— А кто он и чем занимается? — спросил какой-то лейтенант с блокнотом на коленях.
Адамберг секунду помедлил.
— Его фамилия Декамбре, — сказал он. — Он на пенсии и подрабатывает «консультантом по жизненным вопросам».
— На этой площади все чокнутые, что ли? — спросил другой.
— Возможно, — сказал Адамберг. — Но все зависит от того, как на это посмотреть. Когда смотришь на вещи издалека, все кажется нормальным. А если подойти поближе и присмотреться, начинаешь замечать, что все вокруг более или менее чокнутые, на этой площади или на другой, где-то далеко или даже в нашем отделе.
— Я не согласен, — выкрикнул Фавр. — Только больной может выкрикивать на площади разную чушь. Пошел бы да вставил хорошенько, сразу мозги прочистятся. На улице Гэте любая шлюха за три сотни ноги раздвинет.
Послышались смешки. Адамберг спокойно оглядел присутствующих, и там, куда он смотрел, смех затихал, потом его взгляд остановился на бригадире.
— Я говорил, Фавр, что среди нас есть чокнутые.
— Послушайте, комиссар… — Фавр подскочил, краска залила ему лицо.
— Молчать, — оборвал его Адамберг.
Ошеломленный, Фавр рухнул на стул, словно его ударили. Адамберг немного помолчал, скрестив на груди руки.
— Я уже однажды просил вас думать, прежде чем говорить, Фавр, — еще медленнее заговорил Адамберг. — Прошу вас об этом во второй раз. У вас же есть мозги, так поищите их. А не удастся найти — отправитесь шутить с глаз долой, подальше от уголовного розыска.
Потеряв интерес к Фавру, он снова взглянул на план Парижа и продолжал:
— Этому Декамбре удалось разгадать смысл посланий С.Т. Все они взяты из старинных трактатов о чуме или одного личного дневника, где об этом рассказывается. В течение месяца С.Т. ограничивался описанием признаков этой болезни. Потом он пошел дальше и объявил о пришествии чумы в город в прошлую субботу, в «квартале Руссо». Через три дня, то есть сегодня, был обнаружен первый труп в доме, где были нарисованы четверки. Жертва — молодой владелец гаража, холостяк, серьезный человек, к уголовной ответственности не привлекался. Его нашли полностью раздетым с черными пятнами на теле.
— «Черная смерть», — раздался тот же голос, который спрашивал о причине смерти.
Адамберг различил застенчивого юношу с еще нежными чертами лица и большими зелеными глазами. Рядом с ним поднялась сердитая женщина с крупным лицом.
— Комиссар, — сказал она, — чума — чертовски заразная болезнь. У нас никаких доказательств, что этот человек умер не от чумы. А вы брали с собой четверых полицейских, даже не дождавшись заключения врача.
Адамберг задумчиво подпер голову кулаком. Это собрание, которое он созвал, чтобы сообщить чрезвычайную информацию, становилось своего рода притиркой с игрой мускулов и провокационными выпадами.
— Чума, — сказал Адамберг, — не передается при контакте с больным. Эту болезнь переносят грызуны, в частности крысы, инфекция передается человеку через укус зараженных блох.
Адамберг совсем недавно вычитал это в словаре.
— Когда я привел с собой четырех человек, — продолжал он, — было уже ясно, что человек умер не от чумы.
— Почему? — спросила женщина.
Данглар пришел на выручку комиссару.
— Объявление о приходе чумы было зачитано вслух в субботу, — сказал он. — Лорьон умер в ночь с понедельника на вторник, три дня спустя. Следует знать, что после заражения минимальный срок от начала болезни до смерти — пять дней, за исключением редчайших случаев. Значит, присутствие настоящей чумы надо сразу исключить.
— А почему бы и нет? Он мог заразиться раньше.
— Нет. С.Т. — настоящий маньяк. А маньяки не жульничают. Если он объявил чуму в субботу, он и заразит в субботу.
— Да, вероятно, так и есть. — Женщина немного успокоилась и села.
— Хозяин гаража был задушен, — сказал Адамберг. — А затем его тело вымазали древесным углем, конечно, для того, чтобы придать ему симптомы болезни и напомнить о ее названии. Значит, у С.Т. нет чумной бациллы. Это не какой-нибудь безумный лаборант, разгуливающий со шприцем в сумке. Он использует символы. Но очевидно, что сам он в них верит и считает себя очень сильным. На дверях жертвы не было четверки. Напоминаю вам, что эти четверки не угроза, а защита. Только тот, чья дверь чиста, поставлен под удар. С.Т. выбирает жертву заранее и защищает остальных жителей своими рисунками. Эта забота об остальных доказывает, что он убежден в том, будто сеет настоящую чуму. Значит, он действует не вслепую. Он убивает одного и защищает других, тех, кто, по его мнению, не заслуживает кары.
