меня спросите: не гомосексуалист ли он, а может, тайный гомофоб? – усмехнулся Геворкян.
– Нет, но…
– Снова промах. Он, как нам удалось убедиться, в этом плане натурал, гетеросексуал и к проблемам сексуальных меньшинств относится совершенно равнодушно.
После просмотра видеозаписи пришлось еще довольно долго ждать. Геворкян покинул кабинет. Видимо, ему надо было подготовиться. Молоденькая докторша заварила чай и угостила Катю сдобным печеньем. Сидеть вот так, смотря, как солнце садится, отражаясь в панорамных окнах соседних зданий, где сплошь офисы, офисы… Прихлебывать чаек, грызть печенье, слушать, как молоденькая докторша с жаром обсуждает последние телевизионные новости-сплетни – о том, с кем из родителей останется жить внук Пугачевой…
И ЖДАТЬ ВСТРЕЧИ С ЧУДОВИЩЕМ.
…Это красиво, доктор, это хорошо продается…
…Я думал, он и его пристрелит. А он отвернулся и выстрелил в другую сторону…
…В последний месяц он как-то изменился… не знаю…
…Он это помещение арендовал лишь потому, что…
– Вас зовут, пора.
В кабинет заглянул охранник. Какие богатыри они тут, однако.
За узкими окнами из пуленепробиваемого стекла смеркалось. Скоро стемнеет. Катя внезапно ощутила острую тревогу. Скоро стемнеет… Это было так странно, совершенно дико – здесь и сейчас бояться темноты! Но…
– Нет-нет, сюда, пожалуйста, к лифту, – охранник свернул направо по коридору.
В прошлый раз они с Геворкяном, кажется, шли другой дорогой или все коридоры тут так похожи один на другой?
В собственных совершенно беспричинных страхах Катя так разобраться и не успела, они поднялись на лифте и попали из коридора в небольшой освещенный холл, где собрались врачи – целая комиссия во главе с тем самым доктором, которого Катя видела на видеозаписи. Тут же находилась и охрана. Врачебная комиссия группировалась вокруг оконного проема в стене, забранного прозрачным пластиком. За окном был бокс, стены, пол и потолок покрыты мягкими серыми матами. В центре стояло два легких стула. На одном, сгорбившись, сидел Пепеляев.
Ознакомительная версия.
