Клейтон Роум шел как на параде. Пряжка на ремне и запонки были натерты до блеска.
— Что, черт побери, происходит? — рявкнул он.
Джесси забыл о всякой осторожности:
— Мы хотели поговорить с детективом Рэмси. Прошлой ночью Адам Сандоваль был отпущен на свободу, и нам хотелось бы знать…
— Да вы настоящая головная боль.
— Извините?
У Роума раздулись ноздри.
— Что вам хотелось бы знать?
— Что позволило снять с него подозрение.
— Вы оказались на месте преступления раньше любого из нас. Вот вы мне и скажите.
— Что происходит?
— Подозрение с доктора Сандоваля сняли судебный медик и патологоанатом. Бейсбольная бита не является орудием преступления. Чистота одежды и обуви Сандоваля несовместима с тем количеством крови, которую потерял убитый. И еще кое-что.
— Что? — спросила я.
— Это был не Франклин Брэнд.
Где-то зазвонил телефон.
— Убит детектив Рэмси.
Джесси ухватился за стол дежурного. Комната ярко осветилась, и послышался звук зуммера.
Роум отчеканил:
— Вас застали на месте преступления. Надеюсь, ваша машина неподалеку. Избавьте меня от необходимости получать ордер на обыск вашего автомобиля.
По растерянному взгляду Джесси я поняла, что он сдался на милость победителя. Он подал Роуму ключи от «ауди». Я вышла на улицу и позвонила Лавонн Маркс.
Она тотчас же при мчалась в участок и сразу же заговорила с Джесси:
— Ты шокирован, но это всего лишь небольшое неудобство. Так что не раскрывай рта.
И она была права. Полиция не собиралась арестовывать Джесси. Просто вымещала на нем злость и печаль по поводу смерти детектива. Когда мы покидали участок, полицейские выстроились в ряд и безмолвно смотрели нам вслед.
На улице Лавонн сказала:
— Ну ладно. Расскажите же, что случилось.
Джесси почесал лоб.
— Они думают, что мы с Адамом в чем-то замешаны. Мы были на месте преступления, а Брэнд скрылся. Роум считает, что между этими событиями имеется какая-то связь.
— И только-то? Ничего конкретного?
— Роум считает, что Исаак как соучастник требовал у Брэнда увеличения своей доли наворованного. Роум думает, что именно поэтому Брэнд и убил его.
— Это возмутительно! — выпалила я.
— Согласен.
— Почему Роум считает, что у тебя с Адамом Сандовалем преступный сговор? — спросила Лавонн.
— Потому что «Мако» откупилась от нас.
Мною овладевал гнев.
— Выплату страховой суммы Роум счел платой за молчание?
— По тем вопросам, которые мне задавали, можно сделать только такой вывод.
— Тебя пытаются запугать. Не поддавайся.
— Слишком поздно. — Джесси бросил на меня полный неуверенности взгляд. — Просто не верится, что это был Крис. Ведь я видел его руку… — Он расслабил галстук и расстегнул воротник.
Мимо нас по направлению к участку прошли двое мужчин. Вышагивали они, словно нападающие «Чикаго беарс». Один, примерно моего возраста, шел, слегка наклонившись вперед, как взявшая след ищейка. Серый костюм на его хилом теле сидел мешковато. На нас он бросил оценивающий взгляд.
Когда «медведи» скрылись за дверью участка, Джесси сказал:
— Это федералы.
Лавонн посмотрела на здание и подтвердила:
— Похоже.
— Я не думаю, что это простое совпадение…
Лавонн предостерегающе подняла руку:
— Не здесь. Джесси, у тебя проблемы.
Я сидела на террасе своего дома и смотрела на запад. Горизонт окрасился в пурпур, появились первые звезды.
Мне казалось, будто грудь сжимает железный обруч.
«Крис, — думала я. — Добрый человек, способный на колкости. Он верил Джесси, верил мне, верил в конечное торжество справедливости». По-настоящему я Криса не знала. Единственное, что я знала о нем точно, — он погиб в номере Франклина Брэнда.
Газеты пестрели заголовками типа: «Полиция ищет убийцу детектива». Мир перевернулся: охотник превратился в дичь.
А Брэнд продолжал оставаться на воле. Я ушла в дом и закрылась на ключ.
Позвонил Джесси и спросил, можно ли ему приехать ко мне. Я ответила, что он вовсе не обязан спрашивать разрешения. Я изучила свое отражение в зеркале и решила принять душ. В ванную комнату я взяла с собой стереосистему и включила музыку, которая придавала мне душевные силы, — Девятую симфонию Бетховена. Стоя под душем, я оперлась руками о стену, облицованную кафелем, и слушала «Оду радости» с закрытыми глазами.
То, что дверь ванной открылась, я заметила, ощутив дуновение холодного воздуха.
— Джесси?