— Он считает, что убивает чумой, хотя сам душит? — спросил офицер справа. — Если он настолько верит в собственные фантазии, значит, он — настоящий шизофреник?
— Совсем не обязательно, — сказал Адамберг. — С.Т. управляет воображаемым миром, в котором, как ему кажется, все по-настоящему. Это не так уж редко бывает. Многие люди верят, что будущее можно предсказать по картам или по кофейной гуще. И такие есть повсюду, тут и там, на соседней улице и даже среди нас. Какая разница? Некоторые вешают над кроватью Святую Деву, убежденные, что эта статуэтка, созданная рукой человека и купленная за шестьдесят девять франков, действительно защитит их. Они разговаривают с ней и рассказывают о своей жизни. И в чем же разница? А разница в том, лейтенант, где проходит граница между фантазией и реальностью, а реальность зависит от взгляда на жизнь, от личности человека и его культуры.
— Но ведь тогда, — перебил седой офицер, — будут и другие жертвы? Тех, чьи двери не тронуты, ожидает участь Лорьона?
— Этого и надо опасаться. Сегодня вечером у четырнадцати чистых дверей будет выставлена охрана. Но нам известны не все помеченные дома, а только те, жильцы которых приходили жаловаться. Возможно, в Париже их еще штук двадцать, а то и больше.
— А может быть, стоит объявить об этом? — спросила женщина. — Чтобы предупредить людей?
— В том-то все и дело. Если объявить, может начаться общая паника.
— Надо сказать только про четверки, — предложил седовласый. — А в подробности не вдаваться.
— Все равно все узнают, так или иначе, — сказал Адамберг. — А если не узнают, С.Т. позаботится о том, чтобы посеять страх. Этим он и занимается с самого начала. Если он выбрал для своей цели чтеца с площади, то только потому, что не смог придумать ничего лучше. Эти странные записки быстро оказались бы в мусорном ведре, напечатай он их в газетах. Поэтому начал он довольно скромно. Если сегодня вечером о нем заговорят СМИ, перед ним, как перед королем, откроется любая дорога. Впрочем, это дело нескольких дней. Он и сам откроет себе пути. Если он будет продолжать в том же духе и убивать, если будет сеять черную смерть, одной паникой мы не отделаемся.
— Так что вы решили, комиссар? — тихо спросил Фавр.
— Спасти жизни людей. Мы сделаем официальное сообщение, в котором попросим жителей домов с четверками заявить в полицию.
Раздался гул всеобщего одобрения. Адамберг чувствовал себя усталым, этот вечер был слишком полицейским. Он с удовольствием сказал бы просто «всем за работу, и каждый разбирается, как хочет». Но вместо этого пришлось излагать факты, сортировать вопросы, направлять ход следствия, распределять задачи. А еще наводить порядок и утверждать свой авторитет. На мгновение ему вспомнилось детство и он сам, бегущий голышом по солнечной горной тропинке, и он спросил себя, какого черта ему здесь надо, почему ему приходится учить двадцать три взрослых человека, которые следят за ним глазами, как за маятником.
Да нет, он прекрасно помнил, для чего он здесь. Объявился тип, который душит людей, и он должен его найти. Это была его работа — не давать убивать других.
— Итак, вот наши первоочередные задачи, — подвел итог Адамберг, вставая, — первое — защитить потенциальных жертв. Второе — сбор информации об этих жертвах и поиск любой связи между ними, семья, возраст, пол, профессия, социальное положение и прочее. Третье — наблюдение за площадью Эдгар-Кине. Четвертая задача, которая и без того всем ясна, — это поиск убийцы.
Прежде чем продолжить, Адамберг не спеша прошелся по комнате.
— Что нам о нем известно? Это может быть женщина, такую возможность не стоит исключать. Я лично думаю, что это мужчина. Все эти литературные декламации напоказ выдают мужскую гордыню, желание выделиться, показать свою силу. Если подтвердится, что жертва была задушена, можно будет смело утверждать, что убийца — мужчина. Он хорошо образован, даже очень хорошо, видно филологическое образование. Он не бедный, потому что у него есть компьютер и принтер. Возможно, любитель роскоши. Конверты, которые он использует, большие и дорогие. Он неплохо рисует, аккуратен и любит опрятность. Без сомнения, одержим навязчивыми идеями. А значит, боязлив и суеверен. И наконец, возможно, имеет уголовное прошлое. Если экспертиза подтвердит, что замок был вскрыт отмычкой, надо будет искать в этом направлении. Отобрать всех преступников с инициалами С.Т., если, конечно, это его подпись. По сути, нам ничего не известно.
