Приглушенный стон сорвался с губ Мари в момент, когда умолкли колокола.
Лукас повернул к ней раздраженное лицо.
— Можно подумать, ты увидела призрак! — сердито буркнул он.
Первое, что ее поразило, — выражение его глаз, он будто злился на нее за то, что она выдернула его из тайных мыслей.
Второе: полоска крови под его носом.
Увидев ее побледневшее лицо, он вдруг подумал о том, другом, в морге, и рассердился на себя за неуместное замечание.
— Извини, — вздохнул он. — Я давно не спал… Что случилось?
Вместо ответа она провела платочком под его носом. Он пожал плечами, увидев оставшиеся на нем пятна крови.
— Всю ночь я мок и чихал. Простудился, и ничего более.
— Ну да, сначала шина, теперь насморк…
— Полагаю, у тебя есть другое объяснение? — язвительно отреагировал он.
Она предположила, что это запоздалая реакция на стресс, причиной которого явился тот двойник.
— Признаюсь, вопросов на сегодня предостаточно.
— А пока что я все время спрашиваю себя: что могло произойти с Келли и что это за улика, о которой она упомянула?
Мари подумала, что надо бы дать мужу время привыкнуть к мысли о близнеце, и перестала его подкалывать. Она показала ему клочок ткани, найденный в доме.
— Это, может быть, и есть начало ответа.
Он согласился, но это никак не объясняло присутствие в том доме свиданий типа, в точности похожего на него. И потом — ведь кто-то убил его близнеца, приняв того за него, Лукаса.
— На последний вопрос можно ответить, — заявил появившийся за их спинами Ангус.
Увидев как вспыхнула Мари, ирландец понял, что допустил промах: она еще ничего не сказала мужу.
— Скажем так: есть подозреваемый, — поспешно поправился он.
При имени шкипера легкая улыбка тронула губы Лукаса. Бреа под стражей. День плохо начался, зато блестяще заканчивается.
А если он так упился, что убил Ферсена и ничего не помнит?
Эта мучительная мысль не давала покоя Кристиану с тех пор, как его посадили в камеру. С тех пор как Мари поднялась на борт. С тех пор как она не выказала ни малейшего сомнения в его виновности.
Дрожь пробирала его, когда он прокручивал в голове предшествующие события — начиная с ухода от Свана до набережной, по которой он брел, шатаясь и спотыкаясь.
А потом это тело, лежавшее вниз лицом… И зачем ему понадобилось перевернуть его?
Какая темная сила толкнула его подойти? Морская солидарность? Мысль, что на его месте мог быть он сам? Или это просто злой рок?
Он присел на корточки возле мужчины, увидел место удара и удивился, узнав полицейского, которого ненавидел. А затем на какой-то миг его охватила примитивная радость от сознания, что наконец-то избавился от соперника.
— Хороший денек, нет?
Этот голос! На секунду Кристиану показалось, что он окончательно сошел с ума. И тут он увидел его, стоящего за прутьями решетки и смотрящего на него с вызывающим омерзение удовольствием. Примерно такое же чувство испытал он сам накануне на набережной.
Лукас Ферсен! Живой!
Кристиан ошеломленно смотрел на него.
— А кто же? Конечно, я! — с иронией воскликнул полицейский, глядя ему в лицо. — Потрясающе, не правда ли?
Кристиан спешно приводил мысли в порядок, и вдруг одна ярко вспыхнула в его голове: Ферсен жив, а это значит, что он его не убивал. Полицейский медленно покачал головой.
— Жаль тебя разочаровывать, но труп-то есть.
Он сделал паузу, чтобы усилить эффект.
— Ты перепутал Лукасов, — вкрадчиво добавил он. — Дурацкое положеньице, нет?
Кристиан, казалось, окаменел.
— А знаешь, что говорят? — продолжил полицейский, не спуская с него глаз. — У каждого есть свой двойник. Так вышло, что мой оказался в доках прошлой ночью, и он имел несчастье встретиться на твоем пути.
Шкипер зажмурился, словно от очень сильного удара, потом с ужасом вгляделся в лицо полицейского.
— Я никого не убивал, и вам это хорошо известно, — глухо проговорил он.
— Мне точно известно одно: я засажу тебя за решетку лет на двадцать… Как минимум…
— Гадина…
— О большем свадебном подарке я не мог и мечтать! — докончил Лукас, проигнорировав оскорбление. — Мне искренне жаль…
Кристиан смотрел ему вслед.
Издалека, из глубины памяти, отрезвленной арестом, голос, похожий на голос Лукаса, но более сдержанный, произносил другие слова: «Чудовище… убил…»
Нужно было срочно предупредить Мари о нависшей над ней опасности.