Запахло одеколоном. Я открыла глаза. Посреди ванной стоял Франклин Брэнд.
Большие черные глаза пожирали меня через прозрачную пластмассовую занавеску.
— Значит, ты из «Лос-Анджелес таймс», — произнес Брэнд безжизненным голосом. Он воздел над головой вставленный в рамку диплом об окончании юридической школы, который висел у меня над письменным столом. — Обманщица.
У меня задрожали ноги, завибрировали подобно натянутой под потолком цирка проволоке. Дрожь поползла вверх и достигла спины.
— Мне следовало бы знать, — продолжал Брэнд. — В таких делах всегда замешаны юристы.
Он бросил диплом в мусорную корзину. Звякнуло разбитое стекло.
— Ты украла диск. Верни его.
Меня хлестали струи воды и била дрожь.
«О Боже!»
— С кем ты работаешь? С этим калекой? Что ему нужно? Деньги?
Брэнд убил Исаака. Убил Криса. Убьет и меня без лишних размышлений. Что делать?
Громко звучала музыка, оркестр набирал темп.
«Чем воспользоваться для защиты? Мылом? Шампунем? Губкой? Ради всего святого!»
— Перекрой воду, — потребовал Брэнд.
«Лезвие безопасной бритвы!» У меня было лезвие, «Леди Годива», которым я брила ноги. Реклама рекомендовала пользоваться им осторожно. «Как, черт возьми, взять лезвие, чтобы он не увидел?»
— Перекрой воду. Дышать нечем. — Брэнд повернул голову и оттянул воротник.
Сорочка у него была покрыта грязью. Под оттянутым воротником краснел рубец, похожий на след от удара кнутом.
Вместо того чтобы выключить воду, я выкрутила мощность в надежде, что пар выгонит убийцу из ванной. Тогда мне удастся завладеть бритвой или осколком стекла из мусорной корзины.
— Выходи из-под душа.
— Нет.
Мой голос прозвучал так, словно мне вдруг исполнилось девяносто лет.
— Выходи, не то я сам тебя вытащу.
Он ударил ладонью по занавеске. Мелькнуло бриллиантовое кольцо. Я отпрянула и сжала зубы, но стон все-таки вырвался наружу.
— Мне нужен диск. Где он?
Признаться, что диск у полиции — значит подписать себе смертный приговор; только диск и гарантировал мне жизнь.
— В ванной его, разумеется, нет. Отойди. Я сейчас выйду. Не прикасайся ко мне.
Я выключила воду, взяла полотенце и обернулась им.
— Думаешь, я собираюсь изнасиловать тебя? — усмехнулся Брэнд. — А что? Это было бы романтическим сведением счетов. Приятный поворот в пьесе со счастливым концом.
«Боже, яви свою милость».
— Мне известно все, — сказала я. — И о мини-диске, и о деньгах, и о «Мако», и о «Файердоге». Знают об этом и в полиции. Я все рассказала. Я знаю и о Мери Дайамонд…
— Нет. — У Брэнда на лбу вздулась вена. — О нет.
— Кенни Руденски тоже знает…
— Руденски? Кто ему сказал?
— Я.
Шея у Брэнда побагровела. Он отбросил в сторону занавеску.
Я в ужасе закричала.
— Передай ему: если меня посадят в тюрьму, то я потащу его за собой, — взревел Брэнд и протянул ко мне руку.
«Ода радости» достигла апогея.
Я прижалась к кафельной стене. Изо рта у меня вырвалось какое-то бульканье. Я попыталась оттолкнуть Брэнда, но он схватил меня за запястье.
Тут в дверном проеме вырос Джесси.
Человек ростом в шесть футов и один дюйм никогда не казался мне особо высоким. Джесси стоял, опершись на дверной косяк и сжимая в руке костыль, словно копьеметатель. С опорной части костыля был снят резиновый наконечник. Джесси собирался со страшной силой ударить Брэнда. Удар будет единственным. После Джесси скорее всего рухнет на пол.
— Отойди от нее, трахнутый ублюдок.
Брэнд в удивлении обернулся. Джесси ударил его костылем, и Брэнд схватился за лицо, отпустив мою руку. Между пальцев у него потекла кровь. Джесси наклонился вперед, теряя равновесие, и я решила, что он сейчас упадет ничком. Брэнд ударом кулака вышиб Джесси из ванной. Джесси опрокинулся навзничь, раздался хруст, и мне показалось, что это треснул череп. Брэнд кинулся на Джесси, они с грохотом покатились в спальню.
«Нужно действовать!»
Выскочив наконец из ванной, я помчалась за ними. Брэнд держал Джесси за окровавленную сорочку и бил его об пол.
— Прекрати! — крикнула я.
Брэнд не унимался. Я схватила настольную лампу, выдернула шнур из розетки и я ударила Брэнда по спине. Он повалился на Джесси и повернул ко мне белое от ярости лицо.