Взгляд Тэдди остановился на даме, приближавшейся к прилавку, за которым он стоял в расслабленной позе. Его весьма удивил не возраст этой женщины — около шестидесяти, — а ее элегантный костюм в сочетании с застенчивой и в то же время похотливой улыбкой.
Чего только не бывает в наши дни, подумал молодой человек, инстинктивно подтянувшийся, словно в присутствии учительницы или, того хуже, своей матери.
— Мне, пожалуйста, один эклер… посвежее, — попросила Элен тихим голосом.
Несколько опешив, Тэдди сказал себе, что извращения можно встретить везде, а особенно там, где их меньше всего ждешь. Но эклер? Он мысленно пробежался по полкам, хотя наверняка знал, что подобного товара в магазине нет и никогда не было. А выбор здесь на любой вкус.
Он повнимательнее посмотрел на даму, продолжавшую мило улыбаться. Ему очень хотелось ей угодить, но при всем желании он не мог посоветовать ей пойти в другое место.
«Love Island» был единственным секс-шопом на острове.
Да и откуда ему, молодому, тридцатилетнему, знать, что этот магазинчик в 60-е годы был одним из самых изысканных чайных салонов Киллмора?
Молодая рыжеволосая женщина с приметами Келли была замечена при отплытии из порта на небольшом катере около двух часов ночи. По мнению Ангуса, это совпадало со свидетельскими показаниями хозяина притона. Он повернулся к Лукасу.
— Однако это не объясняет, почему она позвонила вам около полуночи и назначила свидание в озерном домике.
— А может быть, эта рыжая совсем не Келли?
— А тот близнец, может быть, вовсе не твой двойник! — парировала Мари, досадуя, что он все еще защищает Келли.
Не поддавшись на провокацию, Лукас едва заметно улыбнулся, чем вызвал крайнее раздражение жены.
— А если она пыталась тебя устранить тогда, во время прилива?
— Она не могла знать, что у меня спустит шина!
— Согласна, но она знала, что из-за прилива ты будешь ждать ее очень долго.
— И все это ради того, чтобы провести время с моей слабой копией? Смешно!
Мари метнула в него убийственный взгляд:
— Не смешнее, чем попросить тебя приехать одного! Почему она не позвонила в жандармерию, раз действительно узнала убийцу Алисы?
— Потому что доверяет мне, я полагаю.
— Или потому что хотела развязать себе руки и добиться успеха там, где она потерпела неудачу… в день нашей свадьбы.
Ангус, до сих пор хранивший молчание, при этих словах оживился.
— Вы думаете, что она убила Алису, приняв ее за вас? У нее не было на это причины.
— Это не я сказал, — заявил Лукас.
— Келли всегда знала, что она дочь Тома Салливана, и не стерпела, когда я заняла место, на которое она никогда не имела права, — запальчиво произнесла Мари.
Ирландец присвистнул. И правда, если смотреть под этим углом…
— А близнец? Какую роль он играет? Дублера? — озадачил их Лукас.
— Пешка… Она встречает его в порту, принимает за тебя, впадает в панику и под каким-нибудь предлогом завлекает его в отель. Там она понимает, что ошиблась. Происходит драка. Ему удается бежать, Келли нагоняет его у мола и убивает, потом смывается на катере.
Саркастический смех Лукаса задел Мари — она раздраженно передернула плечами.
— Не вижу, что здесь смешного.
— Ты не видишь? Она не видит, — повторил он, поворачиваясь к Ангусу, который с притворным интересом уставился на свои ботинки, не желая быть третьим в их споре.
Когда Лукас вновь обратился к Мари, он уже не смеялся:
— Ты права. Нет ничего смешного в твоей попытке выгородить Бреа.
— Не вижу ничего общего, — возразила она, взбешенная тем, что он в какой-то степени прав, и тем, что она уже упрекала себя, позволив горю себя ослепить.
К большому облегчению Ангуса, конец спору между двумя полицейскими положил приход Марка Ферсена, который буквально бросился к Лукасу. Новость о том, что его сын жив, уже дошла до поместья.
— Это чудо, — со слезами на глазах, запинаясь, проговорил он.
Вид отца вернул Лукаса в реальность, но он не был уверен в том, что готов вынести последствия.
— Чуда нет. Просто произошла ошибка, — поправил он суше, чем ему бы хотелось. — В морге оказался тип, с которым мы похожи как две капли воды. Полагаю, у тебя есть логическое объяснение…
Вместо ответа Марк лишь сказал, что пропала Элен.
